Капитан Хорнблауэр - Форестер Сесил Скотт (читать книги регистрация .TXT) 📗
Полвил и помогавшие ему вестовые, в лучших одеждах, придерживали занавески, по-прежнему заменявшие убранные переборки. У входа в каюту Эль Супремо на мгновение остановился и, впервые со своего появления на борту, разжал губы.
— Я буду обедать здесь один, — сказал он. — Пусть мне принесут еду.
Никто из свиты не усмотрел в этих словах ничего странного — Хорнблауэр, наблюдавший за их лицами, был совершенно уверен, что их спокойствие отнюдь не напускное. Они удивились не больше, чем если бы Эль Супремо просто чихнул.
Конечно, возникло множество затруднений. Хорнблауэру и остальным гостям пришлось обедать за наскоро организованным в кают-компании столом. Его единственная льняная скатерть и единственный набор льняных салфеток, равно как и две бутылки старой мадеры остались у Эль Супремо в кормовой каюте. Не скрашивала трапезу и царившая за столом напряженная тишина. Приближенные Эль Супремо отнюдь не отличались разговорчивостью, Хорнблауэр же единственный из всех англичан мог объясняться по-испански. Буш дважды предпринимал героические попытки вежливо заговорить с соседом, добавляя к английским словам «о» в надежде превратить их в испанские, но, натолкнувшись на непонимающий взгляд, сбился на невнятное бормотание и сник.
Обед еще не кончился, никто еще не зажег коричневые сигары, доставленные на борт вместе с остальными припасами, когда с берега прибыл посыльный, и оторопелый вахтенный офицер, не поняв его тарабарщины, провел его в кают-компанию. Войско готово к погрузке. С облегчением Хорнблауэр отложил салфетку и вышел на палубу, остальные за ним.
Те, кого партиями доставляли с берега корабельные шлюпки, были типичные центрально-американские солдаты, босые и оборванные, с темной кожей и матовыми волосами. Каждый имел при себе блестящее новенькое ружье и толстый подсумок, но все это им прежде передали с «Лидии». Почти все держали в руках полотняные мешочки, видимо, с харчами — некоторые к тому же несли дыни и банановые гроздья. Команда согнала их на главную палубу; солдаты с любопытством озирались и громко переговаривались, но послушно устроились на корточках между пушек, куда их подтолкнули ухмыляющиеся матросы, собрались в кучки и принялись оживленно болтать. Многие жадно накинулись на еду — Хорнблауэр подозревал, что они едва не умирают от голода и поглощают рацион, рассчитанный на несколько дней.
Когда последний солдат поднялся на борт, Хорнблауэр взглянул в сторону «Нативидада» — похоже, там уже всех погрузили. Вдруг шум на главной палубе стих, и воцарилась гробовое молчание. В следующий момент на шканцы вышел Эль Супремо — его-то появление в дверях кормовой каюты и стало причиной тишины.
— Мы отбываем к Ла Либертаду, капитан, — сказал он.
— Да, Супремо, — ответил Хорнблауэр. Он был рад, что Эль Супремо вышел именно сейчас — еще немного, и корабельные офицеры увидели бы, что их капитан ждет распоряжений. Это было бы совершенно недопустимо.
— Мы поднимем якорь, мистер Буш, — сказал Хорнблауэр.
VIII
Поездка на берег завершилась. Ла Либертад пал, Эль Супремо с его людьми исчез среди вулканов, обрамляющих город Спасителя. Вновь ранним утром капитан Хорнблауэр расхаживал по шканцам Его Британского Величества тридцатишестипушечного фрегата «Лидия», и лейтенант Буш, стоя на вахте подле штурвала, стойко его не замечал.
Хорнблауэр смотрел по сторонам и полной грудью вбирал воздух. Он улыбнулся про себя, поняв, что впитывает сладкий воздух свободы. На время он вырвался из-под кошмарного влияния Эль Супремо и его смертоубийственных методов. Он испытывал невыразимое облегчение. Он снова сам себе хозяин, он волен без помех расхаживать по шканцам. Небо было голубое, море — серебристо-синее. Хорнблауэр поймал себя на старом сравнении моря с геральдическим лазурно-серебряным щитом и понял, что вновь стал самим собой. Он снова улыбнулся, просто от полноты сердца; впрочем, не забыв повернуться в сторону моря — не след подчиненным видеть, что их капитан, гуляя по шканцам, скалится чеширским котом.
Легчайший ветерок с траверза подгонял «Лидию» со скоростью три или четыре узла. Из-за горизонта с левого борта торчали верхушки нескончаемых вулканов, слагающих костяк этой отсталой страны. Быть может, Эль Супремо все же осуществит свою мечту и завоюет Центральную Америку; быть может, надежда открыть сообщение через перешеек — не такая и пустая. Если Никарагуанский вариант окажется неосуществимым, возможно, удастся возле Панамы. Мир в корне переменится. Морской путь свяжет землю Ван Димена и Молуккские острова с цивилизованным миром. Англичанам по пути в Тихий океан не придется огибать мыс Горн или мыс Доброй Надежды. Великий океан, куда лишь изредка проникал фрегат, увидит эскадры линейных кораблей. Испанская империя в Мексике и Калифорнии приобретет новое значение.
Хорнблауэр поспешно сказал себе, что все это пока лишь мечты. Чтоб наказать себя за пустые бредни, он решил по косточкам разобрать свои недавние действия и строго взвесить мотивы, побудившие его двинуться к Панаме. Он отлично знал что главным из них было желание освободиться от Эль Супремо но пытался хоть как-то оправдаться в своих глазах.
Если атака Эль Супремо на Сальвадор не увенчается успехом, остатки его армии поместятся и на «Нативидаде». Присутствие «Лидии» никак не повлияет на ход событий. Если же Эль Супремо победит, полезно, пока он будет завоевывать Никарагуа, нанести удар по Панаме и не дать испанцам собрать все силы в один кулак. К тому же будет только справедливо если команда «Лидии» обогатится на жемчужных промыслах Панамы. Это возместит весьма вероятную утрату уже заслуженных призовых денег — платы за «Нативидад» из Адмиралтейства уже не вытянешь. Покуда «Лидия» в заливе, испанцы не смогут перевезти войска из Перу. Кроме того, Адмиралтейство будет довольно, если он исследует Панамский залив и Жемчужные острова — карты Энсона их не захватывали. И, как ни убедительны были все эти доводы, Хорнблауэр знал, что на самом деле бежал от Эль Супремо.
Большой плоский скат, размером со стол, вдруг выпрыгнул из воды совсем рядом с бортом и звонко шлепнулся плашмя, снова выпрыгнул и исчез на глубине, на мгновение блеснув под водой влажной розовато-коричневой спиной. Летучие рыбы мелькали повсюду, и каждая оставляла на поверхности мгновенную темную борозду. Хорнблауэр беспечно наблюдал за ними, радуясь, что может рассеяться и не думать беспрестанно об одном и том же. Корабль наполнен припасами, команда довольна недавними приключениями — ему совершенно не о чем беспокоиться. Пленные испанцы, которых он спас от Эль Супремо, лениво грелись на полубаке.
— Вижу парус! — разнеслось с мачты.
Все незанятые столпились у фальшборта, глядя вдаль поверх коечных сеток. Драившие палубу матросы исподтишка замедлили темп, чтоб не пропустить новости.
— Где? — крикнул Хорнблауэр.
— Слева по курсу, сэр. Люггер, сэр. Думаю, он направляется к нам, но он прямо против солнца…
— Да, люггер, сэр, — тонким голосом завопил мичман Хукер с фор-брам-стеньги-салинга. — Двухмачтовый. Прямо на ветре, идет на нас под всеми парусами, сэр.
— Идет на нас? — озадаченно переспросил Хорнблауэр. Он вскочил на платформу ближайшей шканцевой карронады, из-под руки глядя против солнца и ветра. С палубы еще ничего было не разглядеть.
— Идет прежним курсом, сэр, — пронзительно выкрикнул Хукер.
— Мистер Буш, — сказал Хорнблауэр, — обстените крюйсель.
Возможно, это жемчужный люггер из Панамского залива, не ведающий о присутствии в здешних водах британского фрегата; с другой стороны, возможно, он послан Эль Супремо — маловероятно, судя по его курсу, но это можно как-нибудь объяснить. Когда корабль приподнялся на волне, Хорнблауэр различил сверкающий белый квадрат, который на секунду выглянул из-за далекого горизонта и тут же исчез. Минуты проходили, паруса показывались все чаще и чаще. Наконец с палубы стал виден уже почти весь люггер. Он под взятыми на гитовы за середину парусами мчался на фордевинд, указуя бушпритом прямо на «Лидию».
