Башня преступления - Феваль Поль Анри (онлайн книга без TXT) 📗

– Что ж, – сказал молодой человек, доев все до крошки и осушив последний бокал, – теперь поднимемся к вам, патрон, и спрячем там этого хромого беднягу, который стоит черт знает сколько тысяч миллионов. Он слишком скверно выглядит, чтобы прямо сейчас тащить его в жандармерию.

– В жандармерию! – повторил удивленный Бадуа.

– Дело, надо сказать, идет к развязке, – ответил Клампен. – Все кончится сценой дуэли. Предатель и трус спрячет своего сообщника в зарослях у горной дороги, в укромном уголке, полном шипов и колючек. У сообщника будет заряженное ружье, и он убьет месье Поля Лабра. Гибель барона представят как смерть на дуэли.

– Месье барон будет драться на дуэли! – вскричал бывший инспектор.

– Не говорите мне об этом! – вздохнул Пистолет. – Вечно такие, как он, мешают работать! Встревают в самый неподходящий момент! Ведь Черные Мантии – свидетели и вдохновители убийства брата месье Поля! А эффектная же получится сцена! Кстати, я вам не сказал, что сегодня утром они угробили матушку Суда?

Месье Бадуа побледнел и прошептал:

– Мадам Сула мертва!

– Несчастный котик Минэ! – пригорюнился Пистолет. – Мяу, мяу, мяу! У него был такой же приятный и нежный голосок, как и у его хозяйки. Я чувствовал, что ее принесут в жертву, но думал, что у меня еще хватит времени предотвратить убийство… Ах! Патрон, такие дела делаются быстро!

– Ты! – прервав свои рассуждения, обратился Клампен к Винсенту, вталкивая хромого в комнату бывшего инспектора. – Ложись здесь на пол и спи! Если шевельнешься, получишь по шее! Когда к тебе перейдут деньги твоей матушки, с тобой, наверное, будут разговаривать повежливей, особенно если ты будешь разбрасывать золотые направо и налево.

Пистолет взял месье Бадуа под руку и продолжил свой рассказ, спускаясь по лестнице:

– Это не пустые слова, патрон. Из-за мамаши этого звереныша вся свора «хозяев будущего» и отравляет нашу прекрасную страну. На деньги старухи можно купить Париж и его предместья со всеми потрохами… Итак, я начинаю: во-первых, месье Лабр должен «заплатить по закону», на него навесят убийство матушки Сула, преступление, которого он не совершал…

С этой минуты бывший инспектор больше не прерывал своего сыщика. Пистолет, в свойственной ему манере, но удивительно четко и ясно, изложил патрону все, что видел и слышал, о чем догадался, чем сам был потрясен. В этом океане интриг месье Бадуа быстро потерял почву под ногами. Он был родом из Парижа и обладал воображением, свойственным большинству выходцев из бедных кварталов, другими словами, месье Бадуа был типичным парижским недотепой.

Эксцентричная сторона дела казалась ему немыслимой: зачем устраивать весь этот спектакль? К чему придумывать наследника престола? Все это походило на какую-то феерию. Совет Черных Мантий состоял из весьма серьезных и уважаемых людей; по мнению месье Бадуа, просто несолидно было использовать мощный потенциал преступной организации для подобных безумств.

– Простите, – вежливо отозвался Пистолет, путешественник и знаток драматического искусства, – вы добропорядочный и справедливый человек, и этого вполне достаточно, чтобы успешно руководить. Но вы никогда не путешествовали, и вам не хватает знания жизни… Когда я гостил у эскимосов, хозяин иглу, где я остановился, предложил мне стаканчик китовой водки, две трубки, набитые отменным табаком, медвежье ухо и ночной чепец из рыбьей кости, чтобы я переспал с его, эскимоса, женой; это было для него делом чести. У каждого народа свои обычаи, уж вы мне поверьте. Черные Мантии придали своей операции местный колорит. В Париже, на улице Сен-Дени, они выдумали бы вместо Людовика XVII британского лорда, вот и все. Когда речь идет о миллиардах доброй бородатой женщины, все средства хороши!

Они подошли к двери, над которой под трехцветным полотнищем [19] были начертаны известные всем слова: «Жандармерия департамента». Пистолет искренне считал, что заявления об убийстве простой женщины, какой была Тереза Сула, вполне достаточно, чтобы поднять на ноги крупные полицейские силы. Но вскоре выяснилось, что власти уже проинформированы и сделали все необходимое.

Голова месье Бадуа оказалась не такой большой и умной, чтобы вместить и понять все то, о чем ему рассказал Пистолет. Пока молодой человек налаживал контакт с бригадиром, бывший инспектор полиции выложил жандармам все. О месье Николя, о «людях из Парижа», о «заговоре» и подозрительной возне вокруг денежного мешка мадам Матюрин Горэ.

Никогда еще со времен основания города осторожные местные власти не подвергались подобному испытанию. Начался совет, с первой же минуты которого месье Бадуа стали одолевать серьезные сомнения. Внешний вид его боевого соратника Пистолета тоже не способствовал благоприятному исходу заседания.

После долгих и немного сумбурных дебатов власти постановили, что мировой судья, комиссар полиции и единственный свободный жандарм, прикомандированный к следственной группе бригадиром, отправятся в Мортефонтэн, чтобы арестовать месье барона д'Арси, на виновность которого по данному делу указывали серьезные улики. Вместе с судьей и комиссаром поедут также этот подозрительный месье Бадуа и его вороватый помощник. Таково было единогласное решение властей городка Ля Фере-Масе.

Представители закона покатили в карете. Месье Бадуа и Пистолет под присмотром двух жандармов поскакали верхом. Винсент Горэ остался в гостинице «Лебедь на распутье». Процессия отправилась в путь около четырех часов утра.

Месье Бадуа охватили дурные предчувствия. Для мелких провинциальных чиновников нет худшей рекомендации, чем бывший полицейский. Какой бы презренной ни была бы эта профессия, с ней не расстаются добровольно. Из полиции лишь изгоняют… Для всех сведущих людей «бывший полицейский» означает «уволенный полицейский». Добавьте к этому вечную вражду и взаимную неприязнь между служащими провинциальной и парижской полиции. Тогда вы поймете уныние несчастного Бадуа, в одиночку сражавшегося в стане врагов.

Ему захотелось поговорить с Пистолетом, но тот отвернулся, буркнув:

– Патрон, не всем дано изобрести порох. Вам не хватает козырей, вот в чем дело! С такими картами не сыграешь, пасуйте!

И Клампен пришпорил свою лошадь, чтобы поравняться с конем бригадира.

– Я уже не раз слышал фамилию Шамуазо, но до сих пор не имел возможности лично познакомиться с военным, с честью носящим эту фамилию, – обратился Пистолет к офицеру.

Во дворе жандармерии Пистолет услышал, что бригадира звали Шамуазо.

Сейчас этот человек сурово ответил Клампену:

– Мне по чину не положено попусту трепать языком. Отъезжайте влево!

Пистолет тихо ответил:

– Поговорить – не значит попусту трепать языком. Ине пора ли вам получить действительно высокий чин, достойный вас? Если есть на свете справедливость, то вам пришло время отличиться.

Бригадир выпрямился в седле.

– Приказываю вам отъехать от меня, – проговорил он строго, – вы мне – не ровня ни по возрасту, ни по одежде, ни по положению в обществе. Клампен прошептал про себя:

– Было бы забавно уступить жандарму. Но я, к счастью, кавалерист.

Вслух же он смиренно сказал:

– Вы – большой человек, а я – мелкая сошка, это верно, бригадир. Но я, как и вы, служил в армии. Во время кругосветного путешествия, которое я предпринял, чтобы занять достойное место в жизни, а также повысить свое образование и знание родного языка, я служил солдатом дисциплинарной роты в Алжире.

Бригадир некоторое время молчал, потом процедил презрительно:

– Многие военные служат в полиции, а бывшие солдаты дисциплинарных рот – ее сливки! Я решительно требую, чтобы вы не приближались ко мне!

Пистолет никогда не отличался излишней терпеливостью. Дерзкий ум парня уже работал над тем, как бы обойтись в этом деле без помощи жандармерии и местных властей, тем более, что те отнеслись к парижанам с явной враждебностью. И тут Клампен заметил: