Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Папоров Юрий Николаевич (книга жизни .txt) 📗

Педро решительно тряхнул головой, его лицо поразило Бартоло своей суровостью. Капитан сказал:

— Бартоло, сходи вниз, пропусти кружку вина и поешь. Сегодня тебе также придется караулить деньги. Я пока переоденусь и отправлюсь в дом Арреолы Вальдеспино.

Де ла Крус решил действовать согласно плану боцмана. Он полагал, что его отношения с графиней Иннес таковы, что в любую минуту они вызовут ревность маркиза. Теперь надо было расположить к себе Марию, которая одна могла бы вовремя подать де Блаказу идею, будто надо сбыть свой корабль капитану и тем самым избавиться от него.

Когда на башне ближайшего собора часы пробили одиннадцать и Бартоло, укладываясь спать, подумал, что у де ла Круса дела идут неплохо, если его до столь позднего часа задерживают в доме знатного гаванца, именно в это время с нашим героем происходили события, которые чуть было не стоили ему жизни.

Ни Марии, ни Иннес дома не оказалось. Де ла Крус узнал только, что они на обеде у французского консула. Педро отметил про себя, что маркиз настойчив и не упускает возможности лишний раз встретиться с графиней. Капитан решил прогуляться за стенами города, чтобы обдумать, как действовать дальше наилучшим образом.

Время дождей в этом году наступило рано, потому густая растительность казалась изумрудной. Размышляя о том, что ют и все его помещения на «Каталине» нужно будет обязательно выкрасить в зеленый цвет, де ла Крус вышел из города через ворота Монсеррате.

К ним подступали холмы, покрытые лесом. Пышные кроны акаций, анона, зонтичные шапки мимоз, причудливые «бутылочные», королевские пальмы, кусты вечнозеленого испанского дрока — все дышало приятной свежестью.

Перед участками, где городскую стену еще строить не начинали, возвышались специально рассаженные высокие непроходимые заросли колючей опунции.

Де ла Крус дошел до увенчанного четырьмя башенками каменного укрепления, которое было воздвигнуто на мысе Пунта и так же, как и Эль-Морро, защищало вход в гавань города. По ночам между этим бастионом и Эль-Морро со дна залива поднималась чугунная цепь. Она надежно закрывала вход в гавань любому кораблю.

Здесь, у стен крепости, устремив взгляд в сторону Флоридского пролива и думая о своей любимой Каталине, де ла Крус встретил один из тех закатов, которые и по сей день украшают вечернюю Гавану, Индиго — гладкая поверхность моря переходит на ровной линии горизонта в свинцово-фиолетовый фронт туч. Солнце касается их, и голубое небо вмиг заливает бесчисленное количество оттенков: от светло-розового до густого сурика. По мере того как солнце опускается все ниже к морю, игра красок усиливается.

Как только на потемневшем небосклоне заполыхали яркие вспышки — отблески далекой грозы, де ла Крус быстрым шагом направился в город, намереваясь вернуться туда через ворота Колумба. Но когда до них оставалось всего несколько метров, Педро услышал, как где-то поблизости жалобно заскулила собака. Он сошел с дороги и увидел за мощными листьями кактуса лежащую собаку. Педро на гнулся к ней, чтобы узнать, что случилось, как вдруг послышались голоса. По соседней тропке из зарослей выходили двое. Разглядеть их Педро не успел, но то, что он услышал, заставило его укрыться в кустах кактуса и какое-то время не шевелиться.

Плаксивый голос, должно быть, подневольного, зависимого человека произнес:

— Если б вы не пришли, меня ночью сожрали бы москиты.

— Это лучше, чем если бы тебя повесил Чакон, — строго ответил второй, мужественный голос.

— Ночью москиты, днем жара, без еды и воды. Ведь вы должны были прийти еще рано утром.

— Не твоего ума дело. Пакет сдал, получил новый. Вручишь, кому следует, получишь обещанное. Будешь молчать, дам на эскудо [7] больше.

Незнакомцы остановились.

— А сейчас иди обратно. В городе тебе опасно появляться.

— Я только до «Летучей мыши». Она по эту сторону ворот, не в городе! Тамошний трактирщик мой шурин.

— А лодка где?

— Спрятал на берегу в укромном месте. Не беспокойтесь. Сегодня ночью пакет будет доставлен.

— Ну ладно, — сказал второй голос, — У меня в «Летучей мыши» дела, идем вместе.

Де ла Крус решил, что Бартоло надо завтра же отправить к раненому псу, а пока последовал за голосами к воротам. Зная, куда они направляются, он не спешил и был уверен, что сразу определит их в трактире по голосам.

«Летучая мышь» стояла на пригорке совсем неподалеку от ворот Колумба. От трактира по обе стороны вдоль стен росли недавно высаженные молодые деревья, Хозяин, безусловно, преуспевал, причем не столько за счет тех, кто желал утолить голод и жажду, сколько за счет контрабанды, приносившей большие барыши.

Де ла Крус понял это сразу, как только вошел в трактир. Посетители с удивлением принялись разглядывать его богатый костюм и длинную шпагу. Еще с порога он приказал подать вина и сел за столик, который находился рядом с тем, куда хозяин трактира только что поставил кувшин с вином и пустые кружки. За этим столом сидели ремесленник в синем колпаке, рыбак и человек, по виду дворянин. На нем была шляпа с пером, камзол, сшитый у хорошего портного, и шпага на добротной кожаной портупее.

Педро сидел боком к соседнему столику, за которым сразу, как только он появился, заговорили вполголоса. Однако присущий кабачку шум временами стихал, и тогда до острого слуха де ла Круса доносились обрывки фраз, по которым он без труда определил, что его соседи вели речь о нем.

То, что рыбак был тем самым человеком, который в придорожных зарослях говорил плаксивым голосом, не вызывало сомнений. Значит, пакет, который следовало кому-то, передать в море, находился у него. Педро предстояло определить, у кого из остальных двух был пакет, доставленный рыбаком.

Осушив кружку, он поднялся со своего места и подошел к соседнему столу со словами:

— Приношу свои извинения за то, что беспокою вас, но я вижу, вы добрые люди и могли бы мне помочь.

Все трое посмотрели на де ла Круса, как он отметил про себя, весьма недружелюбно, но ни один не проронил ни слова.

— Я прибыл в город по делам и вижу, что мне не обойтись без хорошего слуги.

— А вы в состоянии хорошо заплатить? — спросил человек со шпагой тоном влиятельного идальго.

— Если слуга окажется достойным, соглашусь на сумму, которую он назовет, и еще прибавлю два эскудо.

— Тогда, сеньор, я рекомендую вам моего родственника, — вставил рыбак.

— Не твоего ума дело, — отрезал дворянин.

Теперь Педро уже не сомневался, что пакет находится в камзоле идальго. И, не обращая внимания на слова идальго, он ответил сначала рыбаку:

— Пусть разыщет меня в гостинице «Трех ангелов», — после этих слов де ла Крус вернулся за свой столик и попросил трактирщика принести поесть.

В это время тот, кто казался знатным сеньором, подал ремесленнику знак глазами. Оба поднялись со своих мест и вышли в соседнюю комнату.

Интуиция не подвела Педро и на сей раз. Он подозвал к себе рыбака, у которого из-за пояса торчала рукоятка внушительной даги, и положил перед ним на стол два песо [8]:

— Вот тебе задаток, а если слуга будет дельным парнем, получишь еще. А теперь, милейший, я вижу, у тебя здесь есть хорошие знакомые, не сходил бы ты к повару, пусть он приготовит мне ужин повкуснее. Бери, бери свои песо и отправляйся на кухню.

Как только рыбак скрылся за стойкой, де ла Крус подошел к двери комнаты, в которую вошли идальго с ремесленником. До его слуха донеслись слова:

— …сделаешь завтра. Если привезет что-либо, доставишь мне. Сегодня же не спускай с этого щеголя глаз. Важная птица. Давно пора было узнать, что он делает в городе. Понял? На ловца и зверь бежит. Я точно знаю, что он остановился в «Розе ветров». Зачем надо было врать насчет «Трех ангелов»? Проверь, где он будет сегодня ночевать, а то…

Педро возвратился к своему столу, не дослушав диалог до конца, и сделал это вовремя, так как буквально через секунду вернулся рыбак, а с ним пришел и сам хозяин трактира.