Роковое наследство - Феваль Поль Анри (список книг txt) 📗
Впрочем, я не хочу Вас обманывать. Деревья, зеленеющие под моими окнами, растут на кладбище Пер-Лашез, но Вы сами убедитесь, что за исключением одного надгробья, которое напоминает белоснежные памятники нашей Италии,Ваш взгляд не найдет ни одного печального могильного камня. Заросли кустов и цветы прячут от глаз все, что может вызвать грусть. А склеп полковника Боццо-Короны большепохож на те миниатюрные храмы, которые строят для украшения в садах».
Ирен вновь прервала свое чтение.
Я не знаю; как это лучше объяснить... Конечно, на бумаге не остается следов волнения, однако она сохранила два отпечатка пальцев, принадлежащих человеку, который судорожно стискивал это письмо, и угольная пыль бережно перенесла на листок тот рисунок, что виден на каждом из этих органов осязания, как называют наши пальцы ученые-физиологи. Отпечатки эти чернели как раз возле строки, в которой упоминалось имя полковника Боццо-Короны.
Одно темное пятно было в начале строки, другое – в конце, будто ее взяли в кавычки.
И сразу становилось ясно, что именно эта строка больше всего взволновала адресата.
И еще было понятно, что именно ради этого сообщения автор письма и взялся за перо.
О смерти полковника упоминалось вроде бы случайно. Так, вскользь... Женские уста вывели непреложное правило: смысл письма всегда ищи в постскриптуме.
Однако непреложным это правило было тогда, когда вообще существовали правила, иными словами – до потопа.
Теперь постскриптумы отменены.
Суть письма можно изложить где угодно, но я все-таки рекомендую вам высказывать главную мысль во вводном предложении.
Вводное предложение сродни маленькому столику: на нем мы размещаем статуэтку, которая в любом другом месте помешала бы.
Если же вводное предложение ни на что вам не намек, нет, изучите пунктуацию, ощупайте воск печати, препарируйте подпись. Мне случалось уловить суть послания в почтовом штемпеле на конверте.
Прочитав трогательные слова о могиле полковника, Ирен больше не спрашивала, кого имел в виду ее отец, твердя: «Он умер».
Но от этого открытия смятение девушки только возросло. Она еще находилась под впечатлением разговора с графиней Маргаритой, а та, кажется, считала святым человека, которого отец называл демоном, дьяволом и Сатаной.
Ирен очень захотелось о многом расспросить отца, но Винсент с сосредоточенным видом рылся в своей холщовой сумке, где лежали вперемешку белье, одежда, хлеб и железные инструменты.
Тогда Ирен вернулась к письму. Оно заканчивалось так:
«Я слишком плохо себя чувствую, чтобы встретить Вас у дилижанса, но подробно объясню Вам, как до меня добраться.
Я даю Вам на сборы один день. Мне тоже нужно приготовить к Вашему приезду свою комнату, в которой я так жажду Вас принять. Вы отправитесь в путь через сутки после получения моего письма. Благодаря железной дороге, которая соединяет Льеж с Кьевреном, Вы пересечете всю Бельгию за несколько часов. От границы до Парижа Вас доставит дилижанс. Займите место поудобнее. На тот случай, если у Вас сейчас нет денег, я прилагаю к письму чек на скромную сумму; этот чек Вам оплатят в льежском банке«Вербек и сын».
Я справилась в конторе: дилижанс из Бельгии прибывает в Париж: между десятью и одиннадцатью часами вечера, так что у меня Вы будете еще до полуночи.
Мой адрес вам известен: «улица Отходящих, застава Амандье, у кладбища Пер-Лашез». Вас довезет сюда любой фиакр. Но, поскольку у нас нет консьержа, а все в доме в этот час уже будут спать, запомните хорошенько, какнайти мою комнату».
Далее в послании подробно описывался тот путь, который уже хорошо знаком нашему читателю. Все было объяснено, только вместо того, чтобы остановиться на площадке, куда и в самом деле выходила дверь комнаты Ирен, Винсенту предлагалось двигаться дальше. Письмо гласило:
«Лестница тут не освещается, дом у нас бедный. Поэтому постарайтесь не ошибиться дверью. Ко мне нельзя попасть с площадки; пересеките ее и сверните в правый коридор. Тут кончатся все Ваши трудности, поскольку в этот коридор выходит лишь моя дверь.
Я жду Вас и заранее радуюсь при мысли, что скоро обниму Вас, дорогой отец.
Ваша любящая дочь Ирен».
Девушка медленно сложила измятый листок.
– Отец, – сказала она, – это писала не я.
Винсент застегивал свою сумку. По его лицу блуждала слабая улыбка.
Но когда Карпантье услышал слова дочери, взгляд его омрачился.
– Ты знаешь, – ответил Винсент, – с некоторых пор я полностью потерял чувство юмора, поэтому не стоит со мной шутить.
– Но я не шучу, я говорю чистую правду, отец, – настаивала Ирен. – Мой почерк подделан!
Серое лицо Винсента стало мраморно-белым; он вздрогнул всем телом.
– Значит, это западня, – пробормотал Карпантье. Ирен размышляла. Потом, пытаясь все-таки отбросить это страшное предположение, она произнесла:
– Если бы он хотел заманить вас в ловушку, то не ушел бы из дома в тот день и час, которые сам указал в письме.
– О ком ты говоришь? – спросил Винсент.
– О хозяине этой комнаты, – ответила Ирен.
– А разве мы не у тебя? – изумился Карпантье.
– Нет, отец, – покачала головой девушка.
– Тогда у кого же? – тревожно осведомился Винсент.
– У господина Мора, – грустно прошептала Ирен.
Винсент Карпантье облегченно вздохнул. Похоже, он ожидал услышать совсем другое имя. И Винсент повторил, в раздумье наморщив лоб:
– Господин Мора, господин Мора... Итальянец?
– Да, из Неаполя, – откликнулась Ирен.
– Я что-то не помню, чтобы когда-нибудь слышал это? имя, – пожал плечами Карпантье.
И тут же прервал сам себя, добавив:
– А что касается времени, то мы с тобой действительно встретились в назначенный час, но на целые сутки раньше. Указанный в письме день наступит завтра.
– Как это? – удивилась Ирен.
– Очень просто, – усмехнулся Карпантье. – Сейчас я тебе все объясню. В первый момент я понял из письма лишь одно: он умер. И я стал думать... Теперь-то я подозреваю, что и известие о его кончине – ложь, как и все остальное.
– Вы имеете в виду полковника Боццо, отец? – уточнили девушка.
– Да... – кивнул Винсент. – Через несколько дней ты поймешь, почему сообщение о его смерти позволило мне восстать из гроба. Но ответь мне. В письме говорится, что из твоего окна видна могила полковника...
– Это правда, – Отозвалась Ирен.
– И ты читала надпись на памятнике? – взволнованно поинтересовался Карпантье.
– Она высечена золотыми буквами на белом мраморе, – произнесла девушка.
Лицо Винсента, подвижное, словно у ребенка, засияло от радости, морщины разгладились.
– О чем я только что говорил? – спросил он.
– Вы рассказывали мне, почему приехали на день раньше, объяснив, что сегодня господин Мора вас не ждал, – грустно промолвила Ирен.
– Да, да, именно об этом, – закивал Карпантье. – Итак, мог ли я медлить? Когда я прочитал слова о памятнике на могиле того, кто всю жизнь преследовал меня и кто готов был меня убить... О, мне показалось, что слова эти написаны огненными буквами!.. Так вот, узнав о кончине этого дьявола, я бросился бежать по подземной галерее, громко крича: «Он умер! Он умер!» И это вовсе не было безумием, девочка моя. Его смерть означает для меня жизнь. А что для меня жизнь? Хмельная радость при мысли о моих сокровищах и страстная любовь к ним. О, как я хочу увидеть их еще раз!
– Так они принадлежат вам, отец? – с легким удивление осведомилась Ирен.
