Приключения Найджела - Скотт Вальтер (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗

Гленварлох, рассудив, что благоразумнее какое-то время переносить наглость этого человека, чем вступать в постыдную перебранку, не стал ему прекословить и только заметил:

— Вы распоряжаетесь в моем доме, как в своем, сэр; впрочем, до поры делайте, что вам угодно. Однако ж я не прочь бы узнать, чему я обязан честью принимать столь неожиданного гостя.

— Вы узнаете это, когда старая Дебора принесет питье; мое правило — никогда не говорить о делах, не промочив горла. И неповоротлива же она, однако! Держу пари, она остановилась, чтобы отхлебнуть несколько глотков, а после вы подумаете, что вас обмерили. Пока суд да дело, посмотрите-ка на этого пса, рассмотрите Вельзи хорошенько и скажите, видали ли вы другое такое славное животное? Так и норовит схватить за горло.

Вслед за этим лестным панегириком он пустился рассказывать историю о собаке и быке, грозившую затянуться надолго. К счастью, герцога прервало появление старой карги и двух его собственных виночерпиев, принесших заказанные им разнообразные напитки, которые одни только, вероятно, могли помешать ему окончить свое повествование, не вызвав у него вспышки гнева.

Наконец кубки и кружки были должным образом расставлены и Дебора, которую герцогская щедрость в знак благодарности наградила жалкой монеткой, удалилась вместе с провожатыми. Небрежно пригласив лорда Гленварлоха принять участие в выпивке, за которую тот должен был расплатиться, достойный властитель Уайтфрайерса сообщил, что, не считая трех яиц-пашот, пинты ликера и чашки шалфейной настойки, у него за все утро маковой росинки во рту не было, и принялся усердно подкрепляться живительной влагой. Гленварлоху приходилось видеть, как угощаются шотландские помещики и голландские бургомистры, но подвиги тех и других (а обе эти нации по праву могут быть названы пьющими) меркли перед деяниями герцога Хилдеброда: он был настоящей бездонной бочкой, способной поглотить любое количество жидкости и при этом не переполниться. Он осушил кружку эля, чтобы утолить жажду, которая, по его словам, мучила его с утра до вечера и с вечера до утра; чтобы смягчить горечь эля, запил его хересом; отправил джин вслед за хересом, дабы насести в желудке порядок, и затем объявил, что, пожалуй, до post meridiem note 124 не возьмет в рот хмельного, разве что в знак уважения к самому закадычному другу. Наконец он дал понять, что в состоянии приступить к делу, которое заставило его так рано выйти из дому, и Найджел приготовился слушать, хотя и подозревал, что главнейшая цель визита герцога Хилдеброда уже достигнута,

Как оказалось, лорд Гленварлох ошибался. Прежде чем начать говорить, Хилдеброд осмотрел всю комнату; прикладывая время от времени палец к носу и подмигивая Найджелу своим единственным оком, он открывал и закрывал двери, поднимал драпировки, скрывавшие то разрушающее действие, какое время оказало кое-где на панельную обшивку стен, заглядывал в шкафы и в заключение даже пошарил под кроватью, желая убедиться, что никто не подслушивает и не подглядывает. После этого он снова занял свое место и с таинственным видом поманил Найджела, приглашая его придвинуться поближе.

— Мне и здесь хорошо, мейстер Хилдеброд, — ответил молодой лорд, вовсе не склонный поощрять фамильярность собеседника.

Но герцог, ничуть не обескураженный, продолжал:

— Вы извините меня, милорд, — на этот раз я величаю вас этим титулом совершенно серьезно, — извините, если я напомню вам, что за нами могут следить; хотя старый Трапбуа глух, как собор святого Павла, зато у его дочери острый слух и зоркие глаза; о них-то, об отце и дочери, я и поведу сейчас речь.

— Говорите, сэр, — сказал Найджел, слегка подвигая стул к этой пропитавшейся спиртом гигантской губке, — хотя, по правде сказать, какое мне может быть дело до моего хозяина и его дочери?

— А вот это мы увидим, и скорее, чем я опрокину кварту пива. Прежде всего, милорд, не советую вам скрывать что-либо от старого Джека Хилдеброда, у которого за плечами втрое больше лет, чем у вас, и который, подобно королю Ричарду, родился с глазными зубами.

— Я слушаю вас, сэр, говорите.

— Что ж, и скажу, милорд. Сдается мне, что вы тот самый лорд Гленварлох, о котором гудит весь город, тот шотландский повеса, что спустил все свое состояние и остался при потертом плаще и тощем кошельке… Не гневайтесь, милорд, такая уж о вас молва; вас называют ястребом, который нападает на всех подряд… даже в королевском парке… Не гневайтесь, милорд.

— Мне стыдно, что вам удалось разозлить меня своей наглостью, но берегитесь: если я и вправду тот, за кого вы меня принимаете, то поразмыслите, долго ли я смогу сносить ваш наглый тон и вашу развязность.

— Прошу прощенья, милорд, — сказал угрюмо Хилдеброд, оправдываясь, — я говорил прямо, но не хотел вас обидеть. Не знаю, много ли чести быть на короткой ноге с вашей светлостью, но, насколько я могу судить, это небезопасно, так как Лоустофа засадили за решетку единственно за то, что он показал вам дорогу в Эльзас; что же станется с теми, кто прячет вас здесь от закона? Чего больше извлекут они из этого — чести или неприятностей? Предоставляю это решать вашей светлости.

— Я не желаю никому причинять неприятностей, — ответил лорд Гленварлох. — Завтра я покину Уайтфрайерс — нет, клянусь честью, сегодня же!

— Горячитесь сколько хотите, но не теряйте головы, — продолжал герцог Хилдеброд. — Послушайте сперва, что я скажу, и если честный Джек Хилдеброд не научит вас, как всех провести, то пусть он никогда больше не выкинет дуплета и не одурачит молокососа! Итак, милорд, говоря попросту, кройте и загребайте.

— Вашим словам не мешает быть еще проще, если вы хотите, чтобы я вас понял, — сказал Найджел.

— Какого черта! Игрок, имеет дело с игральными костями и доками по этой части и вдруг не понимает воровского наречия! Придется, видно, перейти на обычный английский язык — язык простофиль.

— Говорите, сэр, только, пожалуйста, излагайте дело покороче, у меня нет времени.

— Хорошо, милорд, излагаю дело вкратце, как выражаетесь вы и судейское сословие. Я слышал, что у вас на севере есть поместье и оно должно перейти в посторонние руки, ибо вы не имеете возможности выкупить его из заклада… Ага, вы вздрогнули, я же сказал вам, что от меня вы ничего не скроете. И вот король на вас косится, придворные воротят нос, принц смотрит на вас исподлобья, фаворит хмурит брови и держится холодно, а фаворит фаворита…

— Не стоит продолжать, сэр, — прервал его Найджел. — Допустим, все это верно, что же из этого следует?

— Что следует? Следует, что тот совершит доброе дело и заслужит вашу благодарность, кто научит вас, как себя дальше вести. С моей помощью вы явитесь к королю, заломив берет, словно вы сам граф Килдарский, вы сможете отомстить придворным, смело встретить испепеляющий взор принца, потягаться с фаворитом, стереть в порошок его пособника и…

— Все это прекрасно, — снова остановил его Найджел, — но как это осуществить?

— Сделайтесь королем Перу, милорд из северных широт, наполните свой старый замок слитками золота, спрыснув золотым дождем ваши захиревшие угодья. Стоит вам на один-два дня возложить свою баронскую корону на голову старой уродины, дочери здешнего хозяина, и вы станете обладателем несметных сокровищ, которые сделают все, о чем я говорил, и…

— Как, вы предлагаете мне жениться на старой девице, дочери моего хозяина? — с раздражением, но в то же время с трудом удерживаясь от смеха, переспросил изумленный Найджел.

— Нет, милорд, я предлагаю вам жениться на пятидесяти тысячах добрых фунтов стерлингов, ибо именно столько и даже больше скопил старый Трапбуа. Вы окажете этим поступком благодеяние старику, который все равно лишится своего золота, притом с большими неприятностями для себя, ибо теперь, когда закончены его трудовые дни, близится день расплаты.

— Поистине великодушное предложение, — сказал лорд Гленварлох, — но прошу вас, скажите откровенно, благороднейший герцог, почему вы отдаете такую богатую невесту чужому человеку, который может завтра же покинуть вас?