Пираты Новой Испании. 1575–1742 - Герхард Петер (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
После 1750 года контрабандная торговля получила более широкое распространение, достигнув поистине международных масштабов. К концу XVIII – началу XIX столетия порты Западного побережья Америки все чаще посещались контрабандистами из Англии, Франции, Голландии и, наконец, Соединенных Штатов. Вопреки запрету на торговлю с иностранцами этим посетителям чаще оказывался радушный, нежели враждебный прием, но в конечном счете контрабандистов неизбежно ждали осложнения с законом либо им приходилось иметь дело с продажными и жадными чиновниками. Суда контрабандистов преследовались и захватывались властями, орудийные перепалки не были редкостью, на порты продолжали совершаться набеги, а убитых стало намного больше, чем в прежние времена.
Во время и после Войны за независимость эскадра адмирала Томаса Кокрэйна, по-видимому находясь на службе республиканского правительства Чили, под предлогом борьбы с роялистами совершала всевозможные злодеяния. Некоторые из вояжей, предпринятых этой эскадрой на западном побережье Мексики, особенно рейд против портов Нижней Калифорнии в 1822 году, можно смело отнести к числу самых жестоких пиратских набегов.
В оставшиеся годы XIX столетия, а также во время мексиканской революции 1910–1920 годов, спокойная жизнь нескольких портовых городов на тихоокеанском побережье иногда нарушалась вражескими набегами и бомбардировками. Немного позже термин «пират» мексиканскими и центральноамериканскими писателями не без основания приписывался и к иностранным рыболовецким судам, промышлявшим в их водах. В 1920-х годах некоторые из подобных судов имели специальные ядра для своей гарпунной пушки, и далеко не одно судно мексиканской береговой охранной службы было пущено ко дну при помощи этого новаторства.
Заключение
За 167 лет (с 1575-го по 1742 год), то есть за период, рассмотрением которого ограничивается наше повествование, сохранившиеся на сегодняшний день источники указывают на то, что по крайней мере двадцать пять вооруженных иностранных экспедиций, в распоряжении которых было от одного до одиннадцати судов, достигли тихоокеанских берегов Центральной Америки или Мексики. Из них двенадцать экспедиций были английскими, пять голландскими, четыре французскими и четыре смешанными, государственную принадлежность которых затруднительно определять. Обычно их вояжи к тихоокеанскому побережью Америки ограничивались описываемыми нами географическими широтами, хотя четыре экспедиции, после того как они пересекли Тихий океан вдоль северной его части, достигли берегов Новой Испании, и еще четыре экспедиции полностью или частично состояли из пиратов, которые попали в этот регион сухопутным маршрутом с Карибского моря. Из двадцати пяти экспедиций девять были каперскими или военными, девять – чисто пиратскими, а семь носили вооруженно-контрабандный характер.
Довольно сложно давать сравнительные оценки награбленному добру или ущербу, причиненному испанским колониям, но приведенная ниже таблица даст читателю возможность самому судить об относительных успехах той или иной экспедиции.
1 Между Панамским заливом и Калифорнией.
2 На территории между Панамским заливом и Калифорнией.
Пиратство в тихоокеанской части Америки никогда не приобретало таких размахов, которых оно достигло в Карибском бассейне. Трудности, связанные с длительностью пути туда и обратно, а также проблемы с обеспечением команд достаточным количеством продовольствия для столь продолжительного похода зачастую были решающими, чтобы отказаться от подобной затеи. Кроме того, западное побережье Центральной Америки и Мексики было недостаточно притягательным местом для пиратского и каперского промысла, если, конечно, они не были достаточно удачливы и сильны для того, чтобы захватить манильские галеоны или корабли, идущие с грузом серебра из Перу. Тихоокеанское побережье Южной Америки, с большим количеством достаточно богатых прибрежных городов и развитым судоходством, было более доступным и лакомым местом для пиратов.
Хотя круизы вдоль западного побережья Новой Испании для пиратов часто становились предприятиями довольно нерентабельными, их набеги доставляли испанцам много неудобств и финансовых потерь. Награбленные ценности составляли лишь небольшую часть ущерба, причиняемого пиратами испанским колониям. Потопленные суда, сожженные города, разорение сельского хозяйства пиратами и сдерживание его развития самими властями, разорение торговли и запреты на нее, а также другие прямые и косвенные результаты этих набегов исчислялись многими миллионами песо. Как мы уже ранее отмечали, в то время испанцами сравнительно мало было сделано для укрепления тихоокеанских портов и защиты судоходства, но угроза новой агрессии заставляла их идти на значительные расходы. Всякий раз, когда приходили вести о появлении врага в Тихоокеанском регионе (хотя тревога часто оказывалась ложной), спокойная жизнь вице-королевства заканчивалась и наступала пора хаоса и суматохи. Солдат вооружали, снабжали продовольствием и подтягивали к береговой линии, а суда снаряжали и отправляли в рискованные и дорогостоящие рейсы вдоль побережья. Только первоначальное строительство замка в Акапулько обошлось властям в 142 тысячи песо, а обслуживание постоянно расквартированных гарнизонов, как в нем, так и в других местах вдоль побережья, было постоянной брешью в государственной казне. Фортификационные сооружения в Панаме и обслуживание армады для эскортирования «серебряных» судов, идущих из Перу, обернулись еще одной статьей расхода для королевской казны. Постоянно существующая потенциальная опасность нападения пиратов на манильские галеоны обусловливала непомерно высокие цены на китайский товар и, соответственно, приводила к удорожанию жизни в Новой Испании и Перу.
Побочным результатом деятельности пиратов на западном побережье Мексики явилось то, что власти долгое время запрещали или не поощряли колонизацию прибрежных территорий. И на сегодняшний день мы ощущаем отголоски и пожинаем плоды старой колониальной политики, в результате которой огромные участки плодородных земель, растянувшихся вдоль западного побережья, стали зоной отчуждения.
