Раны чести - Ричес Энтони (электронная книга TXT) 📗
Марк стоял позади двойной линии своих людей, вместе с палаткой, солдаты которой готовились заступить на места павших товарищей. Ему казалось, что он смотрит на безнадежно неравный бой. Но минуты шли, и Марк осознавал: большинство умирающих лежит по ту сторону щитов. Несмотря на плотную толпу варваров, рвавшихся вверх по склону, пали лишь немногие из солдат когорты.
— Девятая центурия, стоять крепко! Отбил и ударил!
Знакомый громкий голос Дубна прозвучал ободряюще, и Марк сам принялся подбадривать солдат, перекрикивая шум битвы. Двое солдат рухнули под ударами массивного топора, в шеренге возникла дыра. Марк инстинктивно оттолкнул стоящего рядом солдата и быстро встал в строй, пока сквозь него не прорвались враги. Варвар с топором наступил на свою жертву, пытаясь вытащить лезвие из груди солдата, и разинул рот, когда сильный удар меча отрубил ему правую руку. Марк ударил его сапогом в лицо, искалеченный мужчина покатился под ноги обезумевших соплеменников, рвущихся к юноше, и исчез из вида. Его тут же сменил другой и, заметив ранг офицера, бросился в атаку, но только чтобы наткнуться на длинный кавалерийский меч. Варвар пытался ухватиться за него слабеющими руками. Юноша развернул клинок, чтобы освободить его, и ударил воина щитом в грудь, вырывая оружие из раны. Брызги крови покрыли щит и грудь Марка.
Слева от него из рядов соседней центурии выскочил солдат. Охваченный боевым безумием, он бросился в гущу врагов, убил одного, другого, потом на него обрушился град ударов, и солдат упал, крича и обливаясь кровью. Оптион центурии толкнул в промежуток другого солдата и заревел своим людям не терять головы и держать строй.
Марк продолжал парировать и наносить удары, но ему показалось, что натиск врагов перед ним ослаб. Уставшим варварам становилось все труднее удержаться на ногах, когда на земле валялись десятки мертвых и раненых. Один из раненых попытался снизу подрезать Марку лодыжку, но в ответ получил удар, который аккуратно отрубил ему руку по локоть. Мужчина, корчась от боли, покатился навстречу своим соплеменникам, сбив двоих с ног.
Внезапно толпа варваров перед Марком расступилась, и в промежуток вышел могучий воин в тяжелых доспехах. Черный шлем и броню украшали серебряные узоры, ноги прикрывали набедренники и поножи. На доспехах уже засохла кровь. Он смерил взглядом молодого центуриона, а потом резко метнулся вперед. Тяжелый меч со страшной силой обрушился на щит Марка. После третьего удара левая рука юноши онемела, и он перешел к обороне. Огромный воин приостановился и рассмеялся Марку в лицо, его голос прогремел среди шума битвы:
— Сегодня я добыл голову легата. Теперь мне не нужна твоя, я оставлю ее воронам. Ты готов умереть, малыш-римлянин?
Марк стоял на месте, не обращая внимания на насмешки, и готовился к следующей атаке. Воин снова бросился вперед, но на этот раз Марк встретил его меч не щитом, а клинком. Он отвел меч врага в сторону, шагнул ближе и с размаху опустил нижний край щита на незащищенную ступню варвара, ломая ему кости. Воин еще не пришел в себя, а Марк уже вновь атаковал. Он ткнул мечом вниз, насквозь пронзив ступню противника, повернул клинок в ране и выдернул его. Варвар пошатнулся, парализованный ужасной болью. Марк поднял щит и, наклонив его, изо всех сил ударил в незащищенное горло врага. Избранный воин племени со сдавленным бульканьем отвалился от стены щитов; он отчаянно пытался вдохнуть, но раздавленная трахея не пропускала воздух в легкие. Когда их герой рухнул на землю, варвары вздрогнули и попятились от ликующих тунгрийцев. Гигант с потемневшим лицом корчился в предсмертной агонии.
Разрыв между противниками немного вырос вдоль всей шеренги. Воины кланов сделали передышку, чтобы после неудачи первого удара восстановить боевой дух. Тунгрийцы выравнивали шеренгу, одним глазом следя за соседом, а другим — за врагом. В тылу варваров заревели рога, приказывая отступить и перестроиться. Воины неохотно двинулись вниз, продолжая выкрикивать угрозы римским солдатам. Команды преследовать отходящих варваров не прозвучало.
На склоне перед запыхавшимися тунгрийцами лежали сотни вражеских воинов; некоторые мертвые, некоторые умирающие, все залитые кровью. Кто-то жалобно стонал от боли, кто-то время от времени вскрикивал. Солдаты Девятой мрачно глядели на эту картину. Немногие, хорошо знакомые с видом настоящего боя, смотрели с тупым безразличием, но у большинства в широко раскрытых глазах стоял ужас. Пара человек безуспешно пыталась отчистить кровь, покрывавшую оружие и доспехи, но остальные только стирали ее с лица. Они понимали: как ни старайся, скоро все снова будет в крови. Юлий разыскал Марка и с упреками вытащил его из первого ряда, но смягчился, заметив потрясенный взгляд молодого офицера.
— Подходящее место, чтобы тебя убили. В следующий раз стой позади шеренги и посылай в бой солдат. Варвары скоро вернутся. А сейчас для центурии самое время попить воды. Я посмотрю потери…
Он взглянул на двух солдат, убитых топором; один без головы и руки, второй с рассеченной на фут грудью.
— Тебе лучше убрать этих двоих. Они уже с Коцидием…
Марк указал вниз, на раненых воинов, которые лежали недалеко от шеренги.
— А что с этими?
И услышал пренебрежительный ответ:
— Они уже мертвы, просто еще не поняли. Оставь их там, они замедлят следующую атаку.
Молодой офицер резко кивнул, приказал пронести вдоль линии бутыли с водой и отправил ближайших солдат отнести останки мертвых в тыл, к лесу.
Шрамолицый, стоя в первой шеренге, оперся на щит, радуясь возможности перевести дух и прополоскать водой рот, чтобы смыть медный привкус крови.
— Неплохо. Мы завалили десятка два этих ублюдков, а потеряли сколько? Двоих наших? Кто встанет на смену?
Двое солдат из задних рядов неуверенно подняли руки.
— Что, вы двое? Добро пожаловать в первую шеренгу, парни, здесь хлеб добывают тяжким трудом. Удержите головы на плечах на пару лишних минут, и у вас будет здесь место до конца дней.
Он рассмеялся, глядя на лица мужчин, которые осознавали: их солдатская жизнь только что навсегда изменилась.
— А, вся эта болтовня насчет первых рядов, которые всегда берут девок сзади? Сейчас вам самим придется скорее давать, чем брать. Добро пожаловать в мою армию.
Девятая с радостью встретила воду; самые сдержанные солдаты спокойно обсуждали сражение, опершись на щиты, как гончары в перерыве у печей. Другие, более опытные и дальновидные, зная об опасности забыть обо всем в ярости боя, разговаривали с соседями, напоминая им о доме и семье. Морбан отыскал Марка, который тщательно проверял лезвие своего меча, и предложил ему воды.
— Красиво бьешься, центурион. Ты срубил тому здоровому ублюдку руку, как тоненькое деревце, а что сделал своим щитом с парнем в черных доспехах… просто загляденье! Мальчики уже вовсю судачат, как ты прыгнул в шеренгу и принялся за работу.
Марк кивнул, вложил меч в ножны и сжал рукоять, чтобы скрыть дрожащие руки.
— Спасибо. Надеюсь, твой сын не ранен?
— Вроде нет, насколько я мог разглядеть отсюда.
Его внимание привлекли крики в рядах солдат, руки указывали на край долины справа, примерно в миле отсюда, за небольшой выступ леса. Там на фоне горизонта, вырисовывалась масса всадников. Они выдвигались на позицию, идеальную для удара вниз по склону, во фланг варварам. Длинные копья стояли вертикально, острые стальные наконечники поблескивали на солнце.
Судя по развевающимся белым знаменам, это были кавалерийские крылья Петрианы и Августы, около двух тысяч человек. Целый хор голосов обратился к всадникам, заклиная атаковать варваров в долине, но, как и предполагал Марк, они закончили строиться и замерли. Атака такого количества вражеских воинов без поддержки может закончиться только героической гибелью. Однако, что уже хорошо, они обеспечили Кальгу новый повод для беспокойства и воодушевили когорту. От вражеских толп на равнине отделился отряд тысяч в пять и спешно выстроился в грубый защитный порядок, лучники и копейщики готовились встретить атаку.
