Искатель приключений. Книга 1 - де Монтепен Ксавье (читаем книги бесплатно TXT) 📗
— Но если я не могу их продать, ничто не мешает мне показать их вам, так я и сделаю…
— Где эти картины? — спросил Рауль.
— В нижней зале, где живет Дебора…
Сердце Рауля забилось. Самое сильное его желание исполнится! Он увидит наконец прелестную жидовку!..
— Пойдемте, — продолжал Натан.
Он первый вышел из комнаты, в которой происходил описанный нами разговор. Рауль последовал за ним.
— Подождите секунду, — сказал Натан, остановившись у дверей нижней залы, — дочь моя тут со своей приятельницей, и я попрошу ее уйти в спальную, чтобы мы могли на свободе остаться в зале.
Он вошел, оставив в коридоре Рауля, надежда которого еще раз была таким образом обманута. Через минуту Натан возвратился. Он ввел Рауля в восточную залу, описанную нами прежде, и показал ему четыре картины великих художников, те драгоценные бриллианты, о которых мы уже говорили.
— Вот мои сокровища!.. — сказал он. — Глядите… и судите сами, преувеличиваю ли я их ценность!..
Восторг Рауля вылился более в напыщенных, нежели в искренних выражениях, не потому, что молодой человек был нечувствителен к достоинству великолепных произведений, находившихся перед его глазами. Нет, не то. Рассеянность и озабоченность на время заглушили в нем артистическое чувство. Он был ослеплен азиатской роскошью, которой вовсе не ожидал. Притом ему казалось, что в этой комнате, где носилось какое-то благоухание, Дебора оставила нечто от себя, частички своей души и красоты. Ему казалось, что она находится возле него… что он чувствует ее нежное дыхание, слышит шелест ее платья. Глаза его не могли оторваться от портьеры, которая закрывала внутренний вход и за которой, может быть, скрывалась очаровательная жидовка. Иногда ему казалось, будто портьера шевелится, и тогда сердце его тоже начинало трепетать.
Натан был совершенно погружен в созерцание образцовых произведений и не примечал рассеянности своего гостя. Рауль сделал несколько шагов, чтобы приблизиться к жиду, стоявшему возле портьеры. Посреди залы стоял геридон драгоценной работы. На геридоне лежала большая раскрытая книга. Рауль, проходя мимо, взглянул на эту книгу, и у него вырвалось движение изумления. Он сделал шаг назад, остановился и посмотрел пристальнее.
— Ах!.. — прошептал он довольно громко, так что Натан услыхал. — Как это странно!
— Что такое? — спросил жид, отвлеченный от своего созерцания.
— Не можете ли вы объяснить мне, — сказал Рауль, — каким образом эта книга оказалась открытой именно на этой странице?..
— Какая книга?
— Вот эта.
Натан подошел и взял книгу.
— Гербовник!.. — изумился он.
— Как видите.
— Эта книга не принадлежит мне, и я даже не знал, что она лежит здесь.
— Неужели?
— Право… открытая же страница, как кажется, заключает генеалогию маркизов де ла Транблэ, старинного пикардийского дома, но я не знаю никого, носящего это имя. А вы?
Рауль не отвечал. Его удивление и волнение увеличивались каждую секунду. Натан продолжал смотреть на страницу, напечатанную большим буквами и украшенную фигурами, вырезанными на дереве.
— А-а! Вот и герб этой фамилии, — сказал он, — золотая осина в красном поле, с девизом «Транблэ не дрожит» (Tremblaye ne tremble)… — Однако, мне знаком этот девиз и этот герб, — продолжал Натан, вытаращив глаза. — И тот и другой вырезаны на ваших часах… О! Теперь я понимаю ваше удивление при виде книги, открытой на этой странице… Вы маркиз де ла Транблэ, не правда ли?
— Да, — отвечал Рауль, — я де ла Транблэ, последний из моего рода…
Жид поклонился. Едва молодой человек произнес последние слова, как в соседней комнате послышался внезапный шум. Портьера поднялась, и в дверях вдруг показались два бледных женских личика. Потом портьера снова опустилась. Тотчас же послышался глухой крик, потом падение тела, упавшего на ковер.
— Боже!.. — прошептал Натан с испугом. — Что это значит?.. Что случилось?..
И он поспешно поднял портьеру, отделявшую залу от спальной. Неожиданное зрелище поразило взоры Рауля и жида.
Молодая девушка, страшно бледная, лежала без чувств на полу. Дебора стояла на коленях возле нее. В бесчувственной девушке Рауль узнал Луцифер.
XXI. Улица Рибод
Теперь мы должны опять поступить так же, как уже поступили однажды в продолжение этой романтической эпопеи, то есть остановиться на минуту. Подобно тому, как мы прервали наш рассказ для того, чтобы посвятить наших читателей во все подробности исполненной приключений жизни Рауля де ла Транблэ, точно так же и теперь должны мы возвратиться назад и рассказать о жизни Луцифер.
Этот новый эпизод будет очень не длинен и притом, мы думаем, что он не совершенно лишен того драматического интереса, который в настоящее время любят исключительно. Начинаем!
За восемнадцать лет до того, как Рауль де ла Транблэ увидал в доме жида Эзехиеля Натана прелестную Дебору на коленях возле бесчувственной Луцифер, вот что происходило под жгучим небом Лангедока, в древнем городе Тулузе.
Было около полуночи. Светлая июльская атмосфера, прозрачная более чем туманное утро в северных широтах, позволяла различать предметы на довольно большом расстоянии. Гуляющие наполняли главные улицы. Вокруг Капитолийской площади толпились студенты, офицеры и буржуазия, наслаждаясь свежестью ночного ветерка. Хорошенькие тулузские гризетки, почти столь же знаменитые как и бордоские за свою пленительную развязность, проходили легко и проворно, едва касаясь мостовой своими щегольскими ножками.
Оставим в стороне эту пеструю толпу и эти шумные кварталы. Отправимся в небольшую темную, грязную улицу за новым лицом, с которым мы должны познакомиться. Это был молодой человек, по крайней мере так можно было предположить по его высокому росту, стройному стану и по твердой и быстрой походке. Лицо же, без сомнения, он имел какую-нибудь причину скрывать от всех, потому что оно не только было закрыто широкими полями черной пуховой шляпы, но еще и приподнятой полой темного плаща. Плащи!.. в июле!.. в Тулузе!.. Сколько восклицательных знаков надо бы поставить для выражения того, что в подобном обстоятельстве было необыкновенного, неуместного и даже невероятного!.. Наверное, какая-нибудь страшная драма, какая-нибудь мрачная тайна должны были скрываться под складками этого плаща!..
Молодой человек вошел в улицу, пользовавшуюся дурной славой и сохранившую от средних веков старое название — улицы Рибод. Войдя в нее, он пошел медленнее, поднял голову кверху и с чрезвычайным старанием рассматривал номера домов. Все эти дома были заперты от нижнего жилья до чердака, и только сквозь закрытые ставни кое-где пробивался свет. Слышался также неопределенный и неясный шум, но мало-помалу слух различал в этой смешанной мелодии металлический звук серебряной и золотой монеты, стук разбитых стаканов, пение, поцелуи. Скажем короче, каждое жилище на улице Рибод было картежным домом, или еще хуже.
Единственный дом в один этаж, угрюмый, мрачный, безмолвный, казалось, спал глубоким сном среди своих бодрствующих братьев. Молодой человек остановился перед этим домом: смотрел с минуту на грязный фасад, потом прошептал:
— Номер 13… Это здесь…
Он подошел и толкнул дверь. Она не отворилась. Он стал искать молоток или колокольчик, но не было ни того, ни другого. Молодой человек сначала, казалось, не знал, что делать, но скоро решился и начал стучать тихо и осторожно. Никто не отвечал, никто не выходил.
— О! О! — пробормотал молодой человек сквозь зубы, — неужели меня обманули… и дом пуст?..
Он опять начал стучать, но на этот раз гораздо сильнее. В первом этаже отворилось окно, показалась голова старухи и хриплый голос закричал:
— Ступай своей дорогой, негодяй…
Молодой человек отступил на несколько шагов, чтобы рассмотреть ту, которая говорила с ним таким образом, и отвечал с поклоном, показывавшим знатного дворянина:
— Извините, сударыня, что я буду противоречить вам, но я не негодяй и не уйду отсюда…
