Королева-Малютка - Феваль Поль Анри (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Саладен бросил листок и притворился, будто выбирает следующий среди оставшихся в блокноте.
– Вы еще не посмотрели, действительно ли это ваш браслетик, – спокойно заметил он.
Это было правдой, и госпожа де Шав дрожащими руками развернула бумажку.
– Это он! – вскричала она и поднесла браслет к губам. – Это, без сомнения, он, и моя дочь…
– Позвольте, сударыня, – перебил Саладен, – не будем отвлекаться. Королева-Малютка имела два схожих браслета; один находится у вас, другой оставался у нее…
– И этот?..
– Тот, что пропал вместе с Королевой-Малюткой.
Лили протянула к нему дрожащие руки.
– Значит, она жива, – лепетала она, – она жива!.. Ведь вы не стали бы так играть сердцем матери!
Саладен поднял на нее пристальный взгляд круглых глаз.
– Прошу вас, давайте по порядку, – властно проговорил он. – Всему свое время, и мы дойдем до того, что относится к вашей дочери, юной даме…
IV
САЛАДЕН СОЧИНЯЕТ РОМАН
Минуту назад госпожа де Шав не поверила бы, что ее изумление может возрасти, но услышав последние произнесенные Саладеном слова, «…ваша дочь, юная дама…», она вскочила со стула.
– Моя дочь! – воскликнула она. – Замужем!.. Да ведь она еще ребенок!
Затем она вновь поддалась затопившей ее сердце великой радости и дрожащим голосом продолжила:
– Значит, она жива, раз вышла замуж! О, не все ли равно! Какое мне дело до остального! Сударь, сударь! Просите у меня все, что вам угодно, все мое состояние, мою кровь, но скажите мне, когда я увижу мою дочь!
Саладен сделал ей знак, каким учителя призывают детей к молчанию.
– Давайте по порядку, – повторил он, отыскав в своем блокноте нужный листок. – До сих пор у вас не было возражений?
– Все, что вы сказали, – ответила Лили, умоляюще глядя на него, – чистая правда, и только чудо, невероятное искусство…
– Господин герцог де Шав, – продолжал он, снова углубившись в свои заметки, – португальский гранд, облеченный особой миссией бразильского императора, косвенно связан со всей этой историей. Присутствовал на ярмарочном представлении. Был в Зоологическом саду. Предложил денежное вознаграждение парижской полиции. Склонил Глорьетту уехать с ним в Америку… Пробел.
– Вы заполните эти пробелы, – сам себя перебил Саладен. – Мне это необходимо.
В то же время он быстро пролистал блокнот и, добравшись до последних страниц, взял листок, содержащий лишь слова:
– Пробел. Возвращение во Францию. Герцог женится на Глорьетте. Поездка по провинции.
На последнем же листке было:
– Подозрения. Ложный отъезд вышеуказанного господина де Шав. Сегодня, 19 августа 1866 года, господин де Шав тайно вернулся, чтобы застать врасплох свою жену. Ловушка.
– Это было вчера! – прошептала герцогиня. Саладен, не ответив, продолжал:
– Видит, как она уезжает верхом с молодым графом Гектором де Сабраном, Гранд-Отель, комната 38.
Герцогиня онемела от изумления. Саладен резко захлопнул блокнот.
– Прошу вас, – сказал он, – коротко и ясно дополнить сведения, касающиеся господина герцога де Шав. Когда вы лучше узнаете, какое отношение я имею к вам, вы поймете, что в этом деле я должен руководствоваться самыми точными и надежными данными.
Саладен поудобнее уселся на своем стуле, пососал кончик грифеля и положил листок бумаги на обложку блокнота, как будто приготовившись записывать.
Первым побуждением герцогини было немедленно и слепо повиноваться.
Она нимало не сомневалась в своем госте, она была словно околдована им и покорена. Если она помедлила, то лишь для того, чтобы собраться с мыслями и все вспомнить.
– Готовы? – нетерпеливо спросил Саладен. – Время – не только деньги, но еще и жизнь. Я жду.
Герцогиня отвела глаза, потому что в ее голове мелькнула мысль о господине де Шав.
– Как получилось, что часть правды осталась скрытой от вас, – прошептала она, – раз вам удалось узнать такие тайны?
Саладен улыбнулся.
– Теперь мы начинаем рассуждать, – сказал он. – Я согласен порассуждать, если это займет не .больше трех минут. Мне известны вещи, которые я хотел узнать, и до них, уверяю вас, не так легко было докопаться. Что касается остального, я не стал трудиться, поскольку был уверен, что все узнаю от вас.
– А если бы я не смогла… – начала герцогиня.
– Вы сможете, – прервал ее Саладен, – поскольку это ваша собственная история, и никакая сила не зажмет вам рот, если я сказал: я хочу, чтобы вы заговорили!
Он говорил напыщенно, но не повышая голоса. Помолчав, герцогиня сказала:
– Это в самом деле моя история, но это и история другого человека. Имею ли я право открывать не принадлежащую мне тайну?
Саладен скрестил руки на груди.
– Как раз чужую тайну я и хочу узнать, – сказал он. – Тайну другого; другой – хозяин здесь; от другого зависит участь вашей дочери, а в вас слишком сильны материнские чувства, чтобы вы не могли понять: меня волнует только судьба вашей дочери.
– Она будет счастлива!.. – воскликнула госпожа де Шав.
Она хотела добавить что-то еще, но Саладен не дал ей договорить.
– Вы мне не доверяете? – сдержанно и с достоинством, что доказывало наличие у него настоящего актерского таланта, спросил он.
– Я боюсь, – прошептала герцогиня.
– Меня?
– Нет, его.
Произнося эти последние слова, герцогиня прижала платок к губам, словно пыталась заставить себя молчать.
Выражение лица Саладена изменилось; в первый раз на нем появился оттенок, не свойственный роли; в его взгляде отразились удивление и досада.
– Разве он не любит вас рабски? – спросил он.
– Он любил меня, – тихонько прошептала госпожа де Шав.
Саладен взял ее за руку.
– Я должен знать все, – властно произнес он, – не ради себя самого, но ради нее.
– Ради нее! – повторила за ним герцогиня дрожащим от слез голосом. – Все, что я делала, все, что я думала, все, что я выстрадала за эти годы, – неужели вы думаете, что все это было не ради нее?! В книгах написано, и люди говорят: со временем все забывается… Время шло, а я ничего не забыла. И сейчас, когда Господь зажег перед моим взором надежду, озарившую мое сердце, мне кажется, я теряю рассудок. Я верю вам, все, что вы говорите, правда, но может ли быть, чтобы мне выпала эта радость – обнять свою дочь, коснуться губами ее лба? Я только тем и жила, я жива лишь благодаря этому; иначе мне даже не пришлось бы искать смерти: я стала бы для нее легкой добычей. Я работала, я боролась, я надеялась даже наперекор отчаянию, терзавшему мою душу… А теперь внезапно вспыхнул свет! Вчера меня окружал непроглядный мрак, и я всю свою кровь до последней капли отдала бы, чтобы узнать, по какой дороге она прошла в такой-то день такого-то месяца десять лет назад – лишь бы выведать какой-то пустяк, лишь бы добыть самые жалкие и расплывчатые сведения. Вместо того я обрела уверенность. Господь обрушил на меня такое великое счастье, что мой разум отказывается его постичь. Вы, незнакомец, приходите ко мне таинственным путем, заставляя поверить в чудо, и рассказываете мне, что произошло, – в точности, подробно, как будто по книге читаете!
Вы назвали мне имя ребенка, вам известны самые незначительные события; можно подумать, что вы были рядом с нами все эти четырнадцать лет, с той самой злополучной минуты, когда я вошла в балаган бродячих акробатов вместе с моей дорогой малышкой, и до той страшной минуты, когда ее у меня похитили. Я знаю, что в области вашего искусства совершаются подлинные чудеса, знаю, что глаз полиции пронизывает самые непроницаемые потемки, но, во имя неба, не сердитесь на меня: я несчастная женщина, и я в смятении. Умение раскрывать тайны можно использовать и для обмана… О, сжальтесь, сжальтесь надо мной! – перебила она сама себя. – Я не хотела вас обидеть, сударь!
– Мадам, – холодно ответил Саладен, – мне жаль вас, но вы меня не обидели. Женщинам, испытывающим великие волнения, требуется успокоительное: жалобы и слезы. Минуты для меня драгоценны, и все же я не прерывал вас, как сделал бы другой на моем месте. Но я, сударыня, полный хозяин положения; у меня есть права, и вы безошибочно это угадали, хотя ни одного намека на это не проронили ваши уста, я имею права равные с правами матери, и даже большие.
