Изабелла Баварская - Дюма Александр (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Против нее, опершись о мачту и касаясь одной рукой эфеса шпаги, а в другой держа бархатную шапку на куньем меху, стоял мужчина и взирал на эту картину в стиле Альбани: то был герцог Жан Бургундский.
Сир де Жиак пожелал остаться в Понтуазе; он принял на себя заботы о короле, который хоть и выздоравливал понемногу, но не мог еще участвовать в предстоящих вскоре переговорах. Впрочем, несмотря на сцену, описанную нами в одной из предшествующих глав, в отношениях герцога, сира де Жиака и его жены ничто не изменилось, и оба любовника, в молчании устремившие глаза друг на друга, поглощенные мыслью о своей любви, не подозревали, что их любовная связь была открыта в ту самую ночь, когда сир де Жиак исчез в Бомонском лесу, увлекаемый Ральфом, который несся по следам незнакомца.
В ту минуту, в которую мы привлекли внимание нашего читателя к лодке, плывшей вниз по Уазе, лодка эта почти совсем приблизилась к месту, где должна была высадить своих пассажиров, и оттуда на небольшой равнине между городом Меленом и рекой уже можно было видеть множество палаток, отмеченных либо флагами с гербами Франции, либо штандартами с английским гербом. Эти палатки были поставлены друг против друга на расстоянии сотни футов одна от другой, так что они заслоняли собою два лагеря. В середине пространства, их разделявшего, возвышался открытый павильон, две противоположные двери которого были обращены к двум входам в парк, запиравшийся крепкими воротами и окруженный сваями и широкими рвами. Парк этот скрывал от взоров оба лагеря, и каждая из его застав охранялась отрядом в тысячу человек, из которых один принадлежал французской и бургундской армии, а другой английской.
В десять часов утра ворота парка с обеих сторон отворились одновременно. Заиграли трубы, и с французской стороны вошли особы, которых мы уже видели в лодке, а навстречу им, с противоположной стороны, шел король Генрих V Английский в сопровождении своих братьев — герцога Глочестера и герцога Кларенса. Две эти небольшие царственные группы двигались к павильону, чтобы встретиться под его сводами. Герцог Бургундский шел с королевой Изабеллой по правую руку и с принцессой Екатериной — по левую; короля Генриха сопровождали его братья, а чуть позади шел граф Варвик.
Войдя в павильон, где должно было состояться свидание, король почтительно поздоровался с королевой Изабеллой и поцеловал в обе щеки ее и принцессу Екатерину. Герцог же Бургундский чуть преклонил колено, но король тотчас протянул ему руку, поднял его, и два могущественных властелина, два отважных рыцаря, сойдясь наконец лицом к лицу, некоторое время молча смотрели друг на друга с любопытством людей, не раз желавших встретиться на поле сражения. Каждый из них хорошо знал силу и могущество руки, которую он в эту минуту пожимал: недаром один удостоился прозвания Неустрашимый, а другой был прозван Победителем.
Между тем вскоре король обратил все свое внимание на принцессу Екатерину, чье прелестное лицо поразило его еще тогда, когда под Руаном кардинал Юрсен впервые представил ему ее портрет. Он проводил принцессу, а также королеву и герцога к местам, которые были для них приготовлены, сел против них в подозвал графа Варвика, чтобы тот служил ему переводчиком. Подойдя, граф опустился на одно колено.
— Государыня королева, — начал он по-французски, — вы желали встретиться с нашим всемилостивейшим государем королем Генрихом, чтобы обсудить с ним возможности заключения мира между двумя королевствами. Желая, как и вы, этого мира, его величество немедленно согласился на свидание с вами. И вот вы встретились друг с другом, судьба обоих народов в ваших руках. Говорите же, государыня королева, говорите, милостивый государь герцог, и да поможет господь вашим царственным устам найти слова примирения!
По знаку королевы герцог Бургундский встал с места и, в свою очередь, сказал:
— Мы получили условия английского короля. Они состоят в следующем: выполнение договора, заключенного в Бретиньи note 29 , отказ французов от Нормандии и абсолютный суверенитет английского короля в отношении земель, которые отойдут к нему по договору. Вот какие возражения к этому имеет совет Франции.
С этими словами герцог передал пергамент графу Варвику.
Король Генрих попросил день сроку, чтобы ознакомиться с возражениями французов и сделать свои замечания. Потом он встал, подал руку королеве и принцессе Екатерине и проводил их до самого шатра, выказывая почтение и нежнейшую вежливость, красноречиво говорившие о том впечатлении, какое произвела на него дочь французских королей.
На другой день состоялась новая встреча, но принцесса Екатерина на ней не присутствовала. Король Генрих, казалось, был недоволен. Он вернул герцогу Бургундскому пергамент, полученный от него накануне. Встреча была короткой и прошла весьма холодно. Под каждым возражением совета Франции английский король собственноручно вписал столь тяжкие дополнительные условия, что ни королева, ни герцог не осмелились взять на себя их принятие note 30 . Они отправили эти условия королю в Понтуаз, настойчиво прося его на них согласиться, поскольку мир любой ценою, говорили они, — единственное средство спасти королевство.
Король Франции находился как раз в том состоянии умственного просветления, которое можно сравнить с предрассветными сумерками, когда дневной свет, еще не победив ночного мрака, позволяет различить лишь смутные и зыбкие очертания предметов, когда лучи солнца осветили вершины только самых высоких гор, но долина еще тонет во тьме. Так и в больном мозгу короля Карла первые проблески разума коснулись своими лучами лишь самых несложных мыслей, самых простых побуждений; к соображениям же государственным, к рассуждениям о политической выгоде его помраченное сознание было не способно. Такие минуты, обычно следовавшие у короля за периодами глубокого физического упадка, всегда сопровождались вялостью ума и воли, и тогда старый монарх уступал любым требованиям, пусть даже они вели к результатам, совершенно несообразным с его собственными интересами или с интересами королевства. В такие минуты просветления король нуждался прежде всего в ласке и покое, и только они могли дать его организму, подорванному междоусобными распрями, войной, народными возмущениями, тот целительный отдых, в котором так нуждалась его до времени наступившая старость. Конечно, если бы он был обыкновенным парижским горожанином, если бы до того состояния, в котором он находился, довели его другие обстоятельства, то тогда любящая и любимая семья, душевный покой, уход и забота могли бы еще на многие годы продлить жизнь этого слабого существа. Но он был королем! Соперничающие партии рыкали у подножия его трона, как львы вокруг пророка Даниила. Из трех его сыновей, составлявших надежду королевства, двое старших преждевременно умерли, и он даже не смел доискиваться причин их смерти; один только младший, белокурый мальчуган, и остался у него. И часто, в припадках безумия, среди злых демонов, терзавших его воспаленный мозг, младший сын чудился Карлу, словно ангел любви и утешения. Но и этого сына — последнее дитя его, последний отпрыск старого корня, сына, который тайком, по ночам приходил иногда в мрачную одинокую комнату отца, покинутого слугами, забытого королевой, презираемого могущественными вассалами, и утешал старика ласковым словом, дыханием своим согревал его руки, поцелуями стирал морщины с его чела, — этого сына тоже безжалостно увлекла и разлучила с ним междоусобная война. И с тех пор всякий раз, если случалось, что в борьбе души и тела, разума с безумием разум одерживал верх, все как бы стремилось к тому, чтобы сократить те недолгие минуты просветления, когда король снова брал бразды правления в свои руки из рук людей, злоупотреблявших доставшейся им властью; и, напротив, едва только не до конца побежденное безумие одолевало разум, оно сразу же находило себе верных помощников и в королеве, и в герцоге, и в вельможах, и в слугах — словом, во всех тех, кто управлял королевством вместо короля, ибо сам король управлять им уже не мог.
Note29
По этому договору король Иоанн был выпущен на свободу.
Note30
Ниже приводятся возражения французов и дополнительные условия, вписанные английским королем.
1. Английский король откажется от французской короны.
Король согласен при условии, что будет добавлено: это не относится к тому, что отойдет к Англии по договору.
2. Он откажется от Турени, Анжу, Мэна и от верховной власти над Бретанью.
Этот пункт король отклоняет.
3. Он примет обязательство, что ни он сам и никто из его преемников никогда не допустят передачи французской короны ни одному лицу, которое претендовало бы на то, что имеет на это право.
Король согласен, однако при том условии, что и другая сторона сделает то же самое по отношению к областям и владениям Англии.
4. Он запишет свои отказы, обещания и обязательства в той форме, в какой король Франции и его совет пожелает, чтобы это было сделано.
Этот пункт король не принимает.
5. Взамен Понтье и Монтрея королю Франции будет позволено уступить что-либо равноценное в том месте его королевства, в каком он сочтет удобным.
Этот пункт король отклоняет.
6. Поскольку в Нормандии остаются еще различные крепости, которые английский король не захватил, но которые должны быть ему уступлены, он, приняв это во внимание, откажется от всех других завоеваний, сделанных им в других местах; каждый вернется в свои владения, где бы они ни находились; кроме того, между обоими королями будет заключен союз.
Король одобряет это при условии, что шотландцы и бунтовщики в этот союз включены не будут.
7. Английский король возвратит 600000 экю, данных королю Ричарду в приданое за принцессой Изабеллой, и 400000 экю в возмещение стоимости драгоценностей принцессы, оставшихся в Англии.
Король согласен удовлетворить это требование, выплатив то, что еще остается уплатить за выкуп короля Иоанна, но он просит учесть, что драгоценности принцессы Изабеллы не стоят и четвертой части того, что за них требуют.