Крест командора - Кердан Александр Борисович (книги онлайн полностью .txt) 📗
– Как тут опять не сослаться на нашего Монтеня: кто расшатывает трон, чаще всего первым гибнет под его обломками. Плоды смуты никогда не достаются тем, кто её вызвал: они только всколыхнут и замутят воду, а ловить рыбу будут уже другие. Тут лишь бы не промахнуться и не поссориться ненароком с будущими победителями…
– Я думаю, вам, милый маркиз, такое обстоятельство никогда не грозит. Вы – само олицетворение мудрости, соединенной с обаяньем, – Делиль в очередной раз умильно улыбнулся и кокетливо заморгал подкрашенными ресницами.
Шетарди не успел ему ответить.
Музыка в зале стихла. За дверью кабинета послышался шорох.
– Qui ici? Кто здесь? – насторожился маркиз и походкой стареющего фавна, неслышно ступая по толстому персидскому ковру мягкими туфлями на высоких красных каблуках – атрибутом последней парижской моды, подкрался и резко распахнул дверь.
За нею никого не было. Маркиз выглянул в коридор.
По длинному арочному проходу, ведущему к лестнице, быстро удалялось какое-то непонятное существо с непомерно большой головой, короткими ножками и ручками.
– О, исчадье Сатаны! Он подслушивал! Уже в своём доме нельзя ни о чем говорить спокойно! – вскричал маркиз. Благодушного настроения у него как не бывало.
– Кто это был, господин маркиз?
– Карла, шут! Наушник! У русских просто повальная мода на этих жалких выродков. Каждый мало-мальский вельможа норовит завести себе с десяток карликов и шутих. И каждый второй из них находится на содержании у этого ужасного генерала Ушакова… Что за манера всюду таскать с собой уродов!
Делиль торопливо закрыл дверь в коридор и принялся успокаивать Шетарди:
– Вовсе не обязательно, что сей гном – чей-то шпион. Может, карлик просто заблудился в вашем дворце и случайно зашел на галерею…
– Я не верю в случайности, мой друг, тем более в этой чертовой стране, где каждый – ищейка Тайной канцелярии!
Маркиз с трудом взял себя в руки и уже вполне спокойно, как и полагается человеку высшего общества, резюмировал:
– Впрочем, даже в дикой России, слава Всевышнему, никто ещё не отменял дипломатической неприкосновенности. Если Ушакову приспело знать, о чём мы говорили, пусть знает! Большее, что нам грозит, так это – скорейшее возвращение в наше милое отечество. А это было бы совсем неплохо…
Делиль склонил голову, соглашаясь с хозяином, но оптимизма маркиза не разделил:
– С русскими надо всегда держать ухо востро, – впервые за вечер серьезно произнёс он. – Никогда не знаешь, что у них на уме. Когда я гляжу на любого из них, у меня, господин маркиз, постоянно возникает такое неприятное ощущение, что предо мной некая пружина. На неё можно давить, сжимать, но только до определённого предела. И горе тому, кто попадёт под удар, когда пружина разожмётся!
– Об этом удивительном свойстве русских лучше помнить не нам с вами, а господам Миниху и его приятелю герцогу Брауншвейг-Люненбургскому. Это они изо всех сил жмут на эту, как вы выразились, пружину… А мы? Мы только наблюдаем.
– Пока живем в этой унылой стране, забывать об осторожности и нам не резон…
– Ах, давайте оставим. Неужели не найдём тему интересней?
– Что может быть интересней новостей? Я припас для вас несколько самых свежих, – Делиль снова оживился и с видом фокусника, извлекающего из рукава цветные платки, принялся излагать всё то, что ему стало известно. – Во-первых, нынче начата распродажа имущества опального Бирона. Доложу вам, дорогой маркиз, там есть много занимательного. Настоятельно рекомендую полюбопытствовать и побывать на аукционе в Шлиссельбургском дворце. Уверен, вы сможете пополнить вашу коллекцию китайского фарфора… А другая новость касается вашего коллеги – английского посланника лорда Финча. Он вдруг воспылал к свергнутому регенту такой же ненавистью, как совсем недавно пылал горячей любовью. Не далее как вчера в беседе с князем Шаховским, бывшим обер-полицмейстером, Финч позволил себе об этом недвусмысленно заявить, чем привел князя, и так ожидающего опалы, в полную растерянность и испуг.
– Какая же это новость? Все знают, что лорд Финч меняет свое мнение так же быстро, как меняется направление ветра на Ла-Манше…
– О, эти англичане всегда так непостоянны, хотя сами считают себя истинными приверженцами традиции.
Маркиз усмехнулся:
– И это всё? Нынче вы явно не в ударе, Делиль…
– Вам просто нравится меня ажиотировать, милый маркиз. Всё, что я поведал вам, – только прелюдия, малая толика того, что мне сорока на хвосте принесла.
Они рассмеялись русской шутке, умело вплетённой в нить беседы. Шетарди благосклонно кивнул, давая понять, что готов слушать дальше.
Делиль продолжил:
– Помнится мне, что вас очень интересовало, как идут дела у русских на Камчатке. Так вот, могу вас порадовать, скоро мы будем знать об этом из первых рук. В столицу возвращается супруга начальника сибирской экспедиции командора Беринга…
– Ну, не велика птица. Нам-то что с того?
– Пока не знаю… А вот господин барон Зварт, коий и сообщил мне сию весть, ждёт её возвращения, точно романтичный рыцарь приезда возлюбленной…
– Может, так оно и есть?
– О, господин маркиз, это не тот случай! Разве вам не известно, что голландский резидент более страстно интересуется юношами? Кстати, он и на ваш машкерад явился, нарядившись дамой. Позвольте взглянуть, – Делиль подошёл к окну и, картинно согнувшись в полупоклоне, приоткрыл штору.
Когда маркиз приблизился, подсказал:
– Вон там, смотрите, в правом углу подле колонны. Да-да, эта пышнотелая испанка с высокой мантильей, которая веером дразнит маску в домино, как раз и есть наш дорогой барон. А маска – это сын одного русского вельможи… Впрочем, последнее не столь важно… Что вы скажете, забавно, не так ли?
Маркиз брезгливо поморщился:
– Оставьте, мой друг, этот тон. Прошу вас, посоветуйте барону подобными делами в моём доме не заниматься.
– О да, я, конечно, посоветую, – загадочно улыбнулся Делиль. – Однако наш великий Лафонтен предупреждал, что всего несноснее противные советы. Я с его сужденьем вполне согласен. Ведь за совет спросу нет! Ответчиком же всегда выступает тот, кто советам внимает.
Андрей Иванович Ушаков, которого все правители считали чуждым политике, таковым вовсе не был.
Он всегда находился на самом острие политических вопросов. Со дня смерти Петра Великого, когда он – майор гвардии, по приказу Меншикова, штыками своих гренадеров обеспечил лояльность сановников, решавших вопрос о престолонаследии.
– Гвардия желает видеть на престоле Екатерину, и она готова убить каждого, не одобряющего это, – просто сказал он. И его послушались.
Впоследствии Ушаков так же хладнокровно участвовал в низвержении Меншикова и возведении на престол Петра II, в принятии решения о воцарении Анны Иоанновны и регентстве Бирона. Ему довелось сначала вместе с Артемием Волынским допрашивать с пристрастием Долгоруких, попавших в опалу, после он поддергивал на дыбе самого Волынского, утратившего пост кабинет-министра… Словом, персонажи, с коими ему довелось встречаться в застенках тайного ведомства, менялись, а он оставался неизменным.
Ушаков оказался необходим и новой правительнице России Анне Леопольдовне, управляющей империей от лица своего малолетнего сына. Этот переворот случился уже без непосредственного участия Андрея Ивановича. Бравый генерал-фельдмаршал Миних промозглой ноябрьской полночью, не встретив никакого сопротивления, арестовал Бирона, передал власть Мекленбургской принцессе и обеспечил себе тем самым заглавную роль при её дворе.
Миних, конечно, недолюбливал Ушакова, а может, даже и побаивался, как, впрочем, и все остальные. Однако возражать против сохранения за генерал-аншефом должности начальника Тайной канцелярии не стал.
Размышляя обо всем этом, Ушаков ясно понимал, что своей незаменимостью он обязан тем, что в отличие от всех минихов, волынских, долгоруких к высшей власти никогда не стремился. Ещё при жизни покойного Петра Алексеевича он понял, что приближение подданного к трону напоминает полёт мотылька к огню или устремление мифического Икара к солнцу…
