Враг божий - Корнуэлл Бернард (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
– Динас и Лавайн, – с ненавистью повторил Артур, потом вытащил Экскалибур и поцеловал сталь. – Твоя месть – моя месть, – поклялся он и убрал клинок в ножны.
Некоторое время мы ничего не говорили, только смотрели на широкую долину к югу от Глевума. Она выглядела удивительно мирной, в полях пшеницы алели маки.
– О Гвиневере что-нибудь известно? – нарушил тишину Артур, и я различил в его голосе нотки отчаяния.
– Нет, господин.
Артур вздрогнул, потом взял себя в руки.
– Христиане ее ненавидят, – тихо проговорил он и, как ни мало это было ему свойственно, тронул стальную рукоять Экскалибура, чтобы отвести зло.
– Господин, – попытался успокоить его я, – у нее есть охрана. И дворец стоит на берегу моря. Возможно, ей удалось бежать.
– Куда? В Броселианд? А если Кердик отправит вдогонку корабли? – Он на несколько мгновений закрыл глаза, потом мотнул головой. – Остается лишь ждать вестей.
А спросил о Мордреде, но Артур знал о нем столько же, сколько и мы.
– Полагаю, он погиб, – сказал Артур, – не то бы уже добрался до нас.
Зато он слышал новости о Саграморе, и новости эти были дурные.
– Кердик наступает стремительно. Кар Амбра и Каляева пали, Кориниум осажден. Еще несколько дней он продержится, ибо Саграмор успел добавить к тамошнему гарнизону двести копейщиков, но припасы скоро закончатся. Да, снова война. – Он коротко, хрипло хохотнул. – Ты был прав насчет Ланселота, а я слеп. Считал его другом.
Я промолчал, только взглянул на Артура и, к своему удивлению, увидел седину на его висках. Мне он по-прежнему казался молодым, однако человек малознакомый назвал бы его мужем в возрасте.
– Как мог Ланселот призвать Кердика, – в сердцах воскликнул Артур, – и поднять христиан на бунт?
– Потому что он хочет быть королем Думнонии, – отвечал я, – и нуждается в их копьях. А Сэнсам хочет быть его главным советником и казначеем.
Артур поежился.
– Думаешь, Сэнсам и впрямь подстроил, чтобы нас убили в монастыре Кадока?
– А кто еще?
Сэнсам, как мне помнилось, первым связал символ на щите Ланселота с именем Христа, Сэнсам довел христиан до безумия, вознесшего Ланселота на трон. Вряд ли епископ верил в скорое пришествие Христа, просто хотел сосредоточить в своих руках как можно больше власти, и Ланселот его в этом смысле устраивал. Если Ланселот закрепится на престоле, бразды правления перейдут мышиному королю.
– Мерзавец, – с ненавистью произнес я. – Надо было убить его десять лет назад.
– Бедная Моргана, – вздохнул Артур. Потом скривился. – Что мы сделали не так?
– Мы? – возмутился я. – Мы все делали правильно.
– Мы так и не поняли, чего хотят христиане. Впрочем, что толку, если бы даже поняли? Их не удовлетворит ничего, кроме окончательной победы.
– Дело не в нас, – сказал я, – дело в календаре. Они взбесились от того, что близится пятисотый год.
– Я надеялся, – тихо проговорил Артур, – что мы спасаем Думнонию от безумия.
– Ты дал людям мир, – сказал я, – и вместе с миром – возможность растравлять свое безумие. Если бы мы все это время сражались с саксами, их силы уходили бы на войну и на выживание, а так мы дали им возможность впасть в полный идиотизм.
Он пожал плечами.
– Что делать теперь?
– Теперь? – переспросил я. – Сражаться!
– Как? – горько спросил Артур. – Саграмор воюет с Кердиком. Кунеглас даст нам воинов, а Мэуриг – нет.
– Не даст? – встревожился я. – Он же принес клятву Круглого стола!
Артур печально улыбнулся.
– Эти клятвы, Дерфель, как они нас преследуют. А в наше скорбное время люди стали легко к ним относиться. Ланселот ведь тоже принес клятву, разве не так? Мэуриг заявил, что если Мордред мертв, то отсутствует и casus belli*.– Он горько процитировал латынь; я вспомнил, как Мэуриг говорил те же самые слова перед Лугг Вейлом и как Кулух передразнивал его, превратив мудреное выражение в «козу съели».
– Кулух придет к нам на помощь, – сказал я.
– Сражаться за земли Мордред а? Сомневаюсь.
– Сражаться за тебя, господин, – отвечал я. – Ибо если Мордред убит, то король ты.
Артур горько улыбнулся.
– Король чего? Глевума? – Он хохотнул. – У меня есть ты, Саграмор, те воины, которых даст Кунеглас, а у Ланселота – Думнония и Кердик.
Некоторое время он шел в молчании, потом улыбнулся кривой улыбкой.
– Некогда у нас был союзник, хоть и совсем не друг. Элла воспользовался отсутствием Кердика, чтобы снова захватить Лондон. Может быть, они с Кердиком друг друга поубивают?
– Эллу, – сказал я, – убьет не Кердик, а собственный сын. Артур непонимающе взглянул на меня.
* Повод к войне (лат.).
– Какой сын?
– Я – сын Эллы.
Артур остановился и поглядел мне в лицо, словно проверяя, не пошутил ли я.
– Ты?
– Да, господин.
– Правда?
– Честью клянусь, я – сын твоего недруга.
Артур некоторое время смотрел на меня, потом расхохотался. Смеялся он долго, искренне, до слез, наконец вытер глаза рукавом и сказал весело:
– Ах, Дерфель! Если б Утер и Элла знали!
Утер и Элла, заклятые враги, чьи сыновья стали друзьями. Рок неумолим.
– Возможно, Элла знает. – Я вспомнил, как мягко он меня укорял за небрежение к Эрке.
– Теперь он наш союзник, – сказал Артур, – хотим мы того, или нет. Разве что мы предпочтем не сражаться.
– Не сражаться? – в ужасе переспросил я.
– Порою, – тихо молвил Артур, – мне хочется одного: отыскать Гвиневеру и Гвидра, увезти их в крохотный домик и жить там в мире. Меня так и тянет принести обет: пусть только боги вернут мне близких, а я поклянусь их больше не беспокоить. Найду себе домик вроде того, что был у тебя в Повисе, помнишь?
– Кум Исаф, – отвечал я, дивясь, как Артур верит, будто Гвиневера сможет быть счастлива в таком домике.
– Вроде Кум Исафа, – мечтательно повторил Артур. – Плуг, поле, подрастающий сын, король, которого я буду чтить, песни вечером у очага…
Он снова поглядел на юг. К западу от долины вздымались зеленые холмы, а недалеко за ними было воинство Кердика.
– Я так устал. – На мгновение мне показалось, что сейчас Артур заплачет. – Подумай о том, чего мы достигли, о дорогах и мостах, о спорах, которые мы уладили, о процветании, которого мы добились, – и все обращено в прах религией! Религией! – Он сплюнул. – Стоит ли Думнония того, чтобы за нее сражаться?
– Душа Диан – стоит, – отвечал я. – И покуда живы Динас с Лавайном, я не успокоюсь. Молю богов, чтобы у тебя не было таких же причин для мести, и все равно ты должен сражаться. Если Мордред погиб, ты – король, если он жив, то наши клятвы в силе.
– Клятвы, – горько повторил Артур. Мне подумалось, что он вспоминает те же слова, произнесенные над морем, у которого предстояло принять смерть Изольде. – Наши клятвы.
Однако лишь клятвы у нас и остались, ибо они – вожатые во дни хаоса, а хаос теперь охватил всю Думнонию. Кто-то выпустил наружу мощь Котла, и бедствия грозили поглотить нас всех.
ГЛАВА 12
Думнония в то лето была подобна огромной игральной доске, и Ланселот умело расставил фигуры, в первый же ход захватив половину поля. Он отдал саксам долину Темзы, но заполучил всю остальную страну благодаря христианам, готовым сражаться за нового короля потому, что на щите у него изображена рыба. Сомневаюсь, что Ланселот был более христианином, нежели Мордред, но Сэнсамовы миссионеры разнесли этот бред про рыбу по всей Думнонии, и для бедных обманутых христиан Ланселот стал предтечей Христа.
Нельзя сказать, что он выиграл по всем пунктам. Ловушка, подстроенная Артуру, не сработала, и живой Артур представлял для Ланселота опасность. Однако в тот день, когда я прибыл в Глевум, самозваный король попытался одним махом сбросить с доски все вражеские фигуры.
Он прислал гонца с перевернутым щитом и веткою омелы на копье. Тот доставил послание, призывающее Артура в Дун Кейнах, древнюю крепость, чьи земляные валы вздымались в нескольких милях от укреплений Глевума. Ланселот требовал, чтобы Артур явился туда сегодня же, и клятвенно обещал ему безопасность; Артуру разрешалось взять столько копейщиков, сколько тот пожелает. На такое дерзкое письмо можно было бы ответить только отказом, если бы не заключительные слова, в которых Артуру сулили вести о Гвиневере. Ланселот знал, что такое обещание наверняка выманит Артура из Глевума.
