Калифорнийская славянка - Грязев Александр Алексеевич (читать книги полностью .TXT) 📗
Под громкие крики одобрения собравшихся Кусков возложил круглую медаль с лентой на грудь своего старого приятеля.
– Награждаю союзников наших – вождей Чугуана, Амматина, Гемлеле! И вождя макома Шасту!
И опять под громкие возгласы Кусков надел ленты с медалями вождям окрестных племён.
– Отныне вы и ваши племена – союзные России, и да будет дружба вечной между нами!..
…Тут же, за длинным, сколоченным из красноватых сосновых досок обеденным столом, на торжественную трапезу уместились почти все. А кому там показалось тесно, расположились обедать прямо на земле.
Выкатили по такому случаю бочку с вином, которого тоже хватило всем, и веселье за столом было всеобщим.
Русские песни сменялись индейским песнопением и танцами. И летела широко над фортом Росс песня-гимн российских мореходов, которая именно сейчас была здесь уместна, как никогда:
Ум российский промысла затеял,
Людей вольных по морям рассеял,
Места познавати,
Выгоды искати,
Отечеству в пользу,
В монаршую честь.
Бог всесильный нам здесь помогает,
Славу россов всюду подкрепляет,
Только обозрели,
Вскоре обселили
Полосу важну
Земли матёрой.
Допев гимн до конца, хор промышленных подошёл к тому месту, где за столом сидели Иван Александрович Кусков, Сысой Слободчиков, да Иван Лихачёв с Алёной и, явно обращаясь к ним, громко грянул державинского «Заздравного орла». Написанная знаменитым русским поэтом «в память фельдмаршалам Суворову и Румянцеву», эта застольная песнь русских воинов тоже подходила к сегодняшнему празднику:
По северу, по югу
С Москвы орёл парит,
Всему земному кругу
Полёт его звучит.
О! исполать ребяты,
Вам русские солдаты!
Что вы неустрашимы,
Никем не победимы:
За здравье ваше пьём.
Орёл бросает взоры
На льва и на луну,
Стокгольмы и Босфоры
Все бьют челом ему.
О! исполать вам, вои,
Бессмертные герои,
Румянцев и Суворов!
За столько славных боев:
Мы в память вашу пьём
Орёл глядит очами
На солнце с высоты;
Герои под шлемами –
На женски красоты.
О! исполать красотки
Вам, русски амазонки.
Вы в мужестве почтенны,
Вы в нежности любезны:
Здоровье ваше пьём!
Поблагодарив, Кусков вместе с отцом Никодимом встали из-за стола и подошли к певцам.
– Ну что, братцы! Свершили великое дело! – громко сказал Кусков.
– Свершили, Иван Александрович!
– Свершили, ваше благородие!
– С Божьей помощью! Так!
– Теперь обживать сей край будем!
– Будем, братцы, будем! И любопытно мне то, кто будет обживать… Вот ты откуда родом? – обратился Кусков к одному из стоявших мужиков с большой бородой.
– Вологодские мы. Из Устюга Великого.
– Устюжанин? Стало быть земляк мой. А ты знаешь, откуда я? – неожиданно спросил бородача Кусков.
– Знаю, ваш-бродь. Из Тотьмы.
– Точно так, брат-земляк. Ну, а ты? – спросил другого Кусков.
– Из Иркутска…
– Тобольский я.
– Костромской, галичанин.
– Тоже почти земляк мой.
– Точно так, ваш-бродь.
– Из Курска, рыльские мы.
– Ну вот, братцы, – сказал довольный Кусков, – а все мы русские люди. Собрались с разных краёв матушки-Руси. А ещё мы с вами теперь русские американцы и пришли сюда надолго. Так что, как сказано в Писании: «Плодитесь и размножайтесь». Ищите себе невест, а батюшка наш, отец Никодим, благословит на это каждого из вас. Верно, отец Никодим?
– Вернее не бывает, Иван Александрович. Дело сие богоугодное и на пользу Отечеству нашему.
– Будем стараться, Иван Александрович!
– Будем!
– Будем! – ответили мореходы и первые насельники Росса Кускову и отцу Никодиму.
Глава одиннадцатая
Хижины макома временно поставили на берегу реки недалеко от русской крепости. Так решили Алёна и Валенилла. А ещё вождь Шаста поведала шаману Вываку и старейшинам, что отец зовёт её к себе и она скоро должна к нему уплыть. Когда же это случиться, она и сама не знала…
… И вот настал день, когда Алёна с Манефой и маленьким Вуком пришли на океанский берег и долго стояли в молчании, обдуваемые морским ветром. Но настало время прощания, и Алёна обняла Манефу.
– Прощай, Маня, – сказала она при этом. – Передайте вместе с Вуком шаману Вываку, что бог океана позвал меня сегодня. Вук подтвердит. А ещё скажи, что я оставляю племя макома на его шаманово попечительство. Потом Вывак пусть соберёт старейшин, и они выберут себе нового вождя. Достойные люди в есть среди воинов племени. Перед выбором пусть помолятся в своей священной пещере. Передай ещё, что русские люди форта Росс не оставят их в беде. И всякий раз, когда на то потребность будет, пусть идут сюда в крепость, к самому правителю Ивану Александровичу Кускову. Он обещал мне заботиться о них. А обо мне пусть не печалятся – я скоро буду у отца моего.
– Всё передам, вождь Шаста, всё сделаю так, как ты велишь, – сказала Манефа со слезами на глазах. – Прощай, Алёна… Храни тебя Господь.
Затем Алёна поцеловала маленького Вука и пошла по мелководью к прибрежным камням, а от них поплыла за скалы, где ждал её баркас и Иван Лихачёв с матросами. Взяв Алёну, баркас поплыл к стоявшему недалеко «Чирикову». Приняв всех на борт, корабль поднял паруса и поплыл в море-океан.
Манефа и Вук стояли на берегу у самой воды даже тогда, когда Алёна скрылась за скалами в морских волнах. На глазах Вука тоже были слёзы. Манефа обняла маленького индейца, и они пошли прочь от океанского берега…
…В тот же день и час Иван Александрович Кусков с женой своей Екатериной Прохоровной сидели на высоком морском берегу у самой стены форта Росс.
Вдалеке по водному простору проплывал парусник. Это Сысой Слободчиков пошёл на Гавайские острова, а оттуда и на Ситху.
Кусков помахал паруснику рукой, хотя с корабля его вряд ли кто мог видеть. Иван Александрович обнял жену за плечи.
– Вот так и будем мы с тобой, Катенька, отныне встречать да провожать корабли и… мечтать.
– А о чём мечтать?
– О том, что когда окончится здесь моя служба, то вот так же, на таком же паруснике поплывём мы с тобой в Россию, к отеческим берегам… Ко мне в Тотьму, на Сухону-реку. Я только тем и живу в мечтаниях своих… Но это будет не скоро, как Бог даст, а пока я ещё здесь послужу любезному Отечеству нашему – Святой Руси.
г. Вологда. 2007 – 2010 г.г.
