Белая рабыня - Попов Михаил Михайлович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
— Троглио, — упавшим голосом сказал губернатор. — И когда это было?
— Вчера утром.
— Троглио? Так ведь это управляющий мисс Биверсток, — сказал мистер Фортескью, — мы можем послать к нему, и он доставит к нам Тилби.
Сэр Фаренгейт даже не стал отвечать своему заместителю.
— Вы расстроены из-за этого лысого? — участливо спросил ван дер Стеррен.
Губернатор посмотрел на него совершенно больными глазами.
— Тилби везла для меня чрезвычайно важные сведения, но какие именно, я не знаю, боюсь, что мне не узнать этого никогда.
— Почему? — удивился голландец. — Вы можете узнать их прямо от меня. Тилби мне все рассказала, как раз на тот случай, если с ней что-нибудь случится. Видимо, я ей тоже понравился. И я, джентльмены, скажу вам честно, по отношению к этой девушке…
— Что она просила передать?! — громовым голосом воскликнул сэр Фаренгейт.
— Что вашу дочь дон Мануэль де Амонтильядо увез в Санта-Каталану.
Губернатор медленно стащил со своей головы парик и утер им вспотевшее лицо.
— Бенджамен, — тихо позвал он.
— Да, милорд.
— Вели Уэлси от моего имени поднять два десятка драгун, пусть скачет в Бриджфорд и арестует Лавинию Биверсток. А дежурному… Кто там у нас?
— Лейтенант Уэддок.
— Пусть отправит наряд в дом Биверстоков в Порт-Ройяле. Нужно срочно арестовать управляющего Троглио.
— Слушаюсь, милорд.
В это время в гавани Бриджфорда заканчивалась погрузка на большой сорокапушечный корабль «Агасфер», названный так его хозяйкой мисс Лавинией не в честь известного библейского персонажа, но в память о первом из Биверстоков, появившемся в этих краях. Агасфер Лионелл Биверсток — авантюрист, сорвиголова, человек, не умевший подчиняться, но умевший подчинять, которому всегда поклонялась Лавиния, с тех пор как начал проявляться ее характер.
Корабль был куплен с месяц назад на Тортуге, там же хорошо отремонтирован и великолепно снаряжен для дальнего и длительного плавания. Будучи существом страстным и порывистым, Лавиния не была лишена и известной предусмотрительности. Заметив слежку за своим домом и за своими передвижениями, она поняла, что сэр Фаренгейт подозревает ее. Он был единственным человеком на острове, к уму которого она относилась с уважением и кого, стало быть, всерьез опасалась. Она понимала, что рано или поздно наступит момент, когда ее не смогут защитить ни огромное богатство, ни хитроумные уловки и придется отвечать. Отвечать она, естественно, не желала, поэтому и позаботилась о путях к отступлению. Разумеется, ее бегство произведет плохое впечатление на общественное мнение Порт-Ройяла. Но ей на него всегда было плевать, а теперь и подавно. Конечно, сэр Фаренгейт захочет наложить арест на имущество Биверстоков ввиду подозрений о причастности его владелицы к преступным деяниям, но вряд ли он решится на это до формального завершения дела и приговора по нему. Слишком уж известна фамилия Биверстоков, ее связи при Сент-Джеймском дворе вполне могут оказаться более весомыми аргументами, чем ретивость провинциального губернатора. Через полгода, в течение которых будет длиться плавание «Агасфера», положение дел вообще может измениться, и сэр Фаренгейт, возможно, и не удержится на своем посту. В других частях Нового Света у Биверстоков тоже была собственность, и немалая. Например, на другом конце Антильского архипелага, на Тринидаде. Можно некоторое время пожить и там.
Примерно такими размышлениями была занята голова Лавинии, когда она, стоя у фальшборта, смотрела на панораму Бриджфорда и на приближающуюся к борту «Агасфера» последнюю шлюпку, в которой находились бочки с родниковой водой. Ей было отлично видно, как на набережную вылетели несколько кавалеристов и остановились там, паля в воздух из пистолетов и поднимая лошадей на дыбы.
— Вы, как всегда, оказались правы, миледи, — сказал Троглио, появившись за спиной хозяйки, — эти люди хотели вас арестовать.
Лавиния ничего не ответила. Ей вдруг стало грустно, ей показалось, что она покидает Ямайку навсегда. К сентиментальным переживаниям она в принципе не была склонна и легко подавила в себе волну, собиравшуюся подступить слезами к глазам.
— Миледи, я думаю, что нам не надо тянуть с отплытием, губернатор мог выслать за нами не только драгун, — сказал капитан Фокс, тоже подошедший к борту.
Лавиния повернулась к нему; весь ее облик выражал решимость, она была собрана и спокойна.
— А мы разве еще не плывем?
Посылая людей на поиски Лавинии, сэр Фаренгейт был в глубине души уверен, что сегодня ее поймать не удастся. Если до сих пор она проявляла невероятную хитрость и изворотливость, почему они должны были отказать ей на этот раз? Когда Уэсли извиняющимся тоном сообщил, что видел только корму корабля, на котором в неизвестном направлении убыла прекрасная плантаторша, губернатор только печально кивнул и не стал его распекать.
Лорд Ленгли и мистер Фортескью, оставшиеся в кабинете губернатора в ожидании результатов погони, молчали, покуривая свои трубки и выжидательно глядя на его высокопревосходительство.
— Господа, — сказал он, — сейчас будет гонг к обеду, давайте пройдем в столовую и там обсудим наши дальнейшие действия.
Так и поступили; лакей разлил по тарелкам графиолевый суп, и некоторое время все молча ели. Подняв стакан с золотистым хересом и промокнув губы салфеткой, сэр Фаренгейт сказал:
— Я рад, господа, что последние события произошли у вас на глазах и я избавлен от необходимости пускаться в какие бы то ни было объяснения.
— Насколько я вас понимаю, у нас здесь нечто вроде военного совета? — спросил лорд Ленгли.
— Если угодно.
— И главный вопрос, который предстоит обсудить: до какой степени вы можете использовать свое официальное положение для решения своих частных проблем?
— Я не смог бы выразиться точнее.
Мистер Фортескью тихо вздохнул и предпочел не вмешиваться — он понял, что сейчас наступает момент, когда может сбыться его заветная мечта.
— Вы знаете, лорд Ленгли, что последние пятнадцать лет я верой и правдой служил Его Величеству и Англии и нареканий на меня поступало значительно меньше, чем это обычно бывает при отправлении должности типа моей. Вы видели, что в последние месяцы, когда мне трудно было не воспользоваться своим положением, я сумел воздержаться от этого.
