Братья по крови - Медведев Иван Анатольевич (е книги .txt) 📗
– Никогда еще я не испытывал большей радости, – признавался потом адмирал.
Антонио де Беррио, оставленный заложником на острове, был разочарован, когда увидел вернувшегося предводителя англичан живым. В ежедневных обращениях к Богу дон Антонио заклинал Всемогущего покарать соперника. Потом разочарование сменилось страхом за свою жизнь: ведь англичане не нашли золота, но Рэли понимал, что Беррио в этом виноват не больше других, и не питал к нему никакой вражды. Адмирал дружески похлопал пленника по плечу.
– Все в порядке, дон Антонио. В следующем году я засыплю Лондон золотом Эльдорадо.
Потери экспедиции были незначительны. Умирали в основном от болезней. Уже на Тринидаде Рэли проводил в последний путь одного из ближайших своих сподвижников капитана Джекоба Уиддона.
– Это был самый достойный и отважный человек, когда-либо служивший под моим началом, – всегда говорил Рэли, вспоминая боевого товарища.
Возвращаться совсем с пустыми руками было нельзя. Королева слишком болезненно переносила все неудачи, и их полагалось смягчить звонкой монетой. Поэтому сэр Уолтер сначала побывал у венесуэльских берегов. Там он разграбил испанские города Сантьяго и Каракас и только после этого отправился домой. В августе 1595 года Рэли привел корабли в Англию с твердым намерением вернуться в страну вечного солнца, которому поклоняется ее народ.
На заседании Тайного совета Рэли дал волю своему воображению и красноречию:
– Я не дошел до Эльдорадо, так как страна эта оказалась на шестьсот миль дальше от моря, чем я предполагал. Но касики приграничных районов, которые стали вассалами Ее Величества и не желают ничего более, как только возвращения англичан, не раз бывали в Маноа. Они рассказали мне о большом прекрасном городе. Его величественные храмы, украшенные золотыми идолами, и гробницы, наполненные сокровищами, затмевают те богатства, которыми завладели Кортес в Мексике и Писсаро в Перу. Эльдорадо очень легко покорить. Тот государь, который это сделает, станет величайшим из всех правителей, существовавших когда-либо. Сияющая слава этого завоевания затмит столь широкую славу испанской нации. Пусть же Ее Величество утвердит и укрепит мнение всех народов касательно ее великих и царственных дел.
Слова словами, а золото из Эльдорадо адмирал не привез. Умением говорить он никого не удивил. Политические противники Рэли нашептывали королеве, что он и не был вовсе в Южной Америке, а скрывался и разбойничал у берегов Корнуэлла. Елизавета I заняла нейтральную позицию:
– Интересы государства требуют, чтобы пока сэр Уолтер принял участие в военных действиях против Испании здесь, в Европе.
Каперская война с католиками разворачивалась с повой силой. В конце августа горожане Плимута проводили в плавание большую эскадру под командованием Хокинса и Дрейка. Этот пиратский рейд оказался последним для двух прославленных адмиралов. Как истинных моряков смерть настигла их во время похода, и могилой им стали волны Атлантики. Из особого уважения в памяти Дрейка, с которым были связаны многие победы английского флота, вместе с ним были затоплены два корабля и несколько захваченных испанских судов. До Горацио Нельсона в Англии не было моряка более популярного.
В тот день, когда весть о кончине английских флотоводцев достигла Мадрида, у короля Филиппа II участились приступы подагры. Но никакие мучительные болезни не могли оторвать его от огромного дубового письменного стола в замке Эскуриал, где с раннего утра и до поздней ночи просматривал и исписывал испанский монарх гору бумаги – донесений административных указаний, военных приказов… Именно здесь затаившийся паук ткал бесконечную паутину интриг, которая должна была оплести все страны Нового и Старого мира. Вместо отдыха Филипп ежедневно по три-четыре часа, стоя на коленях, возносил молитвы Господу, чтобы послал Всемогущий силы и победу католическому воинству. За этим занятием и застал короля пользующийся особым расположением и доверием камердинер. Он один имел право войти к Филиппу в любое время суток без предварительного доклада.
– Ваше Величество, только что получено сообщение о смерти старого разбойника Френсиса Дрейка!
Монарх поднялся с колен и покачнулся.
– Вам плохо, Ваше Величество?
– Нет. Так хорошо мне не было со времен Варфоломеевской ночи. Господь Бог услышал нас!
Мадрид горел огнем иллюминаций.
– Надо испортить испанцам праздник, – убеждал Рэли королеву. – В Англии для этого еще достаточно хороших моряков.
Командующий флотом лорд Чарльз Хоуард и молодой фаворит Елизаветы граф Эссекс приняли эти слова на свой счет. Весной 1596 года они возглавили мощный флот почти из ста судов. Рэли командовал эскадрой.
Вереница английских кораблей прошла вдоль берегов Испании и блокировала порт Кадис. Эссекс с Хоуардом долго препирались, делили власть, разрабатывали и меняли план нападения. Когда же они, наконец, пришли к соглашению, Рэли на Военном совете разнес его в пух и прах.
– Наша главная цель – испанские корабли в гавани, – прочитал он лекцию по морской тактике своим начальникам. – Только после того, как овладеем ими, высадим десант и захватим город.
Хоуард внял доводам разума.
– Я сам поведу свой отряд в авангарде, – предложил сэр Уолтер.
С первыми проблесками зари эскадра Рэли, ведомая 40-пушечным фрегатом «Ярость», вошла в порт. Испанский флот в составе шести галеонов, трех фрегатов, одиннадцати галер и сорока каравелл в полной боевой готовности занял выгодную позицию под прикрытием пушек батареи форта. Наибольшую опасность представляли галеоны, и Рэли сразу же двинулся на них.
Вздрогнули от орудийного залпа огромные корабли. Засвистели ядра. Слабый ветер не успевал уносить пороховую гарь, и вскоре оба флота утонули в густых клубах дыма. Виднелись только стеньги мачт, под клотиками которых развевались вымпелы. Из-за ограниченного пространства не все английские суда могли принять участие в сражении. На помощь авангарду пришла только эскадра Эссекса. Хоуард остался у входа в гавань.
От рева орудий глохли команды. Уже три часа длился бой. Убитых стаскивали к фальшбортам, чтобы не мешали живым. Раненых уносили в кубрики. Облака дыма вспыхивали изнутри красными зарницами залпов. С грохотом рушились сбитые ядрами реи с обрывками парусов. На батарейных палубах стояла такая жара, что канониры разделись до пояса. В жерла откатившихся после выстрелов орудий втыкали банники, вкатывали новые заряды, и вновь в сторону испанцев вылетали длинные снопы огня, несущие чугунную смерть. Поврежденная «Ярость», вклинившаяся между двумя галеонами, почти потеряла управление, но оставалась в строю. Еще полчаса артиллерийской дуэли, и флагман, превратившийся в решето, затонет.
– Адмирал, в трюме воды на пять футов! – перекричал Джон Гилберт свист и грохот ада.
Невозмутимый сэр Уолтер в парадном мундире и золотым кортиком на боку махнул рукой:
– Я не отдам победу испанцам.
Над «Яростью» взлетели сигнальные флажки. По приказу адмирала английские корабли снялись с якоря и двинулись напролом. Что это? Таран или абордаж? В этот важный момент боя у испанцев не выдержали нервы. Вражеские галеоны один за другим, словно молниеносная заразная болезнь, охватила паника. Испанцы бросались за борт и искали спасения на берегу. Несколько кораблей противника загорелись.
– Теперь дело за Хоуардом. Пусть высаживает войска.
За проявленную доблесть и отвагу в сражении Джон Гилберт был возведен в дворянское звание и получил право прибавить к своему имени приставку «сэр».
– Твой отец, Джон, гордился бы таким сыном, – сказал Рэли, поздравляя племянника. Адмирал приподнялся с кровати и хотел пожать ему руку.
– Лежите, лежите, дядя. Вам нельзя двигаться.
За победу Рэли заплатил тяжелым ранением в ногу, которое он скрывал до конца боя, оставаясь на адмиральском мостике. Воспользовавшись временной беспомощностью героя Кадиса, Эссекс и Хоуард присвоили значительную часть добычи. Рэли досталась только библиотека епископа и полторы тысячи фунтов стерлингов. Он не стал никому жаловаться, хорошо понимая тщетность всяких усилий добиться справедливости. Ну кто накажет любовника королевы и первого лорда Адмиралтейства?
