Железный пират (сборник) - Пембертон Макс (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Если вы отведете меня куда-нибудь, где можно будет переодеться в сухое платье, — сказала она, — я действительно поверю, что вы родственник графу де Жоаезу. Если ваши соотечественники сжигают наши дома, разве это не естественно, что нам приходится ночевать под открытым небом? Но, во всяком случае, это такие пустяки, о которых не стоит и говорить, и поэтому прошу вас не особенно беспокоиться обо мне.
— Я и не беспокоюсь, — ответил он спокойно и затем громко крикнул:
— Жюно, вот наша пленница, прошу вас позаботиться о ней.
Таким образом оказалось, что он пришел сюда не один. Не успел он крикнуть, как из-за кустов показался генерал на черной лошади, сопровождаемый небольшой свитой адъютантов и штабных офицеров. Они вытянулись все в струнку перед незнакомцем, и генерал Жюно сейчас же подъехал к Беатрисе.
— Маркиза де Сан-Реми, — сказал он вежливо, — я хорошо знал вашего отца и помню, что видел вас тоже в Ницце, но вы, вероятно, забыли меня?
— Нет, не забыла вас, но только я никак не ожидала вас увидеть здесь. Пожалуйста, представьте мне вашего друга, с которым я только что говорила.
Генерал Жюно залился громким смехом, гулким эхом отозвавшимся в лесу.
— Я не могу этого сделать, маркиза, право же, не могу, — сказал он ей сквозь слезы, выступившие у него от смеха.
Она поняла тогда свою ошибку.
— Вы— генерал Бонапарт? — спросила она, спокойно обращаясь к Наполеону. — Я могла бы догадаться об этом по вашим глазам.
Ответ этот понравился ему.
— Запомните это, Жюно, — крикнул он весело, — меня можно узнать по глазам. Да, иногда они многое могут видеть, что скрыто от других. Ну, а теперь, господа, отправимся пить кофе, если только маркиза согласится сопровождать нас.
Он махнул рукой по направлению к одинокой ферме, стоявшей в долине. Беатрисе подвели лошадь, и генерал Жюно помог ей сесть в седло. Бонапарт в это время говорил со своим адъютантом и, казалось, забыл про нее.
XIX.
Ферма стояла посреди долины и имела вид длинного белого здания с зелеными ставнями. Весь двор был заполнен лошадьми и экипажами штаба; здесь виднелись люди всех полков и слышался оживленный шум, всегда присущий главной квартире армии в походе. Каждую минуту приезжал какой-нибудь адъютант за поручениями от генерала, здесь как бы смешались люди всех положений и званий, каждый заботился только о себе, был занят своим личным делом. Генералы охотно принимали приказания от полковников и радовались тому, что им хоть таким образом удавалось добиться чего-нибудь. Простые солдаты, которые могли указать, куда поставить лошадь и как добраться до генерала Бонапарта, имели вид маршалов. Голод сравнял всех, и самые гордые люди унижались, чтобы получить только кусок хлеба, который являлся в данном случае драгоценнее алмазов. Но, несмотря на суматоху, царившую во дворе, в самом доме все было тихо, так как все комнаты были отведены под квартиру Наполеону и его ближайшей свите. Длинный стол, накрытый около заднего крыльца дома, был уставлен скудными яствами, добытыми мародерами-солдатами и служанками фермы, и хотя эти яства, большей частью, состояли только из хлеба, фруктов и овощей, они были все расставлены на безукоризненно белой скатерти и сопровождались веселыми ласковыми взглядами служанок, по-видимому, совсем не разделявших общей ненависти к французам. Генерал Бонапарт, со своей стороны, умел быть очень любезен и ценил по достоинству каждую маленькую ручку, хотя бы она и принадлежала простой служанке.
Когда Бонапарт въехал во двор, там воцарилось на мгновение молчание; все были заинтересованы тем, что в свите его оказалась прелестная незнакомка. Кое-кто из присутствующих узнал Беатрису, когда генерал Моро помог ей сойти с лошади, и они приветствовали ее, но не как итальянку и горячую приверженку своей несчастной родины, а как свою соотечественницу, которая, благодаря обстоятельствам, должна была жить в изгнании вдали от прекрасной Франции. Она старалась не показывать никому, как ей это было неприятно; как умная женщина, она прекрасно понимала, что, только подчинившись теперь обстоятельствам, ей удастся добиться, может быть, своего. И поэтому она весело отвечала на приветствия, обращенные к ней, и последовала за генералом Моро, который повел ее к столу, где сидел уже Бонапарт. К своему удивлению и даже отчасти к своей радости, она увидела, что ближайшим ее соседом оказался Вильтар. Он, сломя голову, прилетел сюда, как только узнал, что Бонапарт находится в этих местах и должен в скором времени встретиться с Беатрисой. «Такая умная женщина, как она, может испортить мне все дело», — говорил себе Вильтар и решил во что бы то ни стало присутствовать при этом разговоре.
— Как все хорошо сложилось! — сказал он, вставая, чтобы приветствовать маркизу, — я всегда был счастлив в жизни, но на этот раз удача положительно превзошла мои ожидания.
И, обращаясь к Бонапарту, он прибавил:
— Маркиза де Сан-Реми, наверно, будет слишком скромна и, пожалуй, не все решиться рассказать вам, поэтому мне много придется рассказать за нее.
Бонапарт, который ел с жадностью и почти залпом выпил большую чашку кофе, внимательно посмотрел в упор на Беатрису, как бы стараясь составить себе о ней мнение независимо от мнения других.
— Мне кажется, что маркиза сумеет говорить сама за себя, — сказал он с убеждением, — не думаю, что она попросит вас быть своим адвокатом, Вильтар. Как вы скажете, маркиза, прав ли я?
— Так как он считается моим другом, то мне приятно иметь его и своим адвокатом, — ответила Беатриса, с улыбкой глядя на того и другого. Ответ этот очень понравился Бонапарту, и он сейчас же приступил к делу.
— Почему ваши соотечественники убивают французов? — спросил он вдруг коротко. — Чем они объяснят мне смерть Ланжье, маркиза, как они оправдают ее в моих глазах? Я уверен, что они будут так же скромны в своих оправданиях, как они трусливы. Ведь стоит кому-нибудь из моих солдат громко крикнуть, чтобы обратить в бегство самого храброго их генерала. Но, во всяком случае, они дорого мне заплатят за тот день, когда был убит несчастный Ланжье. Я могу оказаться очень неприятным кредитором, в этом скоро убедятся эти трусы-венецианцы. Ведь надеюсь, сударыня, что вы приехали сюда не для того, чтобы говорить со мной по поводу убийства Ланжье?
Он пристально посмотрел на нее. В комнате воцарилось мертвое молчание. Глаза всех были обращены на Беатрису, заметно покрасневшую от последних слов Бонапарта, но она все же ответила ему очень спокойно и сдержанно. Может быть, она и не подозревала, как много зависит от ее ответа, но Вильтар знал это, и поэтому он взвешивал каждое слово, вылетавшее из ее уст.
— Нельзя сказать, чтобы в Венеции все глупости делались только с одной стороны, генерал, — сказала Беатриса, — ведь в каждом правлении есть умные люди и наоборот, даже и в Париже.
За столом раздался взрыв смеха; все посмотрели сразу на Бонапарта. Только десять минут тому назад он горько жаловался при всех присутствующих на скаредность и бестолковость французского правительства, которое отказывалось дать ему необходимые средства для войны с Италией. Когда Беатриса обернулась к нему, она увидела, что он сидит в глубокой задумчивости, но потом он вдруг точно очнулся и, громко стукнув кулаком по столу, воскликнул:
— Однако вы — философ, нечего сказать. Вы правы, сударыня, повсюду есть умные люди и дураки, но из этого еще не следует, что надо перестать вешать дураков.
— Пусть их, конечно, вешают, если это будет хорошо для умных людей. Но ведь не всегда можно судить по правительству о самом народе.
— Конечно, маркиза, но мы судим о нем по деятельности этого правительства. Неужели же мне простить тех, кто убил Ланжье, только за то, что и в Венеции есть умные люди? Подобный аргумент мне непонятен. Пожалуйста, разъясните мне это.
— Ведь это — не мой аргумент, генерал, и поэтому я не могу вам разъяснить его. Наказывайте, конечно, виновных, но не накажите в то же время и себя. В Венеции много есть людей, очень расположенных к Франции, но малейшая несправедливость восстановит их, конечно, против всех французов. Если бы я хотела помочь Италии, я не начинала бы с пушек и войны, нет, я раньше бы узнала, кто мои друзья, и постаралась бы обеспечить их безопасность.
