Кио ку мицу! Совершенно секретно — при опасности сжечь! - Корольков Юрий Михайлович (книги онлайн полностью TXT) 📗
Знающим древнюю книгу «Ниппон-секи» — историю Японии — дано знать рескрипт императора Дзимму, жившего больше тысячи лет тому назад: «Накроем весь мир одной крышей и сделаем его нашим домом».
Таков был завет божественного предка нации Ямато, живущей в Стране восходящего солнца.
Как раз об этом и рассказывал в машине доктор Зорге своему новому приятелю Эйгену Отту по пути на прием в академию генерального штаба. Среди приглашенных было всего несколько штатских, и среди них доктор Зорге. Об этом постарался полковник Отт, который приобретал все больший вес в Токио.
В академии собралось много военных, снискавших честь получить приглашение. Оставив в гардеробе свои мечи и фуражки, они проходили в конференц-зал и прежде всего кланялись портрету императора, изображенного на троне, в парадной одежде.
Когда входили в конференц-зал, Отт шепнул Рихарду:
— Сегодня я покажу тебе много интересного, только не отставай…
Гостей принимал начальник академии, совсем уже дряхлый генерал с лентой через плечо, увешанный орденами. Но и другие генералы не были обойдены вниманием императора Хирохито — орденов на всех было великое множество.
Полковник Отт и Рихард Зорге выделялись среди собравшихся своим ростом, каждый из них был на голову выше любого японского генерала. Церемонно раскланиваясь, они пробирались вперед, лавируя между группами военных. Подобострастный майор-порученец вел за собой полковника Отта, чтобы проводить и представить прибывшему на прием министру, сменившему генерала Араки. Он тоже был украшен лентой — наградой за выдающиеся заслуги. В зале находились начальник генерального штаба, военные советники, члены императорского военного совета, командующий флотом, его начальник штаба… Поклоны, улыбки, рукопожатия…
Майор-порученец куда-то исчез, и полковник Отт с доктором Зорге были предоставлены самим себе. Теперь уже Отт вел за собой Зорге и представлял его японским военным либо называл ему имена генералов, с которыми сам не был знаком. Некоторых из них Рихард уже знал, о других слышал, но многие были ему неизвестны.
— Генерал Тодзио, — Отт указал на крупнолобого генерала с коротко подстриженными усами. — Представляет наиболее решительную группу военных…
— Командующий Квантунской армией генерал Хондзио… Говорят, получил повышение, будет императорским адъютантом…
— Это глава синтоистских общин в Маньчжурии генерал Таракасуки, — указал Отт на военного, который прошел мимо них. — Кроме того, он еще начальник полиции Квантунской армии.
— Вот принц Асаки, женат на дочери императора Мейдзи…
— А это генерал Доихара… Подойдем…
Так вот он, генерал Доихара Кендези! Рихард знал всю его подноготную — крупнейший японский разведчик, которого называют дальневосточным Лоуренсом. Сейчас он управляет японской разведывательной службой на континенте. Зорге узнал бы его сразу по фотографии, которую видел прежде, рассматривал, изучал. Перед ним стоял коротко, под машинку, остриженный невысокий генерал-майор с очень широким лбом и большими ушами. Нос луковицей — узкий у переносицы и очень широкий книзу. Крупный рот и бесцветные, приподнятые брови, бесстрастное, как у рыбы, выражение лица… На груди ордена «Священного сокровища» всех пяти степеней, ордена «Тигра», «Золотого коршуна», «Двойных лучей Восходящего солнца», какие-то еще…
«Да, разведка у них в почете…» — мелькнуло в голове Зорге. С помощью Отта он оказался в самой гуще японской военной касты. Вот они — хранители военных тайн, заговоров, которые он, Рихард Зорге, обязан раскрыть, обезвредить, предотвратить. Если бы только ему удалось это сделать!
Поздоровавшись, Доихара спросил по-немецки:
— На каком языке будем говорить?
— На монгольском, — шутливо ответил Рихард.
— Зюйте! — согласен! — сказал по-монгольски Доихара. — Сайн байну…
— Нет, нет, — воскликнул Зорге, — я предпочитаю китайский либо английский, а лучше всего немецкий.
— Ну что ж, давайте говорить на любом, — Доихара улыбнулся одним ртом, обнажив неровные зубы. Лицо его оставалось бесстрастным.
Они поговорили несколько минут и разошлись. Отт пригласил Доихара заехать в посольство. Видимо, они были на короткой ноге.
Когда отошли, Отт сказал:
— Этот человек говорит на тринадцати языках, в Китае он прожил пятнадцать лет…
Рихард выразил удивление, хотя все это отлично знал.
На этом приеме Зорге познакомился также с генералом Итагаки Сейсиро, разведчиком такого же высокого класса, как и Доихара. Если бы они знали, кого привел к ним в академию германский военный атташе полковник Отт!
Итагаки работал начальником штаба Квантунской армии и вместе с командующим Сигеру Хондзио прилетел в Токио, приурочив свою поездку к выпускному вечеру в академии генерального штаба. Существовал неписаный закон, по которому все воспитанники академии, пусть они закончили ее хоть сорок лет назад, раз в год собирались в ее стенах, а потом отправлялись в ресторан Акабано на Кодзимати, где в молодости офицеры проводили свободное время.
Для Рихарда Зорге генералы Итагаки и Доихара были людьми, которые уже самим своим появлением указывали направление политики японской военщины. Этакие лакмусовые бумажки. Оба они или один из них обязательно появлялись именно в тех местах, где намечалась агрессия, — в Маньчжурии, в Китае, на границах Монголии или советского Забайкалья. Организаторы международных провокаций, диверсий, политических убийств, интриг и заговоров, Итагаки и Доихара находились в авангарде самой реакционной военно-фашистской клики Японии. Зорге не был лично знаком с Итагаки, но заочно знал его давно и гораздо лучше, чем многие из собравшихся здесь на приеме в академии генерального штаба. И вот теперь генерал Итагаки стоял перед Зорге с застывшей улыбкой фарфоровой статуэтки, и на его бесстрастном лице ничего нельзя было прочитать. Недвижимы были широкие брови и плоские густые усы, будто наклеенные, сделанные из черной бумаги. Широкая переносица и прижатые уши, словно у лошади, готовой куснуть, дополняли облик Итагаки Сейсиро.
Разговора с Итагаки не получилось — все куда-то вдруг заторопились, и Рихард вместе с Оттом двинулся в толпе военных к выходу в сад. Ночь стояла теплая, душная, светила луна, и в этом призрачном свете люди казались плоскими, как тени в старом китайском театре. Перед зданием тянулась широкая полоса коротко подстриженного газона, а деревья отступили назад, только одна высокая криптомерия стояла на отшибе почти рядом с крыльцом. Под раскидистыми ветвями ее собралось много военных, которые развлекались тем, что старались достать рукой нижние ветви деревьев. При этом тени разбегались, подпрыгивали, вскидывая вверх руки, и со стороны это выглядело каким-то ритуальным шаманским танцем. Старые генералы, стоявшие на ступенях крыльца, снисходительно смотрели на молодых офицеров, но, когда кому-то удалось схватить зеленую ветку, не выдержали и закричали: «Банзаи!», «Хакко Итио!», «Хакко Итио!» Офицерская забава превратилась в военную демонстрацию приверженцев твердого курса и решительных мер в политике своей страны. Видно, здесь все были такими.
Отт приподнял обшлаг парадного мундира, посмотрел на циферблат — время приема, указанное в пригласительном билете, уже истекло, следовало прощаться. Полковник был пунктуален. Другие поступили так же. Расходились, воинственно поправляя фуражки, пристегивая на ходу мечи.
Встреча с генералами Итагаки Сейсиро и Доихара Кендези вызвала у Зорге много воспоминаний. Он знал их — генералов-разведчиков, носителей и проводников милитаристских идей, знал, что именно с ними предстоит ему вступить в тайное единоборство.
У ИСТОКОВ ВОЕННОГО ЗАГОВОРА
Если бы существовал электронный микроскоп времени, в него не трудно было бы разглядеть срез минувших событий во всех деталях и взаимных связях. Только время может показать, насколько далеки или близки были догадки, предположения, делавшиеся на основе косвенных фактов, граничат ли они с истиной, или поиск шел по ложному следу. В то время, когда события только назревали, в распоряжении доктора Зорге и его группы не было ни фантастического микроскопа времени, ни чудесного скальпеля, способного обнаружить зарождающуюся болезнь, поставить точный политический диагноз. Приходилось руководствоваться лишь разрозненными фактами, интуицией исследователя, догадками, основанными на глубоком анализе сопутствующих фактов, или непроверенными слухами.
