Тайна Обители Спасения - Феваль Поль Анри (книги онлайн TXT) 📗
– Успокойтесь! Вы что, взбесились? – рявкнул Лейтенант, который уже занес было кулак, словно собирался ударить свою собеседницу, но вдруг опомнился, опустил руку и замолчал.
Куатье отвел глаза и больше не смотрел на мамашу Лео.
– Вы слишком болтливы! – внезапно заговорил он, резко изменив тон. – Скажите, если бы вы знали того, кто вас убьет... Наверное, вы бы не очень его любили? – спросил он. – Так вот, я знаю, что меня убьют женщины, и я их ненавижу. Девушка попала в скверную историю и ее дружок тоже. Я сделаю то, что им нужно. Понимаете? Я уже начал это делать. Если понадобится разрушить преступное сообщество, члены которого отвечают на странный вопрос: «Будет ли завтра день?» и назначают сроки – это произойдет; я его взорву и взлечу на воздух вместе с ним. Я так решил. А вы всегда смотрите в оба! Берегитесь! Они хитры, дьявольски хитры. Все время будьте начеку! Прощайте.
Наконец Куатье раскурил свою трубку. Он кивнул головой и мгновение спустя растворился в ночи.
Некоторое время мамаша Лео стояла, не в силах сдвинуться с места, и пыталась осмыслить слова Лейтенанта. Затем она пошла на остановку.
Только в омнибусе Леокадия вспомнила о записке, которую ей сунула Валентина. Подвинувшись в окну, через которое проникал свет уличных фонарей, она вытащила этот клочок бумаги из кармана и развернула его.
Записка оказалась очень короткой. Вот что в ней говорилось:
«Попросите у следователя разрешения посетить Мориса вместе с вашим сыном. Он разрешит».
Сначала укротительница подумала, что она что-то не так прочла. Перечитав записку, вдова убедилась, что глаза ее не обманывают. Может, она сходит с ума?
– Мой сын, – повторила мамаша Лео. – Какой еще сын? Со мной все в порядке? Кажется, да. Значит, те люди все-таки правы: бедняжка действительно тронулась умом. У меня нет другого сына, кроме Мориса. Не могу же я навестить Мориса, взяв с собой его самого?
Она сошла на остановке у церкви святого Лаврентия и пешком отправилась в предместье Сен-Мартен. Прогулявшись на свежем воздухе, Леокадия почувствовала себя значительно лучше, но смысла в записке по-прежнему не находила. По дороге укротительница все время повторяла:
– Мой сын! Мой сын! Откуда она взяла, что у меня есть сын? Вообще-то она казалась мне в здравом уме... Ничего не понимаю... Хотя я слышала, что сумасшедшие часто рассуждают, словно какие-то философы. Пожалуй, у Флоретты два бзика: первый – что Реми д'Аркс был ее братом, а второй – что у меня есть сын. Короче говоря, ее брат и мой сын – плод больного воображения несчастной девочки.
Проходя мимо освещенных лавок, Леокадия несколько раз подходила к окнам, чтобы еще раз прочитать записку.
Она крутила ее и так и сяк, пытаясь найти ключ к этой тайне.
Вдова была почти уверена, что ее сын – действительно плод расстроенного воображения Валентины, однако это «почти» все же беспокоило ее.
«А вдруг за этим что-то кроется?» – спрашивала себя мамаша Лео.
Она уже дошла до улицы Рамбюто, когда вдруг внезапная мысль осенила ее. Она остановилась и пристально еще раз рассмотрела записку.
– Мой сын! – воскликнула укротительница уже, наверное, раз в двадцатый, однако теперь ее тон был совершенно иным.
– Мой сын! – повторила она, хлопнув в ладоши. – Черт побери, ну и дура же я! Как же я сразу не догадалась!
Несмотря на то, что весила мамаша Лео немало, она подпрыгнула, как козочка, и со всех ног бросилась к своему балагану, который был уже совсем близко.
– Почему же я не догадалась, кого Флоретта назвала моим сыном? Уверена, нас с ним хорошо примут!
У двери балагана укротительница обнаружила верного Эшалота, который спал, прислонившись к косяку. На его коленях покоился юный Саладен.
– Эй! Дурак, что ты здесь делаешь? Ребенка простудишь! – возмутилась мамаша Лео.
Эшалот тут же проснулся. На его лице засияла радостная улыбка.
– Ах, хозяйка, наконец-то вы вернулись! – воскликнул он. – Слава Богу! Я уж и не надеялся увидеть вас на этом свете.
– Почему это? – удивилась укротительница.
– Потому что человека, который назвал себя Констансом, на самом деле зовут Приятель-Тулонец!
– Надо же! – произнесла Леокадия. – А я думала, что это барон де ля Перьер!
– Я никогда не слышал этого имени, – сообщил Эшалот.
– Почему же ты тогда сразу меня не предупредил? – спросила Леокадия.
– Потому что если бы он понял, что я узнал его и сообщил об этом вам, опасность стала бы еще больше, – резонно ответил Эшалот.
Укротительница дружески похлопала его по плечу.
– А ты умнее, чем я думала, – усмехнулась она. – Похоже, ты видишь дальше кончика своего носа...
– Хозяйка, когда речь идет о вас... – с чувством произнес Эшалот. – Понимаете, когда я увидел, что вы уходите с этим бандитом...
– Прослушай, дружище, в своей жизни я видела много бандитов! – перебила его мамаша Лео, которой завладело лихорадочное оживление. – Ах, гром и молния, как говорят в моем родном Сен-Бреке! Я видела мерзавцев всех мастей. А когда я состарюсь – если, конечно, доживу до старости, – я буду рассказывать, что однажды оказалась прямо в логове Черных Мантий, как Даниил в яме со львами!
От изумления Эшалот разинул рот.
– Принцы, полковники, бароны, – продолжала Леокадия, – короче, сливки общества! Адвокаты, врачи...
– И вы вырвались из их когтей, – пролепетал Эшалот. Подбоченившись, укротительница гордо заявила:
– Мы стали приятелями. Я их ловко обманула, хотя они хитры, как черти. Закрой дверь и иди спать. Завтра будет день, как говорится в их пароле!
XVII
ВЕЧЕР В КАБАЧКЕ «СРЕЗАННЫЙ КОЛОС»
Тем же вечером, часов в одиннадцать, по бульвару Тампль ехали две кареты. На бульваре было очень многолюдно. Особенно много народу было возле театров. Кареты остановились на углу Фоссе-дю-Тампль, у самого Галиота. В то время там жались друг к другу лачуги и жалкие трущобы, а теперь на этом месте возвышается «Цирк Наполеона».
Из каждой кареты вышло по два человека. Они пошли по улице Бас, а затем свернули в переулок От-Мулен, называемый местными жителями Дорогой Влюбленных. Дорога Влюбленных вела к кабачку «Срезанный колос».
Однако эти четверо, по всей видимости, не собирались туда заходить: они прошли мимо стеклянной двери кабачка и свернули в тупик, ведущий налево.
В конце этого тупика располагалась дверь. В нее-то и вошла таинственная четверка.
Тем временем в «Срезанном колосе» царило шумное веселье.
За стойкой дремала краснолицая королева Лампион. Рядом с ней стоял большой стакан с водкой, из которого она поминутно отхлебывала.
Бильярд окружала целая толпа игроков. Они явно пребывали в хорошем настроении.
Здесь был Кокотт, один из завсегдатаев этого кабачка, – вечно выигрывающий, вечно торжествующий. По своей популярности среди дам он мог сравниться с самым знаменитым тенором. Здесь был и Пиклюс, его лучший друг. Он был старше, решительнее, рассудительнее и серьезнее. Кроме этого, Пиклюс был образованнее Кокотта. Сейчас он играл в кости. Рядом с ним пили и курили несколько местных дам, прямо-таки – красавиц.
Эти женщины были похожи на своих кавалеров, одетых как в дорогое пальто, так и в рабочие блузы; дамы выглядели довольно экстравагантно. Шелковые платья соседствовали здесь с грязными чепчиками.
Некоторые из женщин были молоды и хороши собой, но их взгляды неприятно поражали своей наглостью. Очевидно, они еще не успели досыта нахлебаться «прелестей» жизни. Однако большинство из этих женщин выглядели преждевременно состарившимися. Переходя из рук в руки, они опускались все ниже и ниже, пока не очутились на дне, где господствует пьянство и разврат.
В группе, возглавляемой Пиклюсом, находился мужчина, который отличался редким безобразием. Из-под серой шляпы торчали соломенные волосы. Он напоминал случайного прохожего, непонятным образом очутившегося в роскошном салоне Сен-Жерменского предместья.
