Пираты Новой Испании. 1575–1742 - Герхард Петер (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
В следующем, 1666 году капитан Мансвельт с только что прибывшим Генри Морганом и с 700 или 800 пиратами предприняли попытку захватить Коста-Рику. Они были встречены испанскими войсками у города Турриальба и вынуждены были отступить назад, к Карибскому морю. Но Морган взял реванш, захватив город Порто-Бело, который летом 1668 года он удерживал некоторое время.
Вскоре присутствие пиратов в тихоокеанских водах крайне болезненно отразилось на испанских колониях. Но для того чтобы проследить развитие событий в хронологическом порядке, мы должны немного отступить от темы, чтобы сообщить о другой, еще одной ложной тревоге, которая в очередной раз взбудоражила западное побережье. Дело в том, что в 1669 году капитан Джон Нарбро на двух судах с экипажем в 100 человек был направлен британским адмиралтейством с торговой и научной миссией для тщательного исследования западного побережья Америки; при этом ему было предписано избегать возможных столкновений с испанцами. Он прошел через Магелланов пролив и подошел к берегам Вальдивии на юге Чили в декабре 1670 года. Весть о прибытии «нового врага» тут же распространилась вдоль побережья и достигла Мексики в мае следующего года, что вызвало волнение и некоторую панику среди населения. Невинные же планы капитана Нарбро были разрушены после того, как испанцы захватили нескольких из его людей, и, проведя всего одну неделю в Чили, он вернулся в Атлантику.
Генри Морган, родившийся приблизительно в 1635 году в добропорядочной уэльсской семье, возможно, был самой неприятной личностью из всех пиратов, когда-либо промышлявших в водах и у берегов Тихого океана. В юности он попал в руки испанцев, и в будущем их плохое отношение к нему послужило поводом для жестокой мести с его стороны. В 1670 году у него зародилась идея пересечь перешеек и разграбить город Панаму. Для осуществления этого амбициозного плана, замаскированного под патриотическое предприятие (якобы для предотвращения предположительного нападения Испании на Ямайку), Морган бросил клич о наборе добровольцев, на который, со слов Мансфельда, откликнулись «все головорезы и негодяи Индии».
Сначала для обеспечения своей безопасности и прикрытия «тылов» пираты напали на крепость Сан-Лоренсо в устье реки Чагрес, и после жестокой и кровавой битвы команда приблизительной численностью в 1400 пиратов в середине января 1671 года начала свой трудный переход вдоль перешейка. Будучи вполне осведомленными о планах врага, испанцы устроили многочисленные засады и уничтожили все съедобные припасы по пути его следования, поэтому буканьеры подошли к городу Панаме в особенно дурном расположении духа.
Панама в то время была одним из самых богатых торговых центров Америки и насчитывала 15–20 тысяч жителей, включая рабов и мулатов. Как мы уже упоминали, старая Панама имела небольшое фортификационное сооружение, охранявшее город со стороны моря, но со стороны суши она все еще оставалась практически беззащитна. В ожидании врага население поспешно возводило брустверы, а для защиты главного входа в город туда было перемещено несколько орудий. Но Морган, войдя в город с другой его стороны, свел все старания горожан на нет. 29 января пираты были встречены большими силами испанцев под командованием дона Хуана Переса де Гузмана, президента аудиенции Панамы, за чертой города. Весь личный состав испанских сил насчитывал около 2 тысяч, включая конницу из 200 человек, и состоял в основном из негритянской милиции. В жестоком двухчасовом сражении люди Моргана разбили противника, убив приблизительно 400 человек. Потери же пиратов составили около 200 человек убитыми. И несколько часов спустя, после ожесточенных уличных боев, пираты взяли город.
Морган и его банда оставались в городе более месяца, грабя и применяя самые жестокие пытки к пленникам ради того, чтобы захватить как можно больше золота. Большинство деревянных зданий было сожжено. Капитан Серльз на судне, захваченном пиратами, был послан в воды залива к острову Табога и вскоре вернулся с еще четырьмя трофейными судами. Другие пиратские команды уже на захваченных судах взяли курс на Жемчужные острова и, тщательно исследовав их, разграбили все прибрежные поселения. Кое-кто из буканьеров изъявил желание остаться и пуститься в пиратский рейд по Тихому океану, но, когда Морган услышал об этом, он сжег некоторые из трофейных судов, а на остальных демонтировал и привел в негодность все их орудия.
6 марта 1671 года пираты, взяв с собой 600 невыкупленных пленников и награбленное имущество, приблизительная стоимость которого составляла по, разным оценкам, от 150 тысяч до 750 тысяч песо, оставили Панаму. Морган добрался до Карибского моря 19 марта, а затем, к ярости и бешенству своих товарищей, оставив их на берегу в одном из портов, тайно уплыл с добычей на корабле. Последний подсчет стоимости награбленного добра, который, по всей
135 вероятности, был сделан и оставлен Морганом, гласит, что общая стоимость трофеев составила всего лишь 30 тысяч песо и была справедливо поделена между всеми пиратами. Позже он стал лейтенант-губернатором Ямайки, был возведен в рыцари и внес большой вклад в дело подавления пиратского движения. В 1688 году Морган умер.
В конце 1671-го – начале 1672 года неизвестная флотилия появилась у западного побережья Южной Америки. По всей видимости, это была торговая экспедиция из Амстердама, снаряженная компанией голландских и английских предпринимателей, которым каким-то образом удалось получить у испанских властей специальное разрешение на ведение торговли в американских колониях. На сегодняшний день мало что известно об этой довольно необычной экспедиции, данные же относительно численности и состава флота крайне противоречивы. Барни утверждает, что был один 400-тонный корабль и маленькое 80-тонное одномачтовое судно. В то время как испанские источники говорят о количестве от 5 до 14 судов, но нет никакой уверенности, что речь идет об одной и той же экспедиции. Она не была пиратской, но появление судов у кромки берега сеяло панику и приводило в смятение прибрежное население Новой Испании.
Большая часть товара была продана в Гуаякиле и Реалейе. Затем, по всей вероятности, флотилия направилась в сторону Акапулько. Впервые вице-король услышал о «пяти пиратских судах», когда они встали на якорь у берегов Туланчинго, что около Джамилтепека, 13 июля 1672 года. Кастелян Акапулько, который в то время из-за изнурительной жары покинул город и находился в Куэрнаваке, внезапно сильно захворал и был не в состоянии возвратиться в порт. Власти для защиты города незамедлительно направили вооруженные отряды под командованием Диего Сентено, «генерал-лейтенанта всех южных морских побережий». Несколько дней спустя, 23-го числа, вблизи Акапулько было замечено еще 6 судов, идущих на север. В августе же они появились у берегов провинции Мотинес, а в сентябре 14 английских судов вошли в залив Салагуа.
Поскольку флотилия, по всей видимости, не собиралась встать под юрисдикцию властей, аудиенция Гвадалахары назначила одного из своих оидорес, дона Херонимо де Луну, возглавить вторую армию, продвигавшуюся к побережью, для отражения возможного вторжения врага. Также был издан приказ, согласно которому весь рогатый скот следовало вывести с побережья в глубь страны на расстояние 20 лиг от берега.
Вице-король был настолько заинтересован в получении информации об этих «пиратах», что пообещал награду тому, кто первым возьмет в плен одного из врагов: если человек, поймавший врага, окажется рабом, то он получит свободу; если же им окажется свободный человек, то его ждала награда в 300 песо. 4 октября вражеская флотилия, теперь в составе семи судов, вошла в гавань Тиакапан, что к югу от Масатлана, и похитила несколько голов рогатого скота. Роблес, вводя нас в некоторое заблуждение, пишет, что в Салагуа, «что около городка Копала, где производятся горные работы, в епархии Гвадиана», вошло 14 судов. Копала находилась далеко к северу от Салагуа, около Масатлана. Затем странные суда внезапно исчезли так же загадочно, как и появились. Из последнего письма вице-короля касательно этих событий можно сделать вывод, что он довольно скептически относился ко всему происшедшему. Торговцы, если они и были таковыми (как говорится в письме), после очень успешного похода возвратились в Голландию.
