В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Это наша общая комната, - пояснил Атос, - она служит нам столовой, музыкальной залой, здесь мы проводим свободное время.
- Что это за инструменты? - поинтересовался Яблонский, указывая на возвышение посреди комнаты.
- Это наши музыкальные инструменты, в общем схожие с теми, какие употреблялись и в ваше время. Теперь я провожу вас в ваши комнаты.
Путешественники, кроме Самойловой, ушедшей вместе с женщинами, последовали за хозяином. Широким коридором, проходившим, по-видимому, через все здание, гостей провели каждого в отдельную комнату, представлявшую собой довольно обширное, разделенное портьерой, помещение.
- Вы найдете здесь, - сказал один из сыновей Атоса, провожавший Яблонского, - все необходимое. Поверните этот рычаг, - он указал на одну из вделанных в стене рукояток, - и в комнату поднимется ванна. Здесь краны с холодной и горячей водой. В шкафу вы найдете платье, белье и обувь - я думаю, что вам все будет впору, так как мы почти одинакового роста. Все, что вам не надо, бросьте через это отверстие, - он повернул другую из рукояток и открыл широкое отверстие какой-то трубы. - Когда же вы будете готовы, позвоните или приходите сами в залу - мы будем вас ждать. К тому времени соберутся и все наши, так как наступает час обеда. А пока - до свидания.
Оставшись один, Яблонский прежде всего подошел к окну. Тонкая, по-видимому металлическая рама защищена была выпуклыми чечевицеобразными стеклами, не позволявшими видеть снаружи, что делалось внутри комнаты. Окно выходило в цветник, за которым тянулось длинное одноэтажное здание со стеклянной крышей, похожее на оранжерею или теплицу. Из другого окна видна была стена и угол высокого здания, замыкавшего цветник с другой стороны.
Яблонского поразила при первом взгляде чрезвычайно незначительная толщина стен, едва доходившая до двух вершков. Как могло держаться такое громадное здание, построенное наподобие карточного домика? Из чего были сделаны стены, потолок и пол комнаты? В стене не было заметно ни малейшего следа каких бы то ни было скреплений, вся она была как бы отлита из однородной, блестящей серебряной массы, гладко отполированной и сверкавшей, как зеркало. Неужели все здание было отлито из металла?
Пол в комнате с виду похож был своим рисунком на паркетный, но в нем также нигде не было заметно скрепления, и самая масса, из которой он был сделан, отличалась чрезвычайной твердостью и блеском.
Первая половина комнаты была изящно меблирована мягкими креслами, диванами, середину простенка занимал стол, на котором виднелись кипы бумаг и книг. Во второй половине, за портьерой, была только кровать, несколько стульев, столик, с зеркалом над ним, умывальник и еще какой-то инструмент, представлявший из себя продолговатый, довольно узкий ящик, поставленный вертикально.
Из всех предметов, находившихся в комнате, Яблонского более всего заинтересовали книги, лежавшие на столе. Он взял одну из них и раскрыл наудачу. Буквы были русские. Прочтя несколько строк, Яблонский убедился, что он понимает все свободно; таким образом, несмотря на некоторые особенности и кой-какие незнакомые слова, общий характер языка сохранился прежний. Раскрыв другую книгу, молодой ученый тоже мог, хотя с некоторым трудом, уловить смысл прочитанного, но зато он никак не мог поручиться за верность своего произношения: язык, которым была написана книга, не существовал в его время. Латинские буквы слагались в слова, чрезвычайно схожие с русскими или французскими; синтаксическое построение речи близко подходило к русскому.
Яблонский с чрезвычайным любопытством прочитывал строчку за строчкой, пока внимание его не было привлечено одной особенностью: буквы стали казаться ему не напечатанными, а нарисованными; вглядевшись пристальнее, он убедился, что действительно начертания воспроизведены не типографским способом - скорее, они были сфотографированы; дальнейший осмотр подтвердил это предположение: сомнения не было, перед ним были книги-фотографии. Фотография в применении к книгопечатанию!
Тут Яблонскому припомнились слова Атоса о том, что каждый из людей тридцатого столетия делает все сам для себя. Если этот принцип не имеет исключений, то очевидно, что и книги каждый воспроизводит сам для себя. Понятно, что фотография, приспособленная каким-либо образом, представляла собой самое простейшее и скорое средство для достижения этой цели, и притом подобный способ, конечно, был доступен одному и не требовал помощи других.
Осмотр Яблонского продолжался бы, вероятно, еще очень долго, так как каждый предмет привлекал его внимание, если бы он не вспомнил, что его будут ожидать к обеду.
Пройдя в спальню и вместе с тем уборную, он повернул указанную ему Атосом рукоять. Тотчас же значительная часть пола опустилась, образовывая собой чашеобразное углубление, в середине которого появилась большая серебряная ванна.
Яблонский уже кончал свой туалет и тщетно старался разрешить вопрос о ткани, из которой было сделано платье, приготовленное для него молодым Атосом, как в двери постучались.
После ответа Яблонского в комнату явился и сам молодой хозяин занимаемого Яблонским помещения.
- Готовы? - спросил он, оглядывая Яблонского.
- Совершенно!
- Вы стали совсем другим человеком. Через несколько минут еще вы сами почувствуете это…
- Да, ванна меня освежила.
- Наша ванна! - с особенным ударением сказал Атос.
- Разве она представляет собой что-либо особенное? - заинтересовался Яблонский.
- Особенного ничего. Но, сколько мне известно, в ваше время не было чего-либо подобного. В воде, которую вы употребляли для ванны, было распущено электричество…
- Распущено! - воскликнул Яблонский. - Вы говорите про электричество точно про какую-то жидкость или твердое тело!..
- Электричество и есть жидкость, - подтвердил Атос, - но мое выражение, действительно, несколько неточно: под словом «электричество» мы подразумеваем несколько жидкостей, но первичная из них, из которой слагаются все остальные, та самая, которой была насыщена ваша ванна, представляет собой почти невесомое, эфирообразное тело…
- Видимое и осязаемое? - перебил его Яблонский.
- Осязаемое - да, но невидимое. Если вы хотите познакомиться ближе с этим вопросом, я дам вам несколько книг…
- Хочу ли я! - воскликнул ученый. - Да я сгораю от нетерпения возможно скорее овладеть вашими знаниями!.. К сожалению, я думаю, что одних книг для этого недостаточно. Есть ли у вас университеты?
- Да, лучшие из них в Москве и Париже.
- Я, конечно, говорю про русские университеты…
- Что вы хотите сказать, прибавляя слово «русский»? Наука есть общечеловеческое достояние. Наши знаменитые ученые читают свои лекции попеременно во многих университетах. Что же касается вообще различия между Россией и Францией, то его почти не существует… Даже территориальные границы не вполне определены…
- Как? Но Россия в мое время отделялась от Франции Германией, Австрией…
- О! - вскричал Атос. - Германии и Австрии, как отдельных государств, не существует уже около тысячи лет. Пятьсот лет прошло, как и самые названные вами национальности перестали существовать… Россия же, Франция и все цивилизованные народы имеют общий язык, служащий для взаимных сношений и научных сочинений, - этот язык явился вследствие слияния языков русского и французского.
- На этом языке и написана, конечно, одна из книг, которые я видел на вашем письменном столе?..
- Да.
- Я с удовольствием убедился, что этот язык мне понятен.
- Он чрезвычайно доступен. Обладая знанием древнерусского и древнефранцузского языков, не представляет трудности ему научиться.
- Кстати, я хотел вас просить говорить со мной на новорусском языке, я же буду отвечать на древнем, пока не овладею новым…
- Что произойдет через несколько дней, - заметил Атос. - Однако нам пора идти.
Эту фразу он произнес уже на новорусском языке. Яблонский с радостью убедился, что для него не составляет труда понимать своего товарища.
