Белый ворон Одина - Лоу Роберт (читать книги без регистрации TXT) 📗

— Кровавый пот? — недоверчиво переспросил Иона Асанес.

А я снова посмотрел на свою перепачканную левую руку — ту самую, которой я уперся в мощный медный бок коня. На ней до сих пор виднелись кровавые пятна. Финн тем временем отошел к женщинам. Я слышал, как он тихонько ворчит на причитающих Торгунну и Тордис.

— Именно так, — подтвердил Абрахам. Затем повернулся ко мне и объявил: — Добрыня хочет видеть тебя, немедленно. Похоже, сегодня нас ждет еще одна напасть.

Еще одна наша напасть стояла на высоком земляном валу, окружавшем городище, и нахально ухмылялась нам из-под спутанной гривы соломенных волос. Одной рукой парень опирался на промороженные бревна укрепления, а в другой вертел мощный боевой топор на длинной ручке — так, что лезвие сурово поблескивало в скупых лучах заходящего солнца. С кривой, насмешливой улыбкой он нараспев произнес:

Судя по его выговору, он вряд ли был из чистокровных норманнов. Скорее всего, из балтийских славян. Тем более удивительно, что он на память читает «Речи Высокого». Что ж, следовало признать: по части образованности этот белобрысый верзила выгодно отличался от своих недалеких товарищей. Ему бы еще чуточку гостеприимства и благожелательности… Увы, парень явно не собирался проявлять ни одно из этих похвальных качеств (и доказательством тому его издевательские стихи).

В тот миг, когда мы с побратимами приблизились к укреплениям, незнакомец как раз говорил юному князю Владимиру:

— Я тут подумал и решил, что нет, не стоит открывать вам ворота. Вы, конечно, сослужили мне неплохую службу, отогнав прочь ненормальных бабенок. Но это недостаточная плата за теплый ночлег и сытную еду. Тем более что и места здесь впритык — хватает только для меня и моих людей.

— Много ж у тебя народу, как я погляжу, — ровным голосом произнес Добрыня. — Может, назовешь точное число? Тогда б мы могли подсчитать и решить, сколько наших людей можно подселить в крепость. Так, чтобы не стеснить и не объесть вас.

— Напрасно стараешься, дядюшка Добрыня, — хмыкнул незнакомец, решительно растирая покрасневший от холода нос. — Не такой я дурак, чтобы все тебе выложить. Ясно же, что ты пытаешься выведать, насколько мы сильны. Да только это не важно, новгородец. Поскольку мы здесь, а вы там, под стенами. И я в любом случае не собираюсь впускать вас внутрь. Так что можешь считать, что мы достаточно сильны.

— Ты знаешь, кто я такой? — надменно спросил Владимир своим высоким мальчишеским голосом.

Человек на валу снова насмешливо заулыбался.

— Как не знать! — сказал он. — Ты юный князь Владимир. А еще я знаю, что твой отец мертв, а сам ты забрел слишком далеко от своего Господина Великого Новгорода. Следовательно, находишься в гораздо худшем положении, чем я. Тебе отовсюду грозит опасность… и в том числе, со стороны твоих единокровных братьев. И вот что я тебе скажу, малец: напрасно ты не послушался дядьку Добрыню. Ведь он наверняка отговаривал тебя шляться по степи и советовал вернуться домой.

Владимир вспыхнул, как маков цвет, и гневно дернул поводьями. И то сказать, удар пришелся в самую точку. Что называется, не в бровь, а в глаз. Конь, чувствуя гнев хозяина, принялся пятиться. Видя такое дело, Добрыня решил прийти на помощь попавшему впросак племяннику.

— Обсудим позднее, — предложил он, коснувшись плеча Владимира.

Тот стремительно обернулся и выкрикнул срывающимся голосом:

— Не смей ко мне прикасаться! Ты слышишь? Никогда.

Не ожидавший такого поворота Добрыня отпрянул. Несколько мгновений он колебался, затем склонился в почтительном поклоне. Парень, наблюдавший за этой сценой сверху, громко заржал, а мы все почувствовали досаду оттого, что наш князь ведет себя, как избалованный мальчишка. Один лишь Добрыня оставался спокойным, как незамутненная гладь пруда.

— Как скажешь, княже, — негромко промолвил он, — только дозволь все же слово молвить. По мне, нет смысла толковать с этим глупцом. Он минуту назад ясно показал, что смерть на колу предпочитает вежливой беседе с нами. Так пусть получит свое… Не станем его разочаровывать.

Однако Владимир никак не мог успокоиться. Натянув поводья, он усмирил лошадь и снова обернулся к человеку на валу.

— Отлично! — пропел он мелодично. — Ты знаешь, кто я такой, но я-то тебя не знаю. Назови свое имя, чтоб я мог начертать его на колу, который вгоню в твою задницу.

— Зовут меня Фарольвом, — уже серьезно, без улыбки ответил дерзкий незнакомец, — и вот что я тебе скажу, юный князь. Я знаю не только тебя, но и того человека, что стоит рядом с тобой. Полагаю, это Орм Убийца Медведя?

Я вздрогнул, услышав свое имя, да еще в сочетании со старым прозвищем. В устах незнакомца это обращение прозвучало насмешкой. Тем более что сопровождалось издевательским поклоном.

— Ламбиссон много рассказывал о тебе, — сказал Фарольв. — Но еще больше я узнал от того полоумного коротышки, у которого все лицо обезображено шрамами.

— Ну, тогда ты знаешь достаточно, — ответил я. — Может, тебе также известно, где сейчас Ламбиссон?

— Ушел, — весело ответил верзила. — Смылся и увел с собой твоего пустоголового друга. Думаю, сейчас они оба мертвы — эти бешеные оскопительницы мужчин поскакали следом за ними. Оставили небольшой отряд под стенами крепости — на тот случай, если нам хватит дурости высунуться наружу и попросить их о медленной и мучительной смерти.

— Мужененавистницы ушли, — сказал я, тщательно подбирая слова, — зато мы здесь. С твоей стороны было бы разумно преклонить колено перед князем и отпереть ворота. Мы не степные воительницы и не станем ждать, когда ты выйдешь наружу.

— Не обижайся, ярл Орм, но я вряд ли воспользуюсь твоим советом, — серьезно ответил Фарольв. — Хотя скажу честно: я обдумывал такую возможность. Насколько я понимаю, вы с князем охотитесь за той же самой добычей, что и Ламбиссон. Спору нет, ты могуч, Орм, хоть и выглядишь сейчас несколько… приниженным. Однако готов спорить, что при всей твоей мощи тебе не пройти через закрытые ворота.

— Так, значит, вы с Ламбиссоном расстались, — сделал я очевидный вывод.

Он кивнул с беззаботной улыбкой, и мне стало как-то не по себе. Уж слишком самодовольным выглядел этот парень. Весь прямо лоснился — словно хорошо отделанная рукоять меча. Все остальные внимательно прислушивались к нашему разговору. Я видел, как они дружно переводят взгляд с меня на него и обратно — будто присутствовали при захватывающем поединке-хольмганге.

— И кто же кого предал: ты его или он тебя? — я спрашивал, а сам тем временем пытался увязать воедино обрывки мыслей, крутившихся у меня в голове. — Впрочем, не важно… Главное, что теперь ты сам себе хозяин. И, тем не менее присоединиться к нам не желаешь. А это означает, что у тебя имеются собственные планы. Коли ты ищешь серебро, значит, намереваешься сам двинуться в сторону гробницы Аттилы…

И тут наконец в голове у меня что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Я так и замер с открытым ртом. Ну конечно, как же я сразу не догадался! Этот чертов Фарольв знал, куда надо идти… или думал, что знает. И уверенность эту он мог обрести одним-единственным способом — если выбил из кого-то нужные сведения. Из кого-то… А поскольку я знал, что Коротышка Элдгрим находится в руках у Ламбиссона, то остается…

Наверное, все эти мысли отразились на моем лице, потому что Фарольв рассмеялся и махнул кому-то рукой. По его знаку несколько лохматых хирдманнов привели Обжору Торстейна. Вернее сказать, не привели, а притащили, поскольку тот болтался в их руках бескостным мешком. Они поставили Обжору на краю вала и задрали голову, чтоб я мог полюбоваться. У меня едва не вырвался стон. То, что когда-то было лицом моего побратима, теперь представляло собой дикое месиво. Сплошной кровоподтек, на котором поблескивали знакомые глаза Торстейна.