Клад адмирала - Привалихин Валерий (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Нетесов и Пушели промолчали. Впрочем, Зимин и не ждал ответа.
Сергей завел мотоцикл, покатил на нем задним ходом по проселку. Минут через десять вернулся с третьим бандитом. На одной ноге у Жала был сапог, другая нога – босая. Слетевший сапог валялся на дороге, можно его было поднять, однако Нетесов этого не сделал.
– Так лучше, не сбежит, – пояснил. – Сейчас так их скрутим… – Сергей полез в рюкзак, где были рыболовные снасти.
Внимание Зимина привлекла наколка на босой ноге Жала: «А ноги просятся в санчасть». Он взглянул на левую руку: на тыле ладони была вытатуирована лилия. Похоже, это на Жало ориентировку показывал ему неделю назад Сергей. Хотел позабавить описанием многочисленных наколок…
Спустя полчаса Базавлук был перебинтован, двое его подельников накрепко связаны, для страховки Нетесов еще опутал их крупноячеистой сетью.
– Андрей, – подозвал к себе Зимина, – нужно срочно возвращаться в Пихтовое. Темнеет. И этот, если не везти, умрет, – кивнул на Базавлука.
– Ты же ранен.
– Пустяк…
– Может, все?таки я попробую?
– Исключено. Тайга. Нельзя шутить. Я быстро, часов за пять. На тебя с Пушели этих двоих оставляю.
– Крот – это Бесперстов. А Жало? – спросил Зимин.
– Нормальная у него фамилия. Максимов. Зачем тебе это? Лучше помоги Базавлука поднять.
Вдвоем они уложили в коляску стонущего от боли в беспамятстве главаря.
– Скоро вернусь, – заводя мотор, сказал Сергей специально для Пушели.
Через минуту мотоцикл скрылся из виду, некоторое время еще доносился его затихающий гул, потом и он пропал.
В наставшей тишине слышны были только треск горящей, плюющейся копотью резины да шорох листвы от пробегающего в кронах деревьев свежего – ближе к ночи – осеннего ветерка.
– Годится под сиденье. – Зимин кинул к ногам Пушели скатанную зачехленную палатку. Сам сел на рюкзак с рыболовными снастями и спальниками.
Пушели, опустившись на палатку, молчал. Даже не спросил о бандитах, откуда они объявились в этой глухомани, почему знакомы с Нетесовым. То ли в общих чертах понимал, то ли все не мог оправиться от переделки.
Зимину тоже было не до разговоров. В пылу схватки он ничего не почувствовал, выдирая зубами чеку из гранаты. Теперь пристала острая зубная боль. Он потрогал зубы пальцами. Два нижних качались. Кажется, придется удалять. На войне все сохранил в целости, а тут… Досада вспыхнула и погасла. Он усмехнулся про себя: что за цена победы в таком неравном поединке – два шатающихся зуба у него и легкое ранение у Сергея?.. Взглянув в очередной раз на Пушели, подумал, что он, приехав на землю предков, каких?нибудь час?полтора назад мог оказаться убитым на этой земле. Так близко от места, где сложил голову его прадед…
Сумерки приближались. Огонь от горящих скатов очерчивался все резче, а хвойный лес, откуда вынырнул зеленый ЗИЛ, виделся уже одной сплошной черной линией.
Пора было приготовиться к ночи – принести дров для костра, зачерпнуть воды для питья.
Из второго рюкзака он вынул вместительный полуведерный котелок, который был заполнен продуктами, посудой, двумя плоскими фляжками. Из фляжки налил в пластмассовый стаканчик, протянул Пушели.
– Водка.
– А вы? – спросил Пушели.
– Нельзя. Потом, – Зимин махнул рукой в сторону сидящих в десятке метров от них связанных бандитов. – Выпейте.
Он выложил содержимое котелка на рюкзак, отправился за водой.
Тонкий ручеек пробегал около трех кедров. Не самая, может, чистая вода, с привкусом болота, однако искать другой источник, оставлять без внимания бандитов поостерегся. Хорошенько прокипятить – нормальная будет вода для питья.
С дровами для костра вообще никаких проблем не возникло: кругом полно валежника, оставалось только в кучу стаскать.
Пушели держал в руках его фотоаппарат, когда он, управившись, опять сел рядом.
– Посмотрите, Андрей Андреевич, – пальцем показал Пушели.
На «Зените», который Зимин пытался, отъехав от трех каменных истуканов, извлечь из рюкзака, да так и не успел, была глубокая вмятина, объектив разбит. Осколочек гранаты угодил и в фотоаппарат.
– Выкинуть надо, отснимал свое, – сказал Зимин.
– Подарите его мне, – попросил Пушели. – На память.
– Пожалуйста…
Зимин присел на корточки перед кучей валежника. Чиркнул спичкой о коробок, зажигая костер. Костер быстро занялся, и они оба опять долго молча сидели, смотрели на огонь.
– Андрей Андреевич, вы говорили, Степан Пушилин увез с собой за границу много золота, – первым нарушил молчание Пушели.
– Говорил. Три пуда.
– Вы ошибаетесь, Андрей Андреевич.
Поймав немой вопросительный взгляд Зимина, кивнул:
– Ошибаетесь. У него было вместе с деньгами жены сто пятьдесят два советских рубля и восемь золотых монет, когда он бежал из этих мест. А после перехода границы осталась всего одна монета. Один золотой червонец на троих.
– Трое – это Степан, Анна, Андрей?
Пушели кивнул.
– А клад? Забыл его местонахождение или невозможно было подступиться, взять?
– Помнил и мог. Но для этого нужно было еще очень долго, день или два, оставаться около Пихтового. А он боялся, не хотел задерживаться. Это, может быть, трудно понять: находиться рядом с золотом перед тем как навсегда покинуть страну – и не набить пустой карман. Для этого нужно, наверно, как он, лучшие годы провести в лагерях.
– Новость так новость, – только и сказал Зимин.
– Это еще не все, Андрей Андреевич. Не главная новость. Пушилины имели не три пуда золота, а гораздо больше. Восемь с половиной.
– Адвокату Мурашову в тюремной камере Степан Пушилин говорил о трех пудах…
– Он не утаивал. Об остальном он узнал много позднее. Уже не в России.
– Как так?
– Золото было выгружено в Пихтовой в девятнадцатом году двадцатого ноября.
– В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое, – поправил Зимин.
– Да?да, так: девятнадцатого в девятнадцатом. – Пушели кивнул. – А через несколько дней Игнатий тайно от сына перевез в другое место пять с половиной пудов золота. Он боялся, как бы сын не бросил воевать за Россию, не начал с помощью этого золота устраивать свою жизнь. За месяц до того как погибнуть, по секрету рассказал о перепрятанном золоте Анне, а она потом, сразу после гибели свекра, не успела рассказать мужу. Рассказала, когда они уже давно покинули Россию и, как это у вас говорится, встали на ноги.
– Степан Пушилин нашел за границей родственников адвоката Мурашова? – спросил Зимин.
– Внучка адвоката Мурашова и сын Степана Пушилина – муж и жена, – ответил Пушели.
– Вот как даже…
Разговор на некоторое время прервался: бандиты потребовали воды, и Зимин поил их. Потом стоял около угробленной машины. Скаты сгорали медленно. Огонь оставался довольно энергичным, а ветер усилился. Под его порывами языки пламени шарахались туда?сюда, порой опасно близко клонились к земле, и Зимина тревожило, как бы огонь не перекинулся на сухостойные ветки, на валежник. Вроде пока причин для большого беспокойства не было. Авось до приезда Сергея ничего не случится. Обойдя остов грузовика, он откинул подальше от огня несколько валежин и вернулся к костру.
Оставался самый главный вопрос: если Пушели известно, что сначала Игнатий Пушилин увез со становища Сопочная Карга пять с половиной пудов золота, а позднее три пуда – его сын Степан, тогда, наверное, Мишелю известно нынешнее местонахождение клада.
Вопрос вертелся на языке. Зимин все медлил, никак не мог решиться задать его.
– Но если Пушилины собственноручно спрятали золото в России, в Пихтовом, тогда нет секрета, где оно лежит? – спросил наконец.
– В принципе да, – ответил Пушели.
– В принципе – это примерно?
– Не совсем примерно. То, что существует золотой клад, было тайной, о которой знали все взрослые в семье Пушилиных и двадцать, и тридцать лет назад, и больше. Но было такой тайной, из которой нельзя, запрещено было пытаться извлечь выгоду. Разрешалось просто знать. Вы понимаете меня?
