Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен (читать полную версию книги TXT) 📗
Раф стоял в воротах и наблюдал, как лошади, уже по колено заляпанные грязью, с грохотом исчезают из вида за поворотом дороги. Старый привратник Уолтер дождался, пока копыто последней лошади не скроется из виду, и смачно плюнул на дорогу.
— Они так скачут по этакой грязи. Какая-нибудь лошадь непременно сломает ногу, а заодно и шею всадника.
— Будем надеяться, что это окажется шея лорда Осборна, — пробормотал мальчишеский голос за спиной Рафа, но он не стал оборачиваться, чтобы пожурить парнишку. Он был уверен, что каждый слуга в усадьбе желал господину того же, как и он сам.
Он хлопнул Уолтера по спине.
— Что скажешь насчёт подогретого эля? Думаю, теперь все мы сможем дышать спокойно по крайней мере неделю, но было бы не лишним привязать к гробу Хью одного из твоих псов, просто чтобы никто не посмел приблизиться. Не думаю, что кому-то придёт в голову заявиться сюда и украсть свинцовый гроб, но я не уверен, что не заберут тело. Труп с таким злобным сердцем станет желанной добычей для любителей чёрной магии.
— Ага, знал бы я, кто убил ублюдка, обнял бы его и назвал своим cыном. Только пусть Господь будет милостив к всадившему этот кинжал — если Осборн найдёт бедолагу, он уж точно над ним не сжалится.
Уолтер вздрогнул, бросил последний взгляд на дорогу - удостовериться, что Осборн и впрямь уехал, и поковылял к кухне, намереваясь раздобыть эля.
Раф уже было собирался отправиться вслед за ним, когда услышал длинный, низкий свист. Он обернулся и увидел знакомый кривоногий силуэт Тальбота - тот стоял у берёзовой рощи на другой стороне дороги. Раф поспешил навстречу и, не сбавляя шаг, повёл Тальбота за деревья, к краю глубокой канавы. Несколько мёртвых листьев, ещё цеплявшихся за ветки, плохо их прикрывали, но по крайней мере, там никто не подслушает.
— Что ты здесь делаешь? — возмутился Раф. — Почему не отправить весточку и встретиться после наступления темноты?
— Нет времени ждать, — проворчал Тальбот. — Значит, он отправился в Норвич?
— Осборн? Да, хочет найти убийцу брата. — Раф прищурился. — Тебе об этом что-нибудь известно?
— Да побольше, чем что-нибудь. Это Холли, твоя девчонка... Элена. Она это сделала... прикончила Хью, — добавил он, увидев недоуменный взгляд Рафа.
— Элена? Нет! Как ты можешь так говорить? — закричал Раф. — Безумие даже думать, что она убила Рауля, но Хью — никогда!
— Давай-ка потише. — Тальбот беспокойно взглянул на ворота усадьбы, но слуги были слишком заняты празднованием отъезда Осборна, чтобы торчать у ворот. — Ты прекрасно знаешь, что она убила Рауля. Она сама сказала тебе, что помнит, как перерезала ему глотку. А если она смогла прикончить его, почему и не Хью? Он узнал Элену. Поэтому она это и сделала. Матушка спрятала её в своих покоях. Остальные девушки думают, что Элена сбежала. Дело в том, — продолжал Тальбот, — что Хью явился на праздник, который Матушка устроила в Михайлов день. Все его там видели, видели, что он уходит в спальню с Холли. Наши девочки не проболтаются, они знают, что лучше помалкивать, но той ночью там была орава мужчин из города. Очень скоро один из них явится к Осборну и расскажет, где его брат провёл свои последние часы.
Рафа это настолько ошеломило, что он едва мог дышать. Несомненно, Хью заслуживал смерти. Раф охотно и сам прикончил бы мерзавца, если бы мог, но думать о том, что Элена хладнокровно совершает убийство, и не в первый раз — во второй, может, даже и в третий... Раф до сих пор помнил Элену, как она стояла на ступенях в усадьбе, глядя на него широко открытыми невинными глазами. Он разрывался между ужасом от того, в кого она теперь превратилась и отчаянным желанием защитить её, даже сейчас.
Он ухватил Тальбота за рукав, в голосе сквозила паника.
— Нужно сейчас же забрать её оттуда, пока Осборн не взялся за поиски.
— Как я сказал, Матушка хорошо её спрятала, и все девочки поклянутся, положа руку на святое распятие, что она просто исчезла, они и сами в это верят. Безопаснее оставить её там. Попытаешься перевезти её, пока Осборн переворачивает весь город вверх тормашками — и вас обоих схватят. Но я пришёл не из-за девчонки. Нет смысла волноваться, что лиса в овчарне, когда волк на пороге. А это волк из свирепых.
Тальбот порылся в недрах плаща и извлёк кожаный мешочек. Он неуклюже попытался залезть в него своей лапищей, но после продолжительного царапания и ворчания наконец вынул и протянул Рафу что-то маленькое, на порванном кожаном шнурке, поблёскивающее в водянистом солнечном свете.
— Узнаёшь?
Раф, поглощённый мыслями об Элене, едва взглянул на него.
— Посмотри сюда, Бычок!
Раф взглянул вниз. Он не ошибся, второго такого нет во всём свете. Перед ним лежало золотое кольцо с жемчужиной. То самое, что он отдал моряку, доставившему французского шпиона.
Тальбот внимательно наблюдал за ним.
— Оно твоё, так ведь?
Раф кивнул. Даже в темноте он узнал бы каждый изгиб этого золотого плетения.
— Как ты его получил?
— Хозяйка таверны, где ты провёл ночь в Ярмуте. Она его узнала.
— Тот моряк возвратился? — спросил Раф.
Ничего удивительного. Возможно, он пытался продать кольцо в той таверне. Это как раз подходящее место для таких нелегальных сделок, однако вряд ли хозяйка настолько богата, чтобы его купить, а если купила — зачем бы ей возвращать кольцо?
Тальбот бросил кольцо в ладонь Рафа.
— Той ночью, после шторма, там нашли тело.
— Я там был, — сказал ему Раф. — Несчастная женщина была уверена, что это её мёртвый муж, но труп так разложился, что никто не смог бы точно его опознать.
Раф пожал плечами. Голос за дверью, который просил и умолял впустить внутрь, до сих пор звенел в ушах. Может, это и в самом деле был призрак покойного мужа хозяйки, неупокоенный выходец с того света?
Тальбот фыркнул.
— То тело вовсе не её мужа. Когда его подняли, нашли серебряный амулет на цепочке, ещё висевший на шее. Косточка в серебре. И кто-то узнал этот знак. Святой Иуда, или святой Юлиан, как-то так. Но всё дело в том, что он слишком дорог для таких, как хозяйкин муж. Той же ночью на берег вынесло ещё одно тело. Только он не успело разложиться, было свеженькое, как устрица. Услышав об этом, хозяйка таверны настояла на том, чтобы на него посмотреть — вдруг узнает, хотя все говорили ей, что он не из Ярмута. Вот на том теле и нашли твоё кольцо.
Раф взглянул вниз, на кружок золота на ладони.
— Должно быть, это и был тот моряк. Должно быть, пытался на лодке в шторм вернуться на свой корабль и утонул.
Тальбот покачал головой.
— Тот покойник был не моряк, и он вовсе не утонул. Его зарезали. Трактирщица заметила, что кольцо он сжимал в руке, как будто схватил его в драке и верёвка порвалась.
— Может, после того, как доставил француза ко мне, тот моряк ушёл в другую таверну и ввязался там в драку?
— Может быть, — задумчиво сказал Тальбот. — Но на его теле нашли ещё кое-что — знак, эмблему святой Катарины.
Рафа внезапно прошибла холодная дрожь.
Тальбот прищурился, пристально глядя на Рафа.
— Как выглядел тот человек, которого ты привёл?
— Маленький, тощий... Я бы принял его за монаха, будь у него тонзура. Силён. Умеет сражаться, — уныло добавил Раф, вспоминая сильный и меткий удар. — Ещё у него сухая рука. Вполне живая, и хватка крепкая, но я бы сказал, что когда-то давно кости были сломаны и плохо срослись.
Тальбот мрачно покачал головой.
— Я отыскал одного парня из команды "Духа дракона". Загулял в Ярмуте. Не захотел возвращаться, по крайней мере, на этот корабль. Он сказал, что у них был единственный пассажир. Но не с сухой рукой — парень сказал бы об этом, а пухлый и толстопузый. Моряки всё шутили насчёт его китового брюха, говорили, что если корабль пойдёт ко дну, вскарабкаются на его живот и доберутся до берега. Человек, чьё тело нашли в Ярмуте был точно такой, как описал тот парнишка.
Раф побледнел.
