Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Папоров Юрий Николаевич (книга жизни .txt) 📗

Графиня Иннес, воспользовавшись шумом, поднявшимся после того, как Мария прочла каверзные стишки, увела де ла Круса в одну из боковых комнат и, как бы нечаянно коснувшись его груди, трепетно прошептала:

— Де ла Крус, как вы жестоки!

— Графиня, помните, что сердце бедного капитана не камень. Вы очаровательны, как Афродита. Вам будет легко остановиться. Мне… потом лишь пулю в лоб, — с хорошо разыгранным волнением произнес де ла Крус, делая акцент на слове «бедного», тем самым дав понять, что брак их невозможен, поскольку он простой дворянин, а она графиня.

— Оставьте, милый Педро. Это все условности, — и она прижалась к груди де ла Круса.

Тогда Педро с притворным жаром коснулся губами ее лба. В этот миг кто-то вошел в комнату, чему Педро был лишь рад. Ему пришло в голову, что если бы Диего Добрая Душа знал, что здесь только что произошло, он остался бы очень доволен.

В понедельник обстоятельства для Педро сложились еще более удачно. Успешным день был и для доброй Души, который теперь был твердо уверен, что непременно должен плавать под командой де ла Kpyca.

У брата своей жены, слуг Арреолы Вальдеспино, матросов с корабля де Блаказа, которые рвались домой, во Францию, и были недовольны маркизом за продолжительную стоянку в Гаване, Диего узнал все, что было необходимо для разработки плана дальнейших действий.

Когда Диего вошел в комнату, которую де ла Крус снимал в «Розе ветров», там кроме капитана находился его слуга.

— Главное, капитан, источи меня земляные черви, французского красавца можете считать нашим! — первое, что произнес Диего, появившись в комнате. Он посмотрел на Бартоло и замолчал, но капитан знаком дал понять Диего, что тот может продолжать.

Де ла Крус встретил эти слова скептической улыбкой.

— Первым делом подтвердилось, что маркиз Блаказ торчит в Гаване потому, что втрескался по уши в графиню Иннес, словно осьминог в мидию. Команда волнуется. Маркиз не выплачивает команде жалованья, а сам расходует деньги на дорогие подарки графине. Он залез в большие долги. Правда, говорят, маркиз ждет своего посыльного из Франции. Но я откажусь от своей дудки, если мы не опередим его! Ссужают маркиза три ростовщика. Одного из них я хорошо знаю, — Диего обстоятельно докладывал дело де ла Крусу, хотя тот все не мог разгадать, к чему клонит хитроумный боцман, что он задумал.

— Во-вторых, я убедился, что с вами, капитан, не пропадешь. Графиня от вас без ума! Ее гувернантка ждет от меня обещанный ей дукат за точное выполнение моих указаний. Признайтесь, капитан, она вовремя помешала вам, а то ведь ваша игра с графиней заходила уж слишком далеко… — Диего добродушно улыбнулся.

Первым порывом де ла Круса было оскорбиться. Но Педро вспомнил, что его действия на вечере действительно были игрой во имя достижения основной цели, и поэтому, сменив гнев на милость, лишь развел руками.

Меж тем Добрая Душа продолжал:

— Теперь о том, как мы превратим французский корабль в первоклассное корсарское судно. Да, кстати, капитан, как мы его назовем?

Де ла Крус, задумавшись, тихо произнес:

— «Каталина». Так звали мою мать…

— Вот и отлично. Вы, капитан, продолжите уделять внимание графине, вызывая тем самым ревность маркиза. Но, конечно, ни в коем случае не переходя границ…

— А тебе не кажется, Диего, что когда ты даешь мне подобные советы, ты сам эти границы переходишь? — вопрос был задан строго.

— Уверен, капитан, что для меня это не опасно. А если так поступит маркиз… На следующий же день его судно, несмотря на английскую блокаду, снимется и возьмет курс на Францию, увозя в трюме гроб с телом маркиза.

— Излагай короче свои мысли, Диего. Я не намерен шутить, когда понимаю, что происходит, лишь наполовину.

— Слушаюсь, капитан. Хотя, поверьте, все складывается как нельзя лучше. План же мой прост.

Де ла Крус пристально смотрел на Добрую Душу, а тот спокойно, деловитым тоном продолжал:

— Я, в свою очередь, буду по-прежнему встречаться с командой корабля и настраивать ее должным образом. Вы, капитан, когда для этого созреют условия, найдете способ подбросить маркизу нужную мысль. Ведь все знают, что вы ищете корабль. Кто-нибудь из ваших знакомых должен будет подсказать маркизу, что если он отдаст вам свое судно, то вы непременно уйдете в плавание, и графине ничего не останется, как принять его ухаживания. Я беру на себя ростовщиков. Вы же скупите у них долговые расписки маркиза. Это поможет вам при решающем разговоре. С сегодняшнего дня я начинаю отбирать людей, которые будут зачислены на «Каталину» матросами. Вы подыскиваете себе старшего помощника и хирурга. Штурман у меня на примете есть. И уверен, он вам понравится. Боцмана, капитан, я вам тоже найду.

— Спасибо, Диего, — де ла Крус принял торжественный вид и протянул руку Доброй Душе. Хотя он и считал затею Диего несколько фантастической, особенно в том, что касалось приобретения корабля, ее исполнение не казалось чем-то недостижимым. Да и кроме предложения, изложенного Диего, никаких других планов у Педро не было. Также следует сказать, что молодого капитана немало поразила энергия, с какой Диего занимается его делом, проявляя при этом удивительную находчивость и завидную сообразительность. Де ла Крус и не надеялся встретить такого смышленого человека, да еще и заполучить его в качестве боцмана. — Спасибо, Диего. Вот тебе моя рука. Сумеем ли мы заполучить этот корабль или нет, боцманом тебе со мной на «Каталине» плавать!

Глаза Диего загорелись, он засунул указательный палец в ухо и потряс головой.

— Что я слышу?

— Да, это так! — де ла Крус говорил совершенно серьезно.

— Каждую из восьми букв «Каталины» я собственноручно закреплю на корме! — торжественно произнес Диего и с жаром ответил на рукопожатие де ла Круса. И добавил: — Среди Береговых братьев рукопожатие было не принято. Даже капитаны, договорившись о деле, не пожимали руки, а хлопали друг друга по плечу. Вы протянули мне руку — это ритуал предков. Вы, капитан, человек иного сословия, и я отплачу вам за ваше расположение ко мне! Спасибо! — сказал боцман с чувством.

— Оставь это, Диего! В ближайшие дни получай расчет в арсенале. Платить тебе стану столько же, сколько зарабатываешь сейчас. Больше не могу. А когда улыбнется удача, возмещу разницу и стану платить тебе, сколько положено лучшему боцману. Вот тебе на расходы, — и де ла Крус передал Доброй Душе мешочек, полный золотых дукатов, — Что касается твоего плана, Диего, то я должен подумать. Закончишь в арсенале, разыщешь меня в «Розе ветров», — де ла Крус проводил боцмана до двери. На этот раз они оба остались довольны друг другом.

— Да, ваша милость, — произнес Бартоло, когда дверь за боцманом закрылась, — этот человек многого стоит.

— Сколько раз просил тебя, Бартоло, не обращайся ко мне так, когда мы одни.

— Да, капитан, но я уверен — с ним не пропадете!

— Похоже, что ты прав. Посмотрим. Пока все идет не так уж плохо. Корабль маркиза красив, хотя и несколько старомоден. Однако сейчас ничего лучше нам не найти.

— Корабль быстроходный, сеньор. А крылья важнее, чем красота.

— Да, Бартоло, — задумчиво ответил Педро.

Верный слуга знал, как часто Педро вспоминает любимую, и Бартоло проникся особой нежностью к Каталине, он был так предан хозяину, что в любую минуту был готов отдать за него свою жизнь. Когда выпадало свободное время, Бартоло ходил к двум бабалао [6], этим всемогущим наместникам его черных богов на земле. Бабалао, раскинув раковины, бобы и камушки и впустив в себя добрых духов, не обещали скорой встречи влюбленным, но оба заявили, что эта встреча непременно произойдет.

Бартоло поверил в это и не менее, чем де ла Крус, стремился скорее выйти в море, хотя и суеверно боялся его. За свою жизнь он дважды бывал на кораблях. Первый — раз в битком набитом рабами трюме, когда его силой увозили из родного дома. Второй — когда они с де ла Крусом совершали переезд из Тринидада в Гавану. Море казалось ему огромным чудовищем, но он был готов сразиться и с ним во имя той цели, которую преследовал его добрый хозяин.