Когда умирают боги - Харрис К. С. (книги полностью TXT) 📗
Себастьян выждал немного, потом снова задал свой вопрос:
– Кто, по-вашему, убил ее, сэр?
Англесси опустился на деревянную скамью возле ближайшего дерева и положил руки на колени.
– Гиневра была моей третьей женой, – сказал он вновь твердым голосом, полностью овладев собой. – Первая умерла через несколько часов после того, как родила мертвого сына. Вторая оказалась бесплодной.
Себастьян кивнул. Маркиз мог и не объяснять дальше. Они с виконтом принадлежали к одному миру, в котором каждый, кто занимал высокое положение, прекрасно понимал необходимость произвести на свет законного наследника. Себастьяну было всего двадцать восемь лет, а он уже ощущал гнет долга, о котором ему напоминал отец, да он и сам понимал, что обязан сделать все для продолжения своего рода, своего имени.
– С тех пор, как двадцать лет назад умер мой брат, – сказал Англесси, – моим наследником является племянник, Беван.
То, что он подразумевал, сказав эту фразу, было яснее ясного. Себастьян не сводил внимательных глаз с замкнутого, пышущего злобой лица старика.
– Вы полагаете, он способен на убийство?
– Я думаю, Беван Эллсворт может убить любого, кто стоит между ним и тем, что он считает своим, да. И если послушать племянника, то все мои поместья уже почти стали его собственностью. Он воспринял мой союз с Гиневрой как личное оскорбление и даже угрожал, что попытается аннулировать этот брак. Можно подумать, это в его власти.
– Но ваш последний брак длился уже несколько лет. Зачем было убивать леди Англесси именно сейчас?
Маркиз мучительно вздохнул.
– Расходы Бевана всегда превышали доход. Разумеется, если его послушать, то виноват здесь только несоразмерно малый доход, а вовсе не его расточительность. Мой племянник всегда одет с иголочки. А еще, как ни прискорбно, он заядлый игрок. Пока он считался моим наследником, кредиторы с удовольствием снабжали его деньгами. Думаю, обстоятельства перестали быть для него благоприятными, когда стало известно, что моя жена носит ребенка.
– Но ведь могла родиться девочка, – не удержался от замечания Себастьян, – и тогда Беван Эллсворт сохранил бы свое прочное положение как ваш наследник.
– Действительно, могла родиться девочка, – согласился Англесси, – но, честно говоря, я думаю, что Беван не мог позволить себе рисковать.
Себастьян стоял спиной к солнцу, намеренно скрывая лицо в тени, а сам внимательно изучал старика, погруженного теперь в тихую задумчивость. Недавнее горе прибавило ему морщин, светло-серые глаза смотрели с болью, худые старые плечи согнулись под тяжким грузом печали.
По тому, как он плотно сжимал тонкие губы и играл желваками, чувствовалась также и злость. Ярость, вызванная неожиданной потерей той, которую он так любил, и эгоистичной жадностью племянника, который, как полагал старик, украл у него самое дорогое. И все же… и все же Себастьян не мог отделаться от чувства, будто здесь таится что-то еще, но что – он никак не мог уловить.
– Когда в последний раз вы видели свою жену живой? – внезапно спросил он.
Англесси поднял на него взгляд и прищурился, глядя против солнца.
– Почти десять дней тому назад.
Себастьян глубоко вздохнул.
– Не понимаю.
– Моей жене в последнее время нездоровилось. Ничего серьезного, вы понимаете. – На губах старика заиграла печальная улыбка. – Так иногда случается с будущими мамами. Она планировала приехать ко мне в Брайтон. Ей всегда нравилось проводить здесь каждое лето несколько недель. Но в конце концов она решила, что не выдержит долгой утомительной поездки в тряской карете. Она осталась дома.
– Дома?
– Верно. – Маркиз крепко сжал секатор, поднимаясь со скамьи. – Доктора сказали, что морской воздух пойдет мне на пользу, поэтому она настояла, чтобы я поехал без нее. Мы надеялись, что через неделю или две ей станет лучше и она последует за мной. До вчерашнего вечера я думал, что Гиневра находится в Лондоне.
ГЛАВА 11
Поначалу Себастьяну показалось, что признание маркиза – лишь очередное звено в цепи странных, непонятных событий. Но чем больше Себастьян о нем думал, тем логичнее оно выглядело.
По утверждению Пола Гибсона, леди Гиневру убили за шесть-восемь часов до того, как регента застукали в Желтом кабинете с ее телом на руках. До этого она пролежала несколько часов на спине, поэтому кровь успела свернуться и окрасить кожу в багровый цвет. Потом кто-то вонзил в ее спину кинжал и пристроил тело на диван в соблазнительной для регента позе.
Все это означало, что ее действительно могли убить в Лондоне, а затем перевезти тело в Брайтон.
– В жизни не слышал ничего более абсурдного, – заявил Гендон, когда Себастьян тем же вечером, сидя за бокалом бренди в номере гостиницы «Якорь», выложил отцу ход своих рассуждений. – И каким же образом, по-твоему, этому мифическому убийце удалось пронести в Желтый кабинет тело дамы? Вряд ли он смог бы пройтись по залам Павильона с безжизненным телом на руках, как ты считаешь? Или ты думаешь, что он притащил се тайком, завернутой в ковер, словно злодей из дешевого романа?
Под взглядом Себастьяна отец прошел к столику, стоящему возле камина, и налил себе еще бренди.
– А тебе кажется, будто она без ведома мужа приехала в Брайтон только для того, чтобы совершить самоубийство неизвестно каким способом, но для начала устроила так, что ее мертвое тело упало на лезвие кинжала в Желтом кабинете регента? А потом пролежало там, никем не замеченное, еще часов шесть или около того, пока слуги разводили огонь в камине и прибирались в комнате?
Гендон со стуком поставил графин.
– Не будь смешным. Я всего лишь предполагаю, что твой ирландский друг ни черта не смыслит в том, что говорит!
Он замолчал, обернувшись на тихий стук в дверь.
– Прошу прощения, милорд, – произнес лакей графа, отвешивая поклон и всем своим видом выражая неодобрение. – К виконту Девлину пришел мальчишка-конюший и говорит, якобы его тут ждут.
Себастьян поднес ко рту кулак и прокашлялся, чтобы скрыть улыбку. Том был не в чести у отцовской прислуги.
– Все правильно. Пусть войдет.
Но Том, не желавший прохлаждаться в вестибюле, уже появился в дверях. Его мордочка разочарованно кривилась.
– Ну? – сказал Себастьян, когда лакей с поклоном удалился. – Что выяснил?
– Ничего, хозяин, – ответил расстроенный мальчик. – Пустой номер. Никто не видел ничего необычного, пока вся эта знать не начала орать как резаная, а потом посыпалась из дворца, удирая, словно блохи с дохлого пса.
Гендон с довольным видом хмыкнул и поднес рюмку ко рту.
– Прислуга болтает? – поинтересовался Себастьян у мальчика.
– Еще бы, конечно. На кухне все кухарки дрожат от страха при мысли, что дамочку порешил сам регент, а вот парни на конюшне считают, здесь не обошлось без Камберленда. И все говорят о Ганноверском прок…
Том осекся, бросив быстрый взгляд на Гендона.
– Продолжай, – поощрил его Себастьян.
Том шмыгнул носом и заговорил тише.
– Само собой, разговоры ведут шепотом. Некоторые готовы поклясться, что вся эта семейка не просто чокнутая. Говорят, будто Ганноверы прокляты. И что Англия тоже будет проклята ровно столько, сколько Ганноверы…
– Полная чушь, – прогремел Гендон, вскакивая с кресла.
Мальчишка не испугался, лишь настороженно сощурился.
– Так говорят люди.
Себастьян опустил руку на плечо мальчика и слегка пожал.
– Спасибо, Том. На сегодня все.
– Будь я проклят, если когда-нибудь пойму, зачем ты взял в дом этого мальчишку, – сказал Гендон после того, как Том ушел.
– А ты считаешь, что моя благодарность должна была ограничиться простым «спасибо» и каким-нибудь подарком вроде золотых часов? Том спас мне жизнь, не забыл? Спас обоих – меня и Кэт.
Гендон стиснул зубы, как всегда поступал, стоило Себастьяну в чем-то его разочаровать. Когда-то граф Гендон гордился тремя крепкими сыновьями, которые должны были прийти ему на смену. Но судьба распорядилась так, что у него остался только Себастьян, самый младший и самый непутевый.
