Зеленые созвездия (СИ) - Белов Алекс Владимирович (бесплатные версии книг .txt) 📗

Расправляю тетрадный лист, зажимаю ручку. Надеюсь, дедушка тоже плохо знает русский, а в полиции не будут смеяться над моими каракулями, в конце концов, по русскому у меня всего лишь тройка. Я пишу:

Перечитав записку несколько раз, я положил её у компьютера, потом посмотрел в тёмный монитор. Как же мне теперь противна эта машина, которая когда-то была частью моей жизни, если не центром.

Ну вот и всё.

Я спускаюсь вниз по мрачной лестнице. Третья, пятая и седьмая ступеньки скрипят, поэтому, я их на всякий случай перешагиваю. На мне джинсы, рубашка, олимпийка, не замёрзну, думаю. Но не хватает главного атрибута!

В прихожей я снимаю с крючка салатовую кепку и рассматриваю её. Она такая старая, что даже кажется мудрой. На боках козырька чуть протёрлась ткань, углы немного тёмные от пыли и грязи.

Улыбаюсь и надеваю её. Выхожу на крыльцо. Двор утопает во тьме, ветерок пытается пробрать до костей. Я останавливаюсь у столба-перекладины крыльца и снимаю с шеи амулет воды.

— Извини друг, а тебя брать опасно.

Я вешаю амулет на скрюченный гвоздик. Он напоминает палец Тёмного Повелителя. Я вздыхаю. В этой местности на первом уровне Тёмный сейчас негодует. Готовый убить любого и каждого.

Но шанс есть. Об этом даже Повелительница Воды говорила. Я опускаюсь с крыльца. Немного размышляю. Нащупываю в душе пустоту, и ложусь на спину.

Звёзды.

Привет.

Вы тоже сбиваетесь в созвездия, как и мы. Или это мы у вас содрали идею?

Улыбаюсь, закрываю глаза и перехожу на первый уровень. Во тьму.

Уши тут же разрезает металлический скрежет, заставляющий меня открыть глаза. Те же окрестности. Чернота и ничего больше. Ночью даже серого пятна солнца нет. Но прямо надо мной закручиваются вихри и смерчи чернее самой черноты. В них я чувствую сущность Повелителя.

Осторожно, двигаясь не особо резко, сажусь и оглядываюсь. Поначалу ничего не вижу и боюсь, что Повелительница Воды ошиблась, но видимо, всё дело в кромешной тьме.

Сквозь толщу черноты вижу серое мерцание. Словно каракатица подползаю к глыбе и прислушиваюсь к неистовству Повелителя над головой. Я пытаюсь украсть конфетку из-под носа льва. Если он заметит, то я не смогу мгновенно вынырнуть обратно. Амулет висит на крыльце пятого уровня.

Но меня не замечают, тогда я обращаю внимание на глыбу перед собой. Касаюсь её головой. Лира. Такая безмятежная, крепко спящая, красивая, как никогда.

Спасать меня, видите ли, ей вздумалось, — ворчу я, но девочка мне не отвечает.

Если метать с закрытыми глазами дротики в цель, в один из миллионов бросков попадёшь в яблочко. Столько же у меня шансов вытащить отсюда Лиру. Я вновь обхватываю её сзади чёрными щупальцами рук и ног, и понимаю, что не хочу двигаться, не хочу уходить от неё. Даже здесь я чувствую запах берёзы, который от неё исходит. Теперь даже острее.

Это моя родная Лира. И сущность стала прочнее. Мы снова слиты. Так должно быть. Так написано по сценарию. И если маме я ничего не успел сказать перед уходом, то Лира жива, она передо мной.

Спрятав лицо в тени её шеи, шепчу:

Я люблю тебя.

А.Б.

август, 2013

Крым. Морское.

Послесловие

Это произведение я написал за четырнадцать дней, пока отдыхал на море. Как там сказала мама моего племяша: у каждого свой курортный роман. А вообще, я хочу рассказать, как всё так ненароком получилось.

Я посвятил эту книгу племяннику Максиму не зря. Если ты будешь читать эти строки, когда подрастёшь, знай, появление этой книги — твоя заслуга. Рождение Максима было очень сложным, он долгое время оставался в больнице, где врачи в ординаторской играли в монетку: выживет — не выживет. Я хоть и не подавал виду, но всячески хотел, чтобы однажды Максимка появился дома.

И вот я уезжаю на море, не собираясь писать ничего нового. А уж тем более Зелёные Созвездия. Сказать, в каком виде была эта идея до этого лета? Обхохочешься! Я мог сформулировать её в одном предложении: хочу написать о ребёнке или детях, которых защищает природа. Вот и всё. Я даже не помню, когда эта фраза родилась в моей голове. Но давно, вроде бы.

Знаете, идеи иногда рождаются, чтобы стать хорошей историей, а иногда рождаются, чтобы умереть. Я думал, что эта идея умрёт. Я ничего не смогу вытянуть из столь короткого смысла. Ну дети, ну Природа. Я будто вытащил в этот мир слабый плод и теперь теребил мозги, как сделать из него дерево.

Она появлялась в моей голове раза три, и всегда отступала, потому что я не в силах был добавить хотя бы один штрих к уже имеющемуся предложению. Это случилось на второй день отдыха. Я подумал о салатовой кепке и имени Никита. Они не давали мне покоя первый день отдыха, первую ночь. А на вторые сутки, жарясь под нещадным солнцем Чёрного моря, я получаю СМС. И вот тут начинается…

Мне пишут, что Максимку выписали, и он дома. Я никогда не думал, что буду так радоваться и что эта новость так изменит моё тогдашнее состояние. А дальше всё пошло по накатанной. Каждый день мне писали, что ребёнок жив и здоров, что ему сейчас костюмчик вяжут. А где-то параллельно, другой мальчик Никита сражался со стихией на корабле, говорил с Морем и пел песнь Природы.

Если бы с той же скоростью, с какой я построил идею Зелёных Созвездийстроились дома, то за неделю мы получали бы новый коттеджный посёлок.

И я думаю, что на сей день идея Зелёных Созвездий — самая чистая и добрая из всех моих идей. Я вытянул её в мир слабенькой и задыхающейся, и превратил в историю, переполненную любовью и детской непосредственностью. Я очень надеюсь, что Максим повторит историю этой идеи и станет настоящим Человеком, переполненным любовью и светом, как этот роман.

Его рождение заставило меня написать произведение не похожее на мой стиль. Всё в этом мире символично. Может, я писал эту книгу не для людей, а конкретно для одного человека, который мальчиком прочтёт её. А может даже этим займётся его мама (лукаво подмигиваю).

Ну и конечно, многим я хочу вынести отдельную благодарность. Во-первых, той, кому я сейчас подмигнул. Жене Беловой, которая будет первой редактировать эту книгу, как и предыдущее творение. Спасибо Денису Иванову, за то, что рассказывал о субмаринах и линкорах, сражающихся на водной глади Чёрного моря. За Оле-Лукойе, о котором я вообще забыл и которого никогда не читал в детстве. Спасибо селу Морскому, за то, что раскинулось на побережье Крыма и что даёт мне приют уже третий год. И хоть в этот приезд мы потеряли дядю Лёшу, я надеюсь, что его сущность сейчас спрятана в самом древнем дереве крымских гор — можжевельнике. Кто-то умирает, кто-то рождается, это закон равновесия. Ну и конечно, люблю свою Йосю, без которой я бы вообще ничего не написал, наверное, и которая до сих пор ещё в меня верит.

Я всех вас люблю, ребята.