Подкидыш - Хэррод-Иглз Синтия (книги онлайн полностью txt) 📗
– Я должен растолковать? – с кривой улыбкой спросил Ричард.
– Но ты же говоришь по-французски лучше меня! Только из-за того, что мой французский не очень хорош, и произошла эта ошибка. Они поймут. Как бы то ни было, они не могут принудить меня к браку – я скоро уезжаю. Они же не последуют за мной в Англию?
Ричард печально посмотрел на Неда.
– Как мне кажется, теперь уже ничего нельзя исправить.
– Что ты имеешь в виду, Дикон? Ну ладно, не можешь же ты всерьез думать, что я не могу расторгнуть помолвку, об объявлении которой даже не знал? Меня совсем не удивит, если девица устроила все это нарочно... Я даже не помню, как она выглядит; похоже, она не больно-то хорошенькая.
– Хорошенькая или нет, но тебе придется на ней жениться, – отрезал Ричард. – Прошлой ночью ты – ну, скажем, – забежал несколько вперед официальной церемонии бракосочетания. Мистер Трувиль не слишком рад этому обстоятельству, но согласен списать все на высокие чувства и любовь.
– Ты хочешь сказать, что я?.. – пробормотал Нед, и улыбка медленно расплылась по его лицу. – А я правда это сделал?
– Ты что, не помнишь даже этого?
– Это-то я помню, хотя и смутно, а вот девушку не помню совсем. Было темно, ты же понимаешь. – Улыбка на его лице погасла. – Пути назад нет? – взмолился он.
Ричард покачал головой.
– Господи, что скажет король?
– Забудь про короля, думай о том, что скажет моя мать, – мрачно напомнил ему Ричард.
– Господи Иисусе, я совсем забыл про бабушку! Она же спустит с меня шкуру!
– Очень может быть.
– Слушай, Дикон, она очень страшненькая, эта девица?
– Вовсе нет. Довольно пикантная штучка, насколько я могу судить, к тому же весьма хорошенькая, если теперь это имеет какое-то значение. Но младшая дочь какого-то там мясоторговца для наследника «Имения Морлэндов» – это не то, что надо, ты сам понимаешь. Однако тебе все равно лучше бы спуститься вниз и потолковать с родителями. Они ждут.
Нед застонал, однако пригладил руками волосы и последовал за своим дядей.
– Теперь я знаю, почему нам не велели напиваться. Больше в жизни капли в рот не возьму.
Вся семья ожидала их в зале, пребывая в весьма подавленном и тревожном состоянии, ибо, естественно, у них были сомнения, согласится ли этот богато одетый английский воин подтвердить свои намерения, учитывая, что у французов нет никаких возможностей надавить на него, особенно если принять во внимание, что он покинет страну в течение ближайших недель. Дочь их тогда окажется обесчещенной, и выдать её замуж будет потом очень трудно.
Больше всех переживала сама Джокоза, успевшая влюбиться в молодого красавца Неда и позволившая себе в пылу страсти забыть о необходимом свадебном обряде, хотя, в принципе, помолвка считалась столь же обязывающей, как и сам брак. Отец и мать Джокозы, не переставая, ругали её все предыдущие полчаса, и она уже готова была разрыдаться: ведь перед тем, как они начали браниться, ей и в голову не приходило, что Нед может уехать без неё.
Двое молодых людей вошли в комнату, и состоялся весьма нервный обмен приветствиями на французском языке. Нед с интересом посмотрел на свою «жену» и, к своему облегчению, обнаружил, что она – вполне хорошенькая, пухленькая и темноглазая, с мягкими каштановыми волосами, выбивающимися из-под чепца, и нежным, совсем еще детским лицом. Конечно, она была не такой красавицей, как его мать, но уродиной её никто не назвал бы. Сейчас он начал смутно припоминать, как встретил её на городской площади, но все, что произошло потом, за эти три дня, было покрыто полным мраком.
Нед молча слушал, как Ричард ведет переговоры на французском; дядя объяснялся на этом языке не намного лучше племянника. Французский, которому их учил мистер Дженни, был для Трувилей столь непонятен, как и их французский для юношей. Трувиль-отец был высок и худ – что, в общем-то, довольно странно для торговца мясом – и совершенно лыс. Его кожа имела тот болезненно-желтоватый оттенок, который англичане уже привыкли замечать у жителей Франции. Эта кожа туго обтягивала лицо мясника, на котором выделялись меланхолические карие глаза, сейчас беспокойно перебегавшие с одного англичанина на другого. Жена торговца отличалась плотным телосложением и выглядела обрюзгшей, словно хорошо подкормилась на мужниных скотобойнях, моря его самого при этом голодом; когда-то, наверное, она была хорошенькой, но наслоения жира стерли её черты, и сейчас лицо у неё было красным и грубым. «Совсем не те люди, которые могли бы понравиться бабушке», – подумал Нед.
Он понимал тот французский, на котором изъяснялся Ричард, настолько, что ухватил суть сказанного дядей. Тот объяснял, что Нед состоит в свите короля – лица мясоторговцев при этих словах заметно просветлели – и что для венчания Неду необходимо разрешение Эдуарда; поэтому юноша должен сначала испросить согласия Его Величества на брак и только после этого сможет вернуться к Джо-козе. Потом Ричард осведомился о приданом Джокозы и поинтересовался, готовы ли родители сразу вручить его зятю, ибо Неду предстоит отбыть из Франции вместе со всей армией, как только он получит приказ. Нед не понял ответа и с волнением спросил Ричарда:
– Что он говорит?
Ричард повернулся к племяннику:
– Все гораздо лучше, чем я думал. Я боялся услышать, что у неё вообще нет никакого приданого, но он говорит, что даст за ней 50 золотых крон, весь гардероб и лошадь.
– Да, вот уж богатство! – присвистнул Нед. – Но ведь если бы он сказал, что у неё нет приданого, я мог бы отказаться жениться на ней, так ведь?
– Ты уже женат на ней, не забывай, – жестко напомнил ему Ричард. – Коли уж позволяешь себе вытворять такие вещи, то будь готов за них расплачиваться. Я скажу ему, что нам надо съездить в лагерь и что мы вернемся за Джокозой, как только уладим все дела.
Вскоре юноши были уже на пути к лагерю; Трувили проводили их, все еще встревоженные, но все-таки чуть повеселевшие: теперь французы по крайней мере знали, где можно отыскать суженого их дочери. Ричард посадил Неда на седло позади себя и погнал Лайарда галопом в лагерь йоркширцев; там, по наущению Ричарда, Нед попросил встречи с милордом Глостерским, чтобы посоветоваться с ним. Двое молодых Морлэндов предстали пред лицом сурового генерала, и Нед изложил свою историю.
Ричард Глостерский внимательно все выслушал, встал и принялся мерить шагами свой шатер.
– Итак, ты хочешь жениться на этой девушке – или, скажем так, сдержать свое слово?
– Да, ваша светлость, – выдохнул Нед, поникая под пристальным взглядом этих серых глаз.
– Ну и дурака же ты свалял! Впрочем, думаю, тебе это известно и без меня. Однако я согласен, что женитьба для тебя дело чести, и, как я понимаю, ты хочешь, чтобы я похлопотал за тебя перед королем?
– Я ничего не хотел... ваша светлость... я надеялся... я хотел только спросить вашего совета, – заикаясь, проговорил Нед.
Лицо Ричарда Плантагенета осветила улыбка, присущая лишь ему одному.
– Тебе надо было попросить его прежде, чем отправляться в Амьен, парень. А что скажет твоя бабушка, а?
Нед потупился.
– Это мне еще предстоит услышать, ваша светлость.
– Ладно. Сейчас король занят – он подписывает договор с французским монархом. О да, я остался в стороне, – ответил он на их недоуменные взгляды. – Я не желаю в этом участвовать, даже если это теперь уже fait accompli. Однако к вечеру Эдуард должен вернуться в свой лагерь, и тогда я постараюсь найти возможность переговорить с ним о твоем деле.
– Благодарю вас, ваша светлость. Вы очень добры! – пылко ответил Нед. Все знали, что король обычно прислушивался к советам своего брата.
Затем Глостер повернулся к Ричарду.
– Ты сегодня поедешь со мной. Может быть, нынче вечером вы с Недом свидитесь в последний раз перед долгой разлукой. Мы выступаем буквально через несколько дней.
Встреча Неда с королем была короткой, и время для неё Эдуард нашел, оторвавшись от важных государственных дел. Неду при этом вспомнились бабушкины рассказы о том, что, когда Эдуард был королем в первый раз, он всегда выкраивал несколько минут, чтобы выслушать своих приближенных.
