Исаак Лакедем - Дюма Александр (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
Гробница принадлежала Иосифу Аримафейскому; он некогда приказал высечь ее в камне для себя самого. Она имела восемь ступней в длину и помещалась в его саду, расположенном на одном из склонов Голгофы в сорока шагах от места, где был распят Христос.
Похоронная процессия тронулась, Христа положили на носилки, покрыв их плащом Иоанна; Иосиф и Никодим стали в ногах Иисуса, а Иоанн и Лонгин — в изголовье; воины шли впереди с факелами, потому что уже настала ночь, а под каменным сводом гробницы темнота должна была еще сгуститься.
За носилками шла Мария, поддерживаемая Магдалиной, за ними — Саломия и Мария Клеопова. Вероника и Иоанна, жена Хуза, а также Сусанна и Анна, племянница Иосифа, присоединились к ним по пути.
У входа в сад Иосифа Аримафейского все остановились, поскольку он был обнесен частоколом. Пришлось вынуть из ограды несколько кольев, чтобы процессия смогла пройти внутрь.
Уже открытый склеп ожидал своего бесценного обитателя.
Благочестивые жены остались у входа, внутрь с мужчинами вошла одна лишь Богоматерь, а Магдалина принялась рвать в саду самые красивые цветы.
Пречистая Дева усыпала благовонными травами и полила ароматами выемку, высеченную в скале, сделала в ней подушку из пахучей листвы там, где должна была лежать голова Спасителя. Мужчины поставили носилки на землю, расстелили в могильной выемке плат, положили на него тело, завернув свободный конец ткани сначала на ноги, потом на голову, а затем подвернув ее с боков.
Все это время Богоматерь плакала в глубине склепа.
Когда же стали двигать могильный камень, вошла Магдалина с огромной охапкой цветов.
— Подождите, подождите! — сказала она и усыпала цветами саван, шепча:
— Счастливы эти цветы!..
Тут Иосиф, Никодим, Иоанн и Лонгин вчетвером надвинули тяжелый камень на могилу, крышкой которой он стал, бережно, почтительно вывели из склепа Богоматерь и Магдалину и вышли сами, закрыв за собой дверь.
Возвращаясь в город, они встретили Петра, Иакова-старшего и Иакова-младшего; все трое плакали, но Петр рыдал горше других: он не мог утешиться, что не был при последних часах и на погребении учителя и поминутно шептал, бия себя в грудь:
— Прости, что я отрекся от тебя, божественный учитель, прости, прости!..
Мужчины, вернувшись в дом Илия, переоделись и в спешке доели остатки пасхальной еды, ожидавшей их со вчерашнего дня; в это время благочестивые жены проводили Марию в домик у подножия Давидовой крепости, где их встретила Марфа, прибывшая из Вифании с самарянкой Диной и вдовой из Наина, чьего сына вернул к жизни Христос.
Что касается Лонгина, то он направился прямо к Пилату, чтобы доложить о происшедшем. Хотя прокуратор уже выслушал отчет Авена Адара, тем не менее, он отнесся со вниманием и к рассказу Лонгина.
Римский наместник чувствовал себя разбитым: беседа с женой в предыдущую ночь, увиденное собственными глазами днем, то, что поведал ему Лонгин, — все это составляло одну непрерывную цепь сверхъестественных происшествий и чудесных событий, поселивших в его душе сильнейшее сомнение.
И все же прокуратор попытался улыбнуться.
— Послушай, — обратился он к Лонгину, — сейчас отсюда вышли начальники иудейские, фарисеи и книжники. Так вот, они объявили мне: «Господин, этот самозванец, преданный смерти по твоему приговору, не постеснялся утверждать, что воскреснет через три дня после своей кончины. Повели же, чтобы гробницу его охраняли, а то мы боимся, как бы под покровом ночи ученики не выкрали тело, иначе они потом скажут, что произошло новое чудо». Тогда я им ответил: «У вас есть ваша собственная стража, поступайте как вам угодно, ибо полагаю, что ваши воины будут стеречь истовее моих…»
— Действительно, — подтвердил Лонгин, — идя к тебе, господин, я повстречал центуриона Авена Адара и шесть солдат, которые шли в сторону Голгофы.
— Вот-вот, — сказал Пилат. — Так присоединись к ним, и, если случится нечто необычайное, тотчас поспеши доложить мне, когда бы это ни произошло.
— Но если Авен Адар отошлет меня? Я ведь не вхожу в число тех, кого послал первосвященник. Что мне тогда делать? — спросил Лонгин. — Авен Адар выше меня по должности, и, следовательно, я обязан ему подчиниться.
— Ты скажешь, что пришел от меня. К тому же я назначаю тебя центурионом, теперь вы равны. Иди, облачись соответственно новой должности и ступай к гробнице.
Лонгин поклонился и вышел.
Придя к гробнице, он нашел там Авена Адара и с ним шестерых стражей: двое сидели в пещере, четверо сторожили вход. Для большей надежности приглашенный кузнец наложил цепи и пломбы на камень, служивший крышкой Иисусовой могиле.
Весь следующий день, суббота, по израильскому обычаю, прошел в отдыхе и молитве. Что делали Мария и благочестивые жены? Ответ прост: они плакали.
Затем, когда начался день воскресный, они раздобыли новый запас мастик, благовоний и мирры, пожелав в последний раз умастить тело Иисуса.
Было почти три часа утра, когда они собрали и сложили все, что нужно для этого, и покинули маленький домик. Но, убоявшись, что Древние ворота охраняются и стража не пропустит их, они прошли из града Давидова в Нижний город, проследовали по долине Тиропеон, вышли через Рыбные ворота, обошли вдоль всей восточной стены города между горой Гион и Долиной мертвых. В час, когда первые лучи осветили вершину Масличной горы, они достигли подножия Голгофы. Богоматерь несколько отстала, собираясь присоединиться к ним позже.
Ворота, вернее проход в сад, был свободен. Благочестивые жены вошли. Их вела Магдалина, шедшая первой. За ней робкой и дрожащей кучкой двигались остальные. Они остановились перед дверью склепа, а Магдалина ступила внутрь…
Но вдруг из склепа донесся крик. Женщины бросились туда. Кричала Магдалина. Она глядела на солдат, лежащих уткнувшись лицом в землю, на отодвинутую крышку фоба, в котором никого не было. У изголовья стоял прекрасный, весь в белом, подросток с ангельскими крылами и сиянием вокруг головы!
Умиротворяющим жестом протянув руку к ней и благочестивым женам, он произнес:
— Ничего не бойтесь. Вы ищете Иисуса из Назарета, что был распят… Он уже не здесь, ибо этой ночью он воскрес и вознесся на небеса, где его место одесную его Отца!.. Теперь идите и скажите Петру и другим ученикам, что Иисус идет впереди вас в Галилею и встретится с вами на горе Фавор.
От звука его голоса и самого его вида, от зрелища открытой могилы и лежащих воинов, столь недвижимых, что их можно было бы счесть мертвыми, — от всего этого благочестивые жены прониклись ужасом. Они поспешили в обратный путь, растерянные, испуганные, и каждая бежала так быстро, как позволяли ей силы. При том все они причитали:
— Горе, горе! Украли Господа из его гроба, а мы не знаем, куда его унесли!..
Осталась одна Магдалина. Святая любовь, какую она питала к Христу, была столь глубокой, что в ее сердце не осталось места для иных чувств. Рыдая, она пала на колени, простирая руки к опустевшему гробовому ложу.
Ангел поглядел на нее и голосом, полным милосердия, спросил:
— Почему ты плачешь, женщина?
— О, я плачу, — отвечала Магдалина, без доверия выслушавшая то, что он сказал ранее, — я плачу, потому что украли тело моего возлюбленного Господа и я не знаю, куда его положили.
Но тут она увидела около себя как бы сияние. Обернувшись, она заметила человека, стоявшего с киркой в руке.
— Женщина, почему ты плачешь? — задал он тот же вопрос, что и ангел. Подумав, что это садовник Иосифа Аримафейского, она отвечала:
— О друг мой, если это ты унес его отсюда, скажи, куда ты его дел?
Но тут мнимый садовник, оказавшийся не кем иным, как Иисусом, произнес своим обычным голосом и очень мягко:
— Магдалина!..
При этом слове она вздрогнула и с радостным криком: «Мой сладчайший повелитель!» — бросилась перед ним на колени.
— Магдалина, — с улыбкой сказал Христос, — я обещал вознаградить тебя за твою любовь и тебе первой объявиться после воскресения… Ты видишь, я сдержал слово.
