Темная роза - Хэррод-Иглз Синтия (мир бесплатных книг .TXT) 📗
– У мастера стала бы больше рента, – вмешался кто-то, и все расхохотались. Но Полу было не до веселья, он просчитывал последствия.
– А что за изгородь? – поинтересовался он. Но у Грэнби имелся и на это ответ:
– Посадил бы орешник, утесник, а местами дикие яблони, чтобы укрепить линию, и шиповник, чтобы отпугнуть животных. Тогда, мастер, изгородь сама станет приносить плоды – орехи, яблоки, шиповник и прочее, она не зря будет занимать место.
Пол кивнул:
– А внутри еще и канал для отвода воды?
Об этом Грэнби не подумал. Он переглянулся с арендаторами и кивнул. Пол видел, что эта идея заинтересовала не только Грэнби. Большинство из них годами скупали промежуточные полоски, чтобы не терять время на переходы от одного участка к другому.
– Ты в самом деле думаешь, что урожай будет больше?
– Не сомневаюсь, мастер. Мы тут наслышаны об огораживании на юге, если хоть половина из того – правда, то дело это стоящее.
– Я слышал, в некоторых местах крестьяне не очень-то довольны огораживанием, – заметил Пол, слегка улыбнувшись.
Но Грэнби не растерялся.
– Да, мастер, это верно, но это там, где лендлорд – я не вас имею в виду, мастер, – огораживает крестьянскую землю, чтобы пасти там своих овец. Мы знаем, мастер, что вы так не поступите. Это совсем другое дело.
– Я подумаю об этом и скоро сообщу тебе свое решение, – произнес Пол. – В общем-то не вижу причин, почему бы не разрешить тебе это, если остальные не против, но сначала я должен убедиться, нет ли здесь каких-нибудь скрытых подвохов.
Ответ их удовлетворил, и Пол перешел к другим вопросам, однако задумался над этой проблемой и сразу после окончания суда поехал в город посоветоваться с Джоном Баттсом. В Лендале, как всегда, царила суматоха. Пол, быстро обняв племянницу и похвалив ее детей – она только что родила еще одного сына, Джозефа, – и согласившись на предложение Люси поужинать с ними после окончания дел, сразу же прошел в маленький кабинет Джона в задней части здания.
– Что ты об этом думаешь? – заключил он свой рассказ о просьбе Грэнби. – Я знаю, что в некоторых районах одно слово «огораживание» вызывает рев возмущения, но не вижу ничего плохого в случае моих крестьян. И, как было замечено, это увеличит мою ренту.
– Ну что же, по-моему, нет причин, почему бы не разрешить ему огораживание, хотя, как и со всякими новыми начинаниями, никогда не знаешь, какие подвохи могут всплыть, пока не стукнешься о них лбом, – высказал свое мнение Джон, задумчиво поглаживая бороду. – А сам ты что думаешь?
– У меня родилась идея – самому огородить кое-какие дальние поля. Почва на возвышенностях беднее и тоньше, а если ее огородить и защитить от ветра, то, возможно, она станет плодородней, и летом ветры не будут сдувать верхний слой. Кроме того, живая изгородь сможет задерживать воду, разве не так?
– Все, что поможет задержать влагу – находка, – одобрительно покачал головой Джон. – Иногда я думаю, не наказаны ли мы в самом деле этой засухой, хотя не ясно – за что?
Пол устроился поудобнее на откидном сиденье у окна и поудобнее пристроил на подоконнике свою больную левую руку, охватив ее правой. Александр уселся у его ног и положил серую морду ему на колени.
– Эмиас сумел бы тебе ответить, – с горечью произнес Пол, – он бы сказал, что мы наказаны за то, что отвернулись от Рима.
– А, да, Эмиас, – задумчиво протянул Джон, глядя на Пола с таким выражением лица, как будто он решал – продолжать ему или нет.
– Что такое? – спросил Пол. – Он опять что-то натворил, чего я не знаю?
– Нет, я просто думаю, что если ты начнешь огораживание, это может стать опасным прецедентом для Эмиаса. Волнения на юге вызваны желанием лендлордов огораживать земли без согласия арендаторов. Прости меня, конечно, но когда тебя не станет, не воспользуется ли Эмиас твоим начинанием для того же, что и южане?
– Да, когда я уйду – конечно, – отозвался Пол, мрачно глядя на дверь. – Мне кажется, я уже не в состоянии вообразить себе, что он сделает, когда меня не станет, – моей фантазии просто не хватает представить, что сделает этот мальчик.
– Пол, он уже совсем не мальчик, ему за тридцать. В этом-то, наверно, и вся загвоздка, – мягко напомнил ему Джон, но Пол не понял намека.
– Я надеюсь только на то, что переживу его, и передам поместье Роберту – Роберт пойдет по моим стопам, в доброй морлэндской традиции. Это хороший парень, Джон, и он станет хорошим господином. Эмиас же все только уничтожит. Зато он весь горит желанием стать мучеником – скорее, это-то и произойдет.
– Пол, ты мне не нравишься. Ты почти что желаешь смерти собственному сыну. Ну же, взбодрись – высказывания Эмиаса никто не успел подслушать, да и сам он не столь важная птица, чтобы кромвельские шпионы следили за ним днем и ночью, записывая его слова для хозяина.
– Хотелось бы мне знать, где он теперь. Он уехал с утра, сказав, что терпеть не может сидеть на манориальном суде, и боюсь, что в таком настроении он как раз сейчас готовит нам погибель.
– Ты преувеличиваешь... – начал Джон, но в эту самую минуту они услышали какой-то шум, а потом дверь распахнулась, и в комнату влетел сам Эмиас. Увидев отца, он насупился и угрожающе пошел на него, так что Александр ощетинился и недовольно заворчал, предупреждая его.
– Ну, теперь ты можешь радоваться! – закричал Эмиас. – Это наверняка проделки любовницы – ее и ее друзей-лютеран, а скорее, самого адского настоятеля! Грабители! Наконец-то они приступили к работе, чего мы давно ожидали!
– Хватит! Ты сказал достаточно – одних этих слов довольно, чтобы погубить нас, ты что, не понимаешь?! – оборвал его Пол, вставая и распрямляясь во весь свой рост, нависнув над Эмиасом. Его терпение в отношении мальчика (мальчика? Джон прав – это давно не ребенок, и ему пора это усвоить) иссякло. – Ты хочешь, чтобы твои дети стали сиротами и лишились прав?! Ты хочешь, чтобы пострадала вся семья? Что будет с твоим кузеном Джоном и его близкими? Что они такого сделали тебе, что ты ставишь их под удар своими преступными речами? Если тебе не терпится умереть, то заколись мечом, а если тебе охота, то заколи, и меня, но я не позволю тебе корежить жизнь невинных людей из-за твоего идиотского упрямства!
Он еще никогда не был так суров с Эмиасом, но тот скорее удивился неосведомленности отца, а не его гневу:
– Но разве ты не слышал... агенты Кромвеля... расследование... обследование религиозных учреждений...
– Это продолжается уже три месяца, – ответил Пол, – что тебя так выводит из себя? Оно давно назрело – мы уже годами говорили о необходимости реформы...
– Их послали не для того, чтобы собирать информацию о состоянии религиозных учреждений, а чтобы разрушить их, – с горечью сказал Эмиас, – ты просто ослеплен своими иллюзиями, если не видишь этого.
– Те заведения, что не нуждаются в преобразовании, будут оставлены в покое, – заявил Пол, – это подтвердил сам король.
– А ты уверен, что агенты, подобранные Кромвелем, найдут хоть одно учреждение, не нуждающееся в реформе? – спросил Эмиас. – Если там и нет нарушения, они его придумают.
– Я сомневаюсь, – вмешался в разговор Джон, взывая к их рассудку. – Сомневаюсь, что в стране так много религиозных заведений, которым не нужна реформа.
– И одному из них она уже никогда не потребуется – оно прямо у вашего крыльца, – объявил Эмиас, – я только что оттуда. Женскую обитель Св. Климента приказано закрыть и расформировать, а ее имущество конфисковать в пользу казны. Ну, что вы на это скажете?
Наступила пауза – эта новость потрясла обоих мужчин. Обитель Св. Климента была частью их жизни, так как располагалась рядом с их церковью Св. Троицы на Тринити-лэйн, большинство домов на этой улице ей и принадлежало. Пол воспринял это известие болезненно еще и потому, что именно обители принадлежал дом, который он нанял для Урсулы после того, как она покинула Шамблс, и именно в нем она умерла. Но он взял себя в руки и сказал:
