Зеленые созвездия (СИ) - Белов Алекс Владимирович (бесплатные версии книг .txt) 📗
И я засыпаю.
Всю ночь мне снятся кошмары, потому что третий зонтик Оле предназначен именно для них.
Глава четвёртая Повелитель
Утром я завтракаю. Дедушка опять куда-то уехал, бабуля перекинулась со мной парой слов. Старалась быть милой, но грустные глаза её выдавали. Осторожно задала пару вопросов о маме. Я отвечал коротко, потому что не выспался. Голову словно залили свинцом, мышление притормаживалось.
Ясность вернулась только после того, как я проехал пару минут на велосипеде. Влажный воздух мрачного утра, сила деревьев и травы вернули бодрость, наполнили меня энергией.
На стук в дверь открыл сонный Володька в одних шортах. Увидев меня, он немедля пробудился.
— Ого, — произнёс он. — Да ты вырос!
— В каком смысле? — не понимаю.
— Твоя сущность стала такой огромной. Ты слился с Природой, как я и говорил. Где? В Лесу?
— В Реке, — отвечаю. — Но в ту ночь Лес говорил со мной.
Глаза Володьки стали ещё шире.
— Лес говорил? Сам Лес? Ты ничего не перепутал? Не Деревья, а прямо вот Лес?
— Прямо вот Лес, — киваю. — Единым голосом, в который вливались все Деревья.
Володька нахмурился, потом схватил меня за плечо и втянул в дом со словом:
— Заходи.
Мы сидим в кухне. Володька надел футболку, разлил сок (мне — вишнёвый, себе — банановый). Я закончил рассказывать события прошлых дней. Володька хмурится и катает наполовину пустой стакан в ладошах.
— Ну и дела у тебя, братишка, — вздыхает он.
— Вообще-то я думал, что ты меня больше видеть не захочешь, — отвечаю. — После всего того, что я натворил.
— Ты сделал это по велению сердца, и Каштан скорее наполнил болью тебя, нежели испугался смерти сам. Твой отец сейчас пророс где-нибудь в другом месте и, уверен, нисколько не злится на тебя.
— Да я про поделку, — пожимаю плечами.
— Забудь, — говорит Володька. — Ни одно произведение искусства не стоит человеческой жизни.
— Клёво придумал, — восхищённо говорю.
— Это я в каком-то фильме услышал, — улыбнулся Володька, и я засмеялся. — Поделку мы с тобой восстановим за несколько месяцев, думаю. У нас проблемы посерьёзнее. Куда тебя укусила Утка?
— В интимное место, — усмехаюсь я. — Тебе не покажу. Но можешь глянуть в качестве доказательства мой палец.
Протягиваю ему руку. Он хмуро оглядывает пятнышки засохшей крови на указательном пальце, и говорит:
— Теперь тебе нужно всё узнать. Тебе необходимо всё узнать! Думаю, ты будешь одним из ключевых звеньев.
— Нужно, — согласно киваю. — И начни, пожалуйста, с говорящих Уток, стариков с зонтиками и теней.
— Я знал, что он с тобой свяжется рано или поздно, — вздохнул Володька, откидываясь на спинку стула. — А когда ты играючи махнул к нему на первый уровень, понял, что час близок.
— Кто он? — спрашиваю со страхом. Не знаю, чего боюсь.
— Имени у него нет, впрочем, как и у Природы. Это уже мы назвали её Природой. Мы называем его Первородной Силой, Первобытной Силой, Тёмной Силой. Можешь называть его Дьяволом, Шайтаном, как угодно, ибо имя любого злого духа к нему подойдёт, хотя, в религиях, конечно, все эти демоны имеют совсем другую цель и наше имя как нельзя правильнее описывает его. Карие называют его Повелителем.
— Что ему нужно? Хотя, спорю, он хочет уничтожить Природу, — заявляю.
— Всё верно, — кивает Володька.
— Но зачем? Откуда он вообще взялся?
— Он не взялся. Он был всегда. Именно поэтому и называется Первобытной Силой. Если задаться вопросом, откуда он черпает энергию, то отвечу: из космоса. Да он и есть Космос. Он старше Природы, намного древнее её. Потому что был на этой планете с самого сотворения Вселенной. Думаю, подобная Сила есть на каждой планете, а может быть, они едины, как Природа, а может быть это и есть голос Космоса.
— Всегда предполагал, что Космос — добрый, — хмурюсь я.
— Может быть, — кивает Володька, отпивая сока. — Я тоже высказываю предположения. Я же не слышал весь Космос. Жалкие единицы могут услышать голос всей Природы, а ты что-то о Космосе говоришь. Я знаю только одно. Тёмная Сила царила на нашей планете ещё тогда, когда Земля была куском холодного камня, после большого взрыва. Он царил в пустоте, и ему совсем не хотелось делить планету с кем-либо ещё. Ты в курсе, что наш окружающий мир состоит из четырёх стихий?
— Ну конечно, — киваю. — Только везде эти четыре стихии: земля, вода, воздух и огонь.
— Чушь, — покачал головой Володька.
— Я знаю. Ты говорил.
— Огонь — это не стихия. Он даже не из чего не состоит. В нём молекул нет. Огонь — это процесс разрушения, но никак не стихия. Впрочем, я уже говорил тебе это. Вместо огня — растения. Вот четыре стихии: земля, воздух, вода и растения. Последнюю можно назвать ещё жизнью. Потому что в неё входят и люди тоже. Животные — создания Природы без разума, они вне стихии. Под каждую стихию есть уровень, под людей даже отдельный — пятый. Но ты заметил, что есть зелёные дети трёх стихий. Ты — водный, я — лесной, ещё воздушные есть, но нет зелёных детей земных.
— Я вот не задумывался, — честно признаюсь. — Но как-то думал, что земля должна быть тоже стихией.
— Всё верно. Есть зелёные земные дети, но мы их к нам не пускаем. У людей всего четыре цвета глаз: голубой, серый, зелёный и карий. Кареглазики вот земные. У некоторых кареглазых в определённом возрасте открываются способности зелёных детей. Они могут говорить с Деревьями, Реками. Всё как у нас.
— Но почему же тогда мы не берём их к себе? — хмурюсь я.
— Ты бы никогда меня не убил, — говорит Володька и косится в мою сторону. — Как бы Тёмная Сила не исхитрялась тебя заманивать. Ты бы не смог. Потому что наши души принадлежат Природе. Ты бы мог это сделать, но лишь так, как получилось с Каштаном. Но никогда не простил бы себе этот поступок и если бы и повторил, то… ну, ты бы жил в дискомфорте, скажем так. А вот кареглазик легко бы поддался на уговоры Тёмной Силы, поверь. И его бы не мучила совесть, он бы её компенсировал способностью превращать резиновых уток в монстров.
— Почему?! — восклицаю я.
— Потому что земля — его стихия. Стихия Повелителя. Изначально, когда она была холодным камнем, тут царствовала только Тёмная Сила. Теперь слушай историю. Сначала появилась вода. Вода и была Природой. Новый разум. Отличный от разума Повелителя только одним стремлением: стремлением меняться и эволюционировать. Повелитель этого не хотел. Он жаждал вечного покоя, неизменности планеты, царства пустоты. Поначалу он не воспринял воду всерьёз, перекрывая источники рек, иссушая моря. И вот тогда произошло самое важное событие нашей планеты. Земля раскололась надвое. Одна половина была Повелителем, другая стала помогать Природе. Но при этом обе половины являлись Землёй. Это сложно понять, надеюсь, ты дальше поймёшь. Сущность земли как в старом фильме разошлась на доброго доктора Джекилла и злостного мистера Хайда. Вот добрая часть земли помогла создать Природе второй уровень, уйти как бы в подпространство. Пускай Повелитель себе живёт на первом, где голая почва и нет ни капли воды. Но в то же самое время, хоть Природа и ушла на второй уровень, происходило-то всё здесь, на земле. Просто Повелителю набросили повязку на глаза. Когда он узнал об этом, Природа уже растекалась по планете океанами, и сложно было с ней бороться. Природа плотно закрыла за собой двери. Конечно, Повелитель смог пройти на второй уровень, но не весь. Именно поэтому он уже не мог полностью иссушить природные водоёмы. Не хватало сил. Та его часть, что пролезала в двери, лишь чуть-чуть нарушала гармонию, которую Природа восстанавливала на другой части планеты. Не забудь, что половина всей земли ей помогала. А тем временем она придумала растения, чей разум мог тягаться и с Природой, и с Повелителем. Чтобы не восстанавливать постоянно гармонию, — а ведь растения гораздо проще убить, чем океан, — Природа создала третий уровень, специально для Леса. И накрутила новые двери. Теперь Повелителю сначала надо протиснуться частично на второй уровень, а потом, эта часть, не вся, а тоже частично, может проникнуть на третий. На четвёртом Природа создала воздух, а на пятом — людей. На пятый Повелитель может достать лишь редкими своими щупальцами. Именно эти щупальца ты наблюдаешь последние дни. Всё, на что его хватает: превратить утку в монстра, поиграть тенями, прийти к тебе в образе Оле-Лукойе. На большее он не способен. Вот так вот, братиш.
