Королева морей - Волошин Юрий (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Делай что хочешь, но аль-Музир не должен донести эту весть до нашего благодетеля и твоего отца. Я просила его обождать до утра, но не уверена, что он выдержит.
— А что ему надо? Вот собака!
— Что ему надо? Денег, конечно. Он староват, и ему они не помешают.
— Асия, ты так спокойно говоришь об этом! У меня голова идет кругом!
— У меня она кружится со вчерашнего дня, Шахаб. А что толку? Теперь у тебя пусть покружится. Думай, что делать. Теперь это в твоих руках. Что я могла, то сделала. И поспеши, Шахаб, а то аль-Музир ждать особо не намерен. Он торопил меня и угрожал.
— Ах, Асия, ты меня режешь без ножа! Что делать, что делать! — Асия с интересом наблюдала за Шахабом и все больше убеждалась в низости его души.
«Господи! Как слепа я была! Ну что в нем есть, кроме красивого лица? Разве это мужчина?» — думала Асия, разглядывая смятенного молодого человека, трепещущего теперь от страха за свою шкуру и благополучие. Вслух она заметила:
— Сам заварил эту кашу, а теперь охота в кусты залезть? Нет уж, Шахаб! И ты поломай свою красивую голову, как выпутаться из всей этой кутерьмы! Не одна я должна страдать! Думаю, что благодетель мой не столько меня накажет, сколько достанется тебе, Шахаб. В этом ты мне поверь. И торопись, Шахаб!
Шахаб сокрушенно качал головой, вздыхал, ругался, но Асия больше не обращала на него внимания, и он ушел, как побитая собака, поджав хвост.
— Теперь пусть и он терзается! — злорадно прошептала Асия, провожая Шахаба глазами. Ей было радостно видеть смятение и страх этого красавца. — Но это еще не все, Шахаб! Тебе придется убрать с дороги аль-Музира, а это тоже не так просто с твоей трусостью. Ты не Андрей, который бросился один на целый отряд татар! Тебе будет труднее.
Асия пришла в хорошее расположение духа. Она даже перестала так переживать за свое богатство, которое затаилось на дне сундука. Оно перестало ее тревожить, теперь думы вертелись вокруг аль-Музира. «Что же придумает Шахаб? — спрашивала себя Асия. — Пусть эти мужчины теперь решают свои судьбы сами, а я хочу спать…» — подумала она и с наслаждением укуталась покрывалом на своей постели.
К вечеру в городке зашумели люди, собрались на берегу моря, которое начало стихать. Что-то тревожное заставило Асию послать Сафу узнать новости:
— Сбегай разузнай, что там стряслось, Сафа, — сказала Асия, сдерживая волнение и напуская на себя равнодушный, скучающий вид.
— Ой, госпожа! — вскричала Сафа, вернувшись через час назад. — На берегу нашли утопленника! И знаете, кто это?
— Ну же, говори быстрее, Сафа! Откуда мне знать об этом, глупая!
— Это аль-Музир! Главный приказчик нашего господина! Вот горе какое!
— Не может быть, Сафа! — вкрадчиво и мягко сказала Асия, утихомиривая в груди волнение, смешанное со страхом. Она украдкой перекрестилась, и губы сами зашептали молитву за упокой души грешника аль-Музира.
— Да что вы, ханум! Я сама видела тело. Его выбросило волнами на берег. Говорят, что он упал со скалы еще вечером. А море бушевало и его разбило о камни. Ой, страшно как!
— Как это воспримет наш господин? — сказала Асия взволнованно. — Ведь аль-Музир был его правой рукой в делах! Что же теперь будет? Ладно, Сафа, иди узнавай подробности. Вижу, что тебе не терпится. Беги!
Странные чувства овладели Асией. Она и радовалась избавлению от опасного свидетеля, и в то же время ей было страшно от содеянного. Ведь она оказалась соучастницей преступления, подтолкнула Шахаба на этот шаг. Душа ее была неспокойна. Слова молитвы срывались с губ, но не давали успокоения. Она решила посетить Абу-Мулайла. Что скажет этот умудренный жизнью человек, как он рассудит?
Абу-Мулайл уже знал о случившемся, слуги толпились в его комнате, наперебой рассказывая о случившемся на берегу. Увидев вошедшую, они все вышли, кланяясь в пояс, прикладывая ладони к груди.
— Неужто Шахаб осмелился пойти на преступление? — спросил Абу-Мулайл, как только дверь закрылась.
— Не знаю, ага, но я ему вчера рассказала об аль-Музире. Может, он от страха потерял голову. Не вините его строго, господин мой, — ответила Асия, прикладываясь к руке старика.
— Асия, теперь я спокоен за тебя, — ответил Абу-Мулайл, но видно было, что ему это не доставляет радости. — Ты оказалась умнее, чем я ожидал. Ну что мне сказать тебе? Может быть, ты и правильно поступила, аллах тебе судья. Во всяком случае, так поступил бы любой, и тебя вполне можно понять и оправдать. К тому же мой приказчик не был человеком достойным.
Он замолчал, отдыхая от столь пространной речи, и Асия почувствовала в его словах некоторое осуждение. Ей стало не очень уютно в этой теплой комнате, пропитанной благовониями. Краска медленно охватила ее лицо, она это чувствовала, но не могла охладить себя доводами разума.
— Я вижу, что ты переживаешь свое участие в гибели аль-Музира, Асия, — продолжал старик тихим голосом, как бы опасаясь, что его могут услышать. — Однако жизнь жестока, и не всегда можно руководствоваться благими намерениями. Во всяком случае, аль-Музир сам виноват во многом. Успокой свою душу, Асия.
Глава 29
В АРАВИЮ БЛАГОСЛОВЕННУЮ
Свыше двух недель шли поиски судна для перевозки Абу-Мулайла и его людей со всем имуществом. Наконец мелкий купец из Омана Кахлан ибн Лайс за хорошее вознаграждение согласился взять Абу-Мулайла на свое судно. Он даже был несколько польщен возможностью оказать услугу знаменитому купцу Маската.
Двухмачтовое судно с низким трюмом и крохотными каютками оказалось уж очень маленьким для многочисленных людей Абу-Мулайла, и теснота на борту была страшная.
Погода, наконец, наладилась, ветер задул попутный, и Кахлан рано утром приказал ставить паруса.
— Шамаль задул, теперь путь открыт, — довольно проговорил Кахлан ибн Лайс, оглядывая толпу пассажиров, мешающую работе команды. — Всех посторонних прошу спуститься в трюм или в каюты. Мешаете работать!
Асия пошла к Абу-Мулайлу, который сегодня выглядел лучше. Он дождался отплытия и был доволен. Вообще-то, болезнь брала свое, и старик слабел с каждым днем. Он уже не выходил из комнаты и в редких случаях просил вынести себя на свежий воздух. Но сейчас Абу-Мулайл сидел на постели в ворохе подушек, глаза его светились довольством, он пытался казаться веселым. Это плохо удавалось, но он радостно приветствовал Асию и ласково усадил ее рядом. Слуга принес кувшин с шербетом и блюдо с халвой. Старик что-то сказал слуге на ухо, и тот со смущенным видом вскоре принес небольшую бутылку вина.
— Вот, Асия, по случаю счастливого отплытия давай выпьем по кубку вина. Это хоть и «мерзость сатаны», но иногда приятно испить его. Возьмем грех на душу. Мне придется замаливать его, а ты пока еще не правоверная. Ты гяурка, тебе можно, — старик лукаво сощурил глаза и неуверенной рукой разлил густое вино по граненым кубкам. Оно искрилось рубиновым цветом, и хоть Асия никогда не пробовала вина, ей сейчас захотелось отведать запретного напитка.
— Как говорят неверные, будем здоровы, — сказал Абу-Мулайл и отпил глоток. — Пей, Асия. Не приходилось еще? Пробуй напиток из виноградных ягод.
Асия осторожно отпила глоток терпковатой влаги с непонятным запахом южных садов, потом еще один, и отставила.
— Не вижу ничего особенного, — сказала Асия.
— Однако руми без него не могут жить. Да и у нас, правоверных, находится немало любителей нарушить шариат. В глубокой древности и нам можно было пить его без запрета.
— Шахаб часто употребляет его, — отозвалась Асия неуверенным тоном.
— Да, Шахаб грешит этим часто, и за это аллах покарает его. Но он не будет сердиться на нас. Допивай, Асия.
Они допили кубки, и Асия почувствовала некоторое кружение в голове и слабость в ногах. Она впервые пила спиртное и немного растерялась от нового ощущения. Абу-Мулайл заметил ее состояние, улыбнулся и сказал:
— Вижу, что оно уже начало действовать на тебя. От него головы становятся глупыми, а руки дерзкими и непослушными. Ноги же заплетаются и плохо держат хозяина. Вот почему надо воздерживаться от употребления этого напитка. Недаром его зовут у нас «мерзостью сатаны». И ты старайся к нему не привыкать. Цепко держит этот напиток тех, кто привык к нему. Не отпускает и приводит к гибели.
