Дуга большого круга - Клименченко Юрий Дмитриевич (онлайн книга без txt) 📗
Матрос протянул руку. Спорщиков разнял Петрович.
— Запомните, Баранов, сегодняшнее число.
— Проиграете, товарищ капитан, — усмехнулся боцман, но в этом «проиграете» слышалась надежда.
— Посмотрим. Что же касается наших внутренних дел — наладим. Можно расходиться. Кстати, зовут меня — Роман Николаевич Сергеев.
Роман вспомнил Снеткова и подумал: «Вот бы мне его сейчас сюда на помощь. Андрей владел золотым ключом от сердец…» Роман поднялся к себе. Не напрасно ли он так твердо пообещал команде изменения в их судьбе? Далеко не все зависит от капитана. Прослывет болтуном, тогда уж ничего не исправишь. Никто не станет ему верить. Неужели Баранов и другие скептики окажутся правы? Не может этого быть! Им овладел азарт человека, мечтающего во что бы то ни стало выиграть. Он переделает «Никель». Через год судно должно быть неузнаваемым. При желании все возможно!
Пусть в министерстве не очень злорадствуют всякие Вересковы и иже с ним… «Послали Сергеева на «Никель», а он спился, переживал все… Ай, ай». Не будет так. Он докажет, что в любых условиях остается тем, кто он есть. Ничего, что он «битый», как это модно теперь говорить. «За битого двух небитых дают». Вот он и докажет… Склонить голову, опуститься, считать, что он навсегда обижен? Ни в коем случае.
Кто поддержит его в борьбе за новый «Никель»? Кто из «мальчишек»? Среди них были хорошие, с пытливыми юношескими глазами, удивленные и любопытные… Его обязательно должны поддержать. Кто-то станет с ним рядом. Пока неизвестно кто. Но он уверен, что не останется одиноким.
С утра капитан отправился в отдел кадров. Начальник принял его как старого знакомого.
— Я вас, Роман Николаевич, еще с сорок первого знаю. Тут в Мурманске служил, в КПП. Носил один «кубарь». Вы меня, конечно, не помните. Моя фамилия Кузанков, Владимир Филиппович. Вас-то сюда запихали, ой-ой. Да вы не расстраивайтесь. Перемелется, мука будет. Так чем я могу быть полезен?
— Повар нужен.
Кадровик с сомнением покачал головой.
— Трудное дело. Поваров нет и не предвидится. По два года отпусков не даем. Может быть, сами подыщете, а мы оформим?
— Скажите, Владимир Филиппович, почему у вас «Никель» какое-то особое судно? Вроде ссылки, что ли?
— Ну уж и вроде ссылки. Просто направляем на него людей, чтобы в резерве не болтались. При деле все-таки.
— За всякие провинности посылаете?
— И это бывает. Временно.
— Никто не знает, на какой срок. По-моему, уж лучше бы набрать на него команду, не давая никаких обещаний. А то все чего-то ждут, считают себя временными, а от этого и отношение к судну.
Кузанков нахмурился.
— Ничего, пусть пока поработают. Разберемся. Кто-то ведь должен на «Никеле» плавать.
Не добившись ничего в кадрах, огорченный Роман пошел в город. Он понимал, что начинать надо с повара.
В столовых и ресторанах, куда заходил капитан, качали головами и говорили, что ничем помочь не могут. Никто не хотел бросать работу на берегу и идти плавать в каботаж. Только в столовой № 16 толстый заведующий сказал:
— Есть тут у нас одна. Уволил вчера. К двум должна подойти за расчетом. Поговорите с ней, если хотите.
— За что уволили?
— Характер невозможный. С другими женщинами работать никак не может. Подралась с шеф-поварихой. Ни из-за чего, можно сказать.
— А готовит она как?
— Готовит нормально. Только предупреждаю: характер — ой-ой…
Роман остался ждать в каморке заведующего. В начале третьего дверь открылась и в комнату вошла девушка, очень молодая, сильно подкрашенная, модно одетая. Совсем не походила она на повариху.
— Заведующий к вам послал?
— Ко мне. Садитесь.
Девушка села, положив ногу на ногу. Она сидела свободно, без тени какого-либо смущения.
— Плавать ко мне не пойдете поваром? — спросил Роман.
— За границу?
— Нет, тут по побережью.
— Ну, тощища. Мурманск — Териберка. Не пойду. Интереса нет.
Роман забеспокоился. Кажется, эта девушка была единственным шансом найти повара.
— Почему «тощища»? Судно везде судно. Познакомитесь с моряками, с морскою жизнью.
— С ними я давно знакома. Жоржики… Не люблю их.
Роман улыбнулся.
— За что же такая немилость? По-моему, ребята они хорошие… Как вас зовут?
— Вероника Александровна Самарина.
— Звучная фамилия. Ну ладно… Шли бы вы все-таки к нам на «Никель». Знаете, как вы меня выручите? Навечно буду вам благодарен. Идите хоть на три месяца. Я у вас помощи прошу. Надо поднять дух в этих мальчишках. А какой может быть дух, если их каждый день как поросят кормят. Не понравится — сразу уйдете. Ну?
Вероника молчала, сидела важно, слушала. «Солидный капитан» с золотыми нашивками — и вдруг просит у нее помощи.
— Платить сколько будете?
— Сколько положено. Больше, чем вы зарабатывали здесь.
— Если приставать будут, уйду.
— Не будут.
— И потом, если не понравится, чтобы сразу… Не задерживали.
— Обещаю.
Вошел заведующий столовой.
— Ну как, договорились? Ты смотри там, Самарина, свои номера забудь… Не позорь нас… Тебя под суд по-настоящему отдать было надо.
— Отдавайте, подумаешь! Еще неизвестно, кто виноватым будет: я или ваша хваленая Фроська. Боюсь я вас очень…
— Ладно, ладно, прекрати. Видите, товарищ капитан, язык какой? — обратился заведующий к Роману. — По производственной линии у нее порядок, а вот уж…
— Так договорились, Вероника? — спросил Роман.
— Договорились.
Девушка протянула ему руку.
— Приходите завтра к восьми в проходную порта. Пропуск будет вам оставлен. Позже оформим вас окончательно. Не подведете?
— Приду. Всего, Петр Павлович. Привет Фроське. — Она кивнула заведующему и вышла.
На следующее утро у камбуза «Никеля» стояла Вероника в ярко-голубом пальто со щегольским чемоданчиком в руках. Ни дать ни взять артистка, приехавшая на гастроли.
— Краля! — восхищенно воскликнул Петрович, высунув голову из двери. — Настоящая краля.
Девушка подвинулась ближе и угрожающе сказала:
— Я вот тебе сейчас дам — «краля», пацан несчастный. Ты кем работаешь вообще? Кочегаром? Черви у тебя еще тут не завелись, «краля»? Руки, наверное, на прошлой неделе мыл? Давай-ка чисти кухню, кастрюли чтобы блестели, банки-склянки — все вымыть. Иначе принимать не буду.
— Ты чего, ты чего? — обиженно начал было Петрович, но потом вдруг сообразил, что пришел новый повар. — Вы повар? Камбуз принимать будете? Сейчас или после обеда? Вот хорошо-то! Я вам все выдраю, как чертов глаз будет блестеть. — Петрович не верил своему счастью.
Вероника вошла в камбуз, осторожно, чтобы не запачкать пальто, подошла к плите, подняла крышку, брезгливо потянула носом.
— Ты что варишь? Ну и бурда. На голову тебе команда не выливает такую стряпню?
Петрович смущенно улыбался.
— Кости у меня тут перележали. Забыл про них совсем. Вот немножко запах…
— Эх, ты, «немножко». Давай показывай каюту. Я переоденусь.
Прибежал Ваняшка Буров.
— Это кто? — спросил он Петровича. — Повариха?
— Ага. Во! — Петрович поднял большой палец.
Вероника появилась в камбузе в узких брючках и пестрой кофточке.
— Вы так запачкаетесь, девушка, я вам сейчас халатик белый принесу. И колпак, — желая сразу завоевать расположение поварихи, предложил Ваняшка.
— Обождем. Сначала приведем в порядок столовую и кухню. Тебя как зовут? Алексей? Иван? Алексей, ты займись с кастрюлями, а мы с Иваном — столовой. Иван, тащи ведра, мыло, щетки.
— Бесполезно. Ходят в грязном. Сейчас вымоем, после обеда опять мыть, — начал было Ваняшка свою песню, но Вероника не дала ему закончить.
— Давай, давай, неси. Много не разговаривай тут.
— Раскомандовалась, — буркнул Ваняшка, но все же побежал за ведрами.
Скоро камбуз и столовая представляли собою поле битвы. Лились потоки грязной воды и серой мыльной пены. Петрович неистово тер песком котлы, чайники и сковородки. Если кто-нибудь из команды заглядывал в столовую, Ваняшка кричал:
