Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Хаггард Генри Райдер (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Познакомившись со мной, Ральф сначала был поражен моей фамилией и все время расспрашивал меня о моих родных. Я тогда сама знала еще очень мало об истории нашего семейства и потому не могла сполна удовлетворить его любопытство; но он и помимо меня узнал все и нашел нужным до поры до времени скрыть это от меня.
Я очень любила Ральфа, но, зная, что он лорд, а я дочь простого бура, не решилась принять его предложение — из опасения, что буду в его кругу не на своем месте. Так я и объявила ему. Тогда он сказал мне:
— Ну хорошо, Сузанна. Вы находите, что не будете на своем месте в качестве моей жены, потому что я называюсь лордом Глентирком, а вы — Сузанной Кензи. Но что вы скажете, если я докажу вам, что вы — леди Глентирк, а я — только Ральф Макензи, потомок младшей линии Глентирков?
Сначала я от изумления, конечно, не могла выговорить ни слова, но когда Ральф объяснил мне, в чем дело, я ответила, что если я действительно окажусь законной наследницей титулов и владений лордов Глентирк, то охотно буду его женой; до тех же пор прошу оставить меня в покое и не поддерживать со мной никаких отношений.
На этом мы и порешили. Я уехала к прабабушке, а он взял отпуск и отправился в Англию с собранными им доказательствами моего происхождения от законного лорда Глентирка, Ральфа Макензи, заброшенного судьбой в детстве в Транскей и жившего там под именем Ральфа Кензи.
Не желая преждевременно возбуждать лишних разговоров, я ничего не сказала прабабушке о моем знакомстве с Ральфом Макензи и о последствиях этого знакомства; я стала ожидать результата его хлопот о восстановлении моих законных прав.
У прабабушки оказался портрет моего деда, Ральфа Кензи, написанный акварелью одним гостившим на ферме путешественником-живописцем. Увидав этот портрет, я нашла, что сходство его с моим Ральфом прямо изумительное. Сходство имен тоже не оставляло никакого сомнения в том, что оба эти Ральфа родственники. Очевидно, дед, будучи очень маленьким, сам прозвал себя Кензи, потому что не мог выговорить более длинного слова Макензи.
Записывая под диктовку прабабушки историю нашего семейства, я полностью убедилась, что законная наследница шотландского баронства Глентирк — именно я, и вполне освоилась с этой мыслью, нисколько не сомневаясь, что мои права будут признаны в Англии.
И вот Ральф явился к нам на ферму с документом, утверждавшим меня в этих правах.
Прабабушка, увидав Ральфа, сделалась как сумасшедшая; она отмахивалась от него обеими руками и кричала, что он выходец с того света и пришел за ее душой, обремененной грехом лжи против него.
А прадедушка (бедный старик уже впал в детство!) принял блестящего офицера прямо за своего приемного сына Ральфа и все время обнимал и целовал его, радуясь его возвращению. Он не мог даже сообразить, что его Ральфу теперь было бы лет под семьдесят, а мой Ральф был лет тридцати. Это происходило оттого, что все Глентирки, как я уже сказала, необычайно похожи друг на друга.
Когда все объяснилось, прабабушка сначала страшно рассердилась на меня за то, что я все скрыла от нее и даже не подавала вида, когда она мне диктовала, что знаю больше нее. В конце концов она, однако, простила меня и даже стала относиться с любовью к моему Ральфу, так напоминавшему ее любимого приемного сына и мужа ее незабвенной дочери, Белой Ласточки.
Наша с Ральфом свадьба была отпразднована в Дурбане, в присутствии прабабушки и прадедушки. Последний был абсолютно уверен, что это свадьба его дочери с Ральфом Кензи, произведенным в офицеры за победы над войсками ван Воорена (по мнению старика, и у того было войско), Мзиликази, Дингаана и Кетчвайо.
Через полгода после свадьбы я уехала с мужем в Шотландию, а еще через полгода было получено от прабабушки письмо. Она писала, что муж ее умер и она хоть и не больна, но тоже умрет, как только отправит это письмо, потому что без мужа, с которым прожила около восьмидесяти лет (когда он умер, ему было сто с лишним лет, да и ей немногим меньше), она не может жить ни одного дня. Действительно, вслед за тем мы получили с ее фермы, которую она оставила мне в наследство, известие, что прабабушка тихо скончалась на другой же день после того, как отправила нам свое последнее письмо.
Так окончилась жизнь родителей Ласточки, намного ее переживших и столько испытавших.
БЕНИТА, ИЛИ ДУХ БАМБАТСЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Быть может, читателям будет небезынтересно узнать, что автор предлагаемого повествования считает его фабулу основанной на фактах, имевших место в действительности.
Лет двадцать пять или тридцать тому назад нам пришлось слышать об одном бродячем торговце, посетившем земли, лежащие за Келимане, туземные обитатели которых рассказывали ему о легендарных сокровищах, зарытых там приблизительно в шестнадцатом веке португальскими путешественниками, впоследствии убитыми. Предприимчивый торговец сделал попытку обнаружить клад при помощи гипнотизера. Согласно этому рассказу, ребенок, игравший роль медиума в гипнотическом эксперименте, находясь в состоянии транса, подробно описал мучения и смерть несчастных португальцев, мужчин и женщин, двое из которых нырнули с вершины большой каменной глыбы в Замбези. Хотя этот ребенок знал только английский язык, он, как уверяли рассказчики, повторил по-португальски все те молитвы, которые злополучные европейцы обращали ввысь, и пропел все те гимны, которые они пели. Мало того, он описал, как зарывали клад, а также его местонахождение столь подробно, что торговец и гипнотизер получили полную возможность немедленно приступить к отысканию клада. Однако результаты оказались плачевными: река размыла яму, где находились сокровища, и унесла их. На месте осталось всего несколько золотых монет, в том числе венецианский дукат времен дожа Алоиза Мочениго. После этого мальчик, будучи загипнотизирован вновь (всего он подвергался этой процедуре восемь раз), обнаружил то место, где мешки лежат и доныне, но, прежде чем бледнолицый мог возобновить свои раскопки, нагрянули туземцы, и компания, едва не поплатившись жизнью, была вынуждена удирать во все лопатки за пределы этих земель.
Необходимо добавить, что вождь племени, правивший этими землями тогда, когда разыгралась португальская трагедия, объявил клад священным, прибавив, что в случае посягательства на него стране грозят неисчислимые несчастья.
Благодаря этому на протяжении ряда поколений клад оставался нетронутым, пока потомки вождя не были по причине войны отброшены от реки. От нескольких их представителей торговец и услышал вышеприведенное сказание.
Глава I. Признания
Чудная, чудная была эта ночь! Воздух не колыхался; черные клубы дыма из труб почтового парохода «Занзибар» низко стлались над поверхностью моря, точно широкие плавающие страусовые перья, которые одно за другим исчезали при свете звезд. Бенита Беатриса Клиффорд (это было полное имя молодой девушки, названной первым именем в честь своей матери, а вторым — в честь единственной сестры своего отца) стояла, лениво опершись на перила, и мысленно говорила себе, что по такому морю всякий ребенок, умеющий хоть немного грести, мог бы пуститься в челноке и благополучно доплыть до берега.
Но вот высокий молодой человек лет тридцати, куривший сигару, подошел к ней. Она немного подвинулась, желая дать ему место возле себя, и в этом движении было нечто, что могло бы дать постороннему наблюдателю, находись здесь таковой, основание заключить, что отношения между ними были дружескими или еще более близкими. С секунду он колебался, и выражение сомнения, даже печали показалось на его лице; словно он считал, что многое зависело от того, примет ли он это безмолвное приглашение или откажется от него, и не знал, как поступить.
