Все дороги ведут в Геную (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
- Смотрите, это же Бруно! - громко сказал один из стоявших впереди.
- И тебе здравствовать, Торквато! - ответил Бруно с намеком, будто Торквато первым пожелал здоровья.
- Позвольте, мессир, - обратился Абдулла к Фредерику.
- Позволяю, - Фредерик сделал шаг в сторону.
- Золото везете? - спросил лидер береговых, - Не соврали?
- Везем, - ответил Абдулла, - Но так просто его не забрать.
- Неужели? - усмехнулся береговой, а остальные заржали.
- Здесь два рыцаря. Этот молодой и старший, который на бригантину спрыгнул.
- На бригантине Батька со своими. Тут все? Еще кто остался из команды?
- Мы с Бруно, если что за вас.
- А третий?
- Это Мятый, - ответил Бруно, - Я рассказывал про него.
- Черт, - береговой как-то сдулся, и остальные тоже заметно скисли, - Тогда ждем Батьку и начнем?
"Батькой", надо полагать, по интернациональной разбойничьей традиции звали главаря банды, и получается, что он прибыл на тех баркасах, который причалили к "Зефиру".
Абдулла кивнул. Корсиканец тоже.
- Что там? - нетерпеливо спросил Мятый.
- Они не решают, подождем старшего, - ответил Абдулла, - Он пока на "Зефире".
Мятый и Фредерик немного успокоились.
- Так что решать-то, - сказал Фредерик, - Мы забираем свой груз и уходим на "Зефире". А "Санта-Марию" пусть забирают.
Корсиканцы заговорили между собой, отвлекшись от переговорщиков. Иностранец, говорящий по-итальянски, скорее всего, не поймет корсиканца ни по произношению, ни по словарному запасу. Особенно если корсиканец использует местные жаргонные выражения. Но корсиканец отлично поймет сказанное по-итальянски. Несмотря на сильно поврежденный взрывом левый борт и, скорее всего, дырку в днище, в остальном "Санта-Мария" проиводила неплохое впечатление. Можно починить и продать каким-нибудь пиратам, а можно и самим набрать экипаж и пиратствовать на генуэзских коммуникациях. А что? Батька - капитан, Абдулла - старпом, Бруно - рулевой, а Торквато - капитан солдат. За солдатами и гребцами дело не встанет. Разногласия возникли по вопросу, стоит ли отдавать новейшую бригантину в отличном состоянии и груз, особенно, если там золото. Тем более, когда с той стороны всего три человека на ногах и еще какие-то раненые на корме копошатся.
- Батька! - крикнул Корсиканец, - Поднимайтесь уже!
- Бруно! - раздалось в ответ с "Зефира" и продолжилось длинной тирадой по-корсикански с упоминанием чертей, святых, Иисуса, Богоматери и даже Иулии Корсиканской.
Корсиканцы, включая Бруно и Абдуллу, столпились у левого борта.
Когда Максимилиан и Книжник полезли через фальшборт, никто на "Зефире" не понял, что абордаж закончился победой другой стороны. Этого никто, зная соотношение сил, и не ожидал. Ни врач, ни канонир, не шестеро раненых, способных стоять на ногах. Все готовились встретить баркасы. Рубить концы тоже никто на самом деле не собирался. Все равно не успеть отчалить, развернуться и набрать скорость. Да и не будем забывать, что в команде у Габриэля собрались суровые морские волки, которые не боялись каких-то мужиков, которых всего раза в два больше. Просто моряки обернулись к "Санта-Марии", увидели против восходящего солдца два силуэта, лезущих обратно, и повернулись обратно, в сторону новых врагов.
Максимилиан просто спустился на ют и спокойно сел на прибитый к палубе рундук, не желая и пальцем шевельнуть, пока не закончился абордаж. Книжник сел рядом, достал из поясной сумки два сухаря и предложил один рыцарю. Сухарь был с благодарностью принят.
Сия картина заметно деморализовала и разозлила защитников "Зефира", но подошедшие баркасы не дали им отвлечься на незваных гостей. Правда, береговые не поняли, кто есть кто, и двое напали на странных пассажиров, сидевших на рундуке. Максимилиан в мгновение ока выхватил свой меч с позолоченной рукоятью из красных бархатных ножен и одним горизонтальным ударом вспорол животы сразу обоим.
В остальном экипажи баркасов оказались не "какими-то мужиками", а вполне приличными пиратами с неплохим опытом абордажей и сражений на палубах. И даже с арбалетами. Баркасы причалили ближе к носу, где борта ниже, чем у кормы, но не у бака, где палуба снова поднимается. Когда стало ясно, что береговые побеждают, Максимилиан поднялся и пошел по центральному проходу между скамей. Книжник семенил слева от него, и рыцарь держал монаха за шею сзади, как провинившегося, чтобы увереннее использовать ноги и корпус для фехтования, чем обняв помощника рукой за плечи.
Бригантина - довольно узкий корабль. Два человека заняли весь проход. До правого борта Максимилиан мог дотянуться мечом без труда, а до левого с подшагом. Пока береговые сообразили, какую опасность несет хромой рыцарь, он отрубил руку одному, голову другому, а третьего заколол. Когда сообразили, ничего принципиально не изменилось. Еще два взмаха меча - два тела падают между скамей. Негде обойти, чтобы навалиться с разных сторон.
Пятеро оставшихся пиратов, и в том числе здоровенный мужик ростом почти с Максимилиана, отступили на бак.
- Батька! - раздалось сверху, - Поднимайтесь уже!
- Бруно! - заорал Батька и грязно выругался.
- Parli italiano? - спросил Максимилиан, - Tu parles francais?
- Si, - выбрал язык Батька.
- Забирай своих и убирайся на берег. Что мы не увезем с собой, то ваше, - сказал Максимилиан по-итальянски.
- Это что, например? - прищурился Батька.
- Вот эта посудина, - Максимилиан кивнул в сторону "Санта-Марии".
- С грузом?
- Ага, еще с гребцами, матросами, вином и шлюхами, - рассмеялся Максимилиан.
- Не пойдет, - ответил Батька.
Макс переложил меч в левую руку, правой достал из ножен кинжал, покачал в руке и метнул в самого крупного из четверых пиратов, стоявших вокруг Батьки. Граненый клинок воткнулся в живот по самую рукоять.
- Ай! - всхлипнул пират, выронив меч и схватившись за живот. Двое товарищей подхватили его под руки.
Макс вернул меч в правую руку, а левую снова положил на шею Книжнику.
- Ты не в том положении, чтобы торговаться, - сказал Максимилиан, - Убирайся к чертовой матери с моего корабля, пока жив!
Батька до сих пор так и не узнал, какими силами располагает противник на "Санта-Марии".
- Сколько их там? - спросил он по-корсикански.
- Двое, - ответили сверху.
- И все?
- Еще раненые и врач. На корме человек пять.
- Рыцари еще есть?
- Один.
- Отходим, ждем остальных, - недовольно сказал Батька и полез в баркас.
- Кинжал отдайте, - сказал Макс.
Один из береговых выдернул кинжал из живота раненого и воткнул в планширь. Из раны брызнула струйка крови.
- Бруно, чтоб черти в аду наизнанку вывернули! - на прощание сказал Батька, - Я тобой очень недоволен. Мы все тобой недовольны. Я за одну ночь потерял двух сыновей и внука. Я чуть ли не весь regime потерял. Хороших сыновей, хорошего внука, отличных парней. И одного зятя. Плохого зятя, негодного. Тьфу на тебя.
- Но, Батька, что я сделал не так? - искренне огорчился Бруно, - Я привел корабль, даже два. Они все равно оставят нам эту фусту.
- Не говори "нам", чтоб тебя черви съели, мать твоя шлюха и отцы твои два козла по цене одного и третий в подарок! Не мог привести купеческую галеру, привел военную с рыцарями и еще не понимает, что он сделал не так! У Торквато потери хоть какие-то есть?
- Пока нет.
- Тупой дурак. Ты до сих пор не понял? Чертов Торквато получил чертову фусту, пальцем о палец не ударив, а мы потеряли дюжину парней и не получим ни черта! Убирайся с моих глаз и не появляйся на Корсике никогда! Мы тебя отпоем как мертвого и вдову твою замуж выдадим.
- Батька!
- Дьявол морской тебе батька!
- Я так понял, что начнем без Батьки, - сказал Торквато, поддерживая нейтральную интонацию, чтобы не спугнуть Мятого и Фредерика, - Может Мятый за нас будет? Мы и сейчас с ним поделимся, да и вообще пусть остается, возьмем в долю.
