Три мушкетера(ил. М.Лелуара) - Дюма Александр (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Они направились к Портосу, как вдруг на углу улицы Бак встретили Мушкетона, который с унылым видом гнал перед собой мула и лошадь.
— Да ведь это мой желтый жеребец! — вскричал д'Артаньян с удивлением, к которому примешивалась некоторая радость. — Арамис, взгляните-ка на эту лошадь!
— О, какая ужасная кляча! — сказал Арамис.
— Так вот, дорогой мой, — продолжал д'Артаньян, — могу вам сообщить, что это та самая лошадь, на которой я приехал в Париж.
— Как, сударь, вы знаете эту лошадь? — удивился Мушкетон.
— У нее очень своеобразная масть, — заметил Арамис. — Я вижу такую впервые в жизни.
— Еще бы! — обрадовался д'Артаньян. — Если я продал ее за три экю, то именно за масть, потому что за остальное мне, конечно, не дали бы и восемнадцати ливров… Однако, Мушкетон, каким образом эта лошадь попала тебе в руки?
— Ах, лучше не спрашивайте, сударь! Эту ужасную шутку сыграл с нами муж нашей герцогини!
— Каким же образом, Мушкетон?
— Видите ли, к нам очень благоволит одна знатная дама, герцогиня де… Впрочем, прошу прощения, мой господин запретил мне называть ее имя. Она заставила нас принять от нее небольшой подарочек — чудесную испанскую кобылу и андалузского мула, от которых просто глаз нельзя было отвести. Муж узнал об этом, перехватил по дороге обоих чудесных животных, когда их вели к нам, и заменил этими гнусными тварями.
— Которых ты и ведешь обратно? — спросил д'Артаньян.
— Именно так, — ответил Мушкетон. — Подумайте сами: не можем же мы принять этих лошадей вместо тех, которые были нам обещаны!
— Конечно, нет, черт возьми, хотя мне бы очень хотелось увидеть Портоса верхом на моем буланом жеребце: это дало бы мне представление о том, на кого был похож я сам, когда приехал в Париж. Но мы не будем задерживать тебя, Мушкетон. Иди выполняй поручение твоего господина. Он дома?
— Дома, сударь, — ответил Мушкетон, — но очень сердит, сами понимаете!
И он пошел дальше, в сторону набережной Больших Августинцев, а друзья позвонили у дверей незадачливого Портоса. Но последний видел, как они проходили через двор, и не пожелал открыть им. Их попытка оказалась безуспешной.
Между тем Мушкетон, гоня перед собой двух кляч, продолжал свой путь и, миновав Новый мост, добрался до Медвежьей улицы. Здесь, следуя приказаниям своего господина, он привязал лошадь и мула к дверному молотку прокурорского дома и, не заботясь об их дальнейшей участи, вернулся к Портосу, которому сообщил, что поручение выполнено.
По прошествии некоторого времени несчастные животные, ничего не евшие с самого утра, начали так шуметь, дергая дверной молоток, что прокурор приказал младшему писцу выйти на улицу и справиться по соседству, кому принадлежат эта лошадь и этот мул.
Г-жа Кокнар узнала свой подарок и сначала не поняла, что значит этот возврат, но вскоре визит Портоса объяснил ей все. Гнев, которым пылали глаза мушкетера, несмотря на все желание молодого человека сдержать себя, ужаснул его чувствительную подругу.
Дело в том, что Мушкетон не скрыл от своего господина встречи с д'Артаньяном и Арамисом и рассказал ему, как д'Артаньян узнал в желтой лошади беарнского жеребца, на котором он приехал в Париж и которого продал за три экю.
Назначив прокурорше свидание у монастыря Сен-Маглуар, Портос попрощался. Видя, что он уходит, прокурор пригласил его к обеду, но мушкетер с самым величественным видом отклонил это приглашение.
Г-жа Кокнар с трепетом явилась к монастырю Сен-Маглуар. Она предвидела упреки, которые ее там ждали, но великосветские манеры Портоса действовали на нее с неотразимой силой.
Все проклятия и упреки, какие только мужчина, оскорбленный в своем самолюбии, может обрушить на голову женщины, Портос обрушил на низко склоненную голову своей прокурорши.
— О боже! — сказала она. — Я сделала все, что могла. Один из наших клиентов торгует лошадьми. Он должен был конторе деньги и не хотел платить. Я взяла этого мула и лошадь в счет долга. Он обещал мне лошадей, достойных самого короля.
— Так знайте, сударыня, — сказал Портос, — что если этот барышник был должен вам больше пяти экю, то он просто вор.
— Но ведь никому не запрещено искать что подешевле, господин Портос, — возразила прокурорша, пытаясь оправдаться.
— Это правда, сударыня, но тот, кто ищет дешевизны, должен позволить другим искать более щедрых друзей.
И Портос повернулся, собираясь уходить.
— Господин Портос! Господин Портос! — вскричала прокурорша. — Я виновата, я признаюсь в этом. Мне не следовало торговаться, раз речь шла об экипировке для такого красавца, как вы!
Не отвечая ни слова, Портос удалился еще на один шаг.
Прокурорше вдруг показалось, что он окружен каким-то сверкающим облаком и целая толпа герцогинь и маркиз бросает мешки с золотом к его ногам.
— Остановитесь, господин Портос! — вскричала она. — Бога ради, остановитесь, нам надо поговорить!
— Разговор с вами приносит мне несчастье, — сказал Портос.
— Но скажите же мне, чего вы требуете?
— Ничего, потому что требовать от вас чего-либо или не требовать — это одно и то же.
Прокурорша повисла на руке Портоса и воскликнула в порыве скорби:
— О господин Портос, я ничего в этом не понимаю! Разве я знаю, что такое лошадь? Разве я знаю, что такое сбруя?
— Надо было предоставить это мне, сударыня, человеку, который знает в этом толк. Но вы хотели сэкономить, выгадать какие-то гроши…
— Это была моя ошибка, господин Портос, но я исправлю ее… честное слово, исправлю!
— Каким же образом? — спросил мушкетер.
— Послушайте. Сегодня вечером господин Кокнар едет к герцогу де Шону, который позвал его к себе, чтобы посоветоваться с ним о чем-то. Он пробудет там не меньше двух часов. Приходите, мы будем одни и подсчитаем все, что нам нужно.
— В добрый час, моя дорогая! Вот это другое дело!
— Так вы прощаете меня?
— Увидим, — величественно сказал Портос.
И, повторяя друг другу «до вечера», они расстались.
«Черт возьми! — подумал Портос, уходя. — Кажется на этот раз я доберусь наконец до сундука мэтра Кокнара!»
Глава 5. Ночью все кошки серы
Вечер, столь нетерпеливо ожидаемый Портосом и д'Артаньяном, наконец наступил.
Д'Артаньян, как всегда, явился к миледи около девяти часов. Он застал ее в прекрасном расположении духа; никогда еще она не принимала его так приветливо. Наш гасконец сразу понял, что его записка передана и оказала свое действие.
Вошла Кэтти и подала шербет. Ее госпожа ласково взглянула на нее и улыбнулась ей самой очаровательной своей улыбкой, но бедная девушка была так печальна, что даже не заметила благоволения миледи.
Д'Артаньян смотрел поочередно на этих двух женщин и вынужден был признать в душе, что, создавая их, природа совершила ошибку: знатной даме она дала продажную и низкую душу, а субретке — сердце герцогини.
В десять часов миледи начала проявлять признаки беспокойства, и д'Артаньян понял, что это значит. Она смотрела на часы, вставала, снова садилась и улыбалась д'Артаньяну с таким видом, который говорил: «Вы, конечно, очень милы, но будете просто очаровательны, если уйдете!»
Д'Артаньян встал и взялся за шляпу. Миледи протянула ему руку для поцелуя; молодой человек почувствовал, как она сжала его руку, и понял, что это было сделано не из кокетства, а из чувства благодарности за то, что он уходит.
— Она безумно любит его, — прошептал он и вышел.
На этот раз Кэтти не встретила его — ее не было ни в прихожей, ни в коридоре, ни у ворот. Д'Артаньяну пришлось самому разыскать лестницу и маленькую комнатку.
Кэтти сидела, закрыв лицо руками, и плакала.
Она услышала, как вошел д'Артаньян, но не подняла головы. Молодой человек подошел к ней и взял ее руки. в свои; тогда она разрыдалась.
