Боярин - Гончаров Олег (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
– О чем это он? – спросила меня княгиня, когда василис с женой нас оставили.
– А я почем знаю, – ответил я.
На званом обеде, под торжественное пение укрытого за занавесами церковного хора, Ольга наконец выложила все планы свои. Все, что за тридевять земель везла и так долго от нас и от ромеев скрывала. И это сокровенное меня озадачило.
Вначале о новом договоре разговор зашел.
– Больше десяти лет прошло с того времени, – говорила Ольга, а я толмачил старательно, – как муж мой Игорь с Византией ряд заключил. Все сроки вышли. И старый договор ни Руси, ни Константинополю выгоды не приносит. Что проку от того, что купцы наши лишь до Понта товары свои везут и в Корсуни разгружают? К твоему столу, Константин, они по той цене доставляются, по которой торгаши корсунские захотят. Если же ты русичам дорогу через Понт откроешь, и рухлядь, и мед, и сало дешевле тебе обходиться станут.
– Так-то оно так, – согласился василис. – Однако кто гарантию даст, что вместе с купцами твоими воины во владения мои не придут? Если помнишь, муж твой не раз с войском в нашу землю вторгался и договор империя с Русью не на пиру, а на поле бранном заключила.
– Неужели за десять лет ничего не изменилось? Хоть раз я повод дала, чтобы в моих добрых намерениях ты усомниться смог? Или можешь сказать, что тебе Русь обиды чинила, пока я у власти в Киеве сижу? И теперь сама к тебе пришла, словно сестра младшая к брату старшему, по воле сердечной и с предложением выгодным.
– А кто поручится…
– А разве тебе моего слова мало? – И рука Ольги привычно к поясу потянулась, чтоб платочек свой любимый с подвеса снять да в кулаке скомкать.
– Спокойней, – шепнул я ей.
И остановилась рука на полпути. Вздохнула княгиня и на молчавшую все это время Елену взглянула.
– Или ты слову женскому не веришь? – перевел я ее вопрос Константину.
Задумался василис. На жену посмотрел. Заметил я, как она едва заметно кивнула мужу, и Ольгу легонько под локоток подтолкнул.
– Хорошо, – наконец сказал Константин. – Мы перепишем договор. Пусть твои купцы по Понту плавают. Только с моей стороны условие будет…
– Что ты хочешь? – спросила Ольга.
– Видимо, нужно быть очень храброй женщиной, чтобы отважиться в столь дальний путь отправиться, – тихо проговорил василис. – О стойкости русов не только в империи моей, но и за ее пределами легенды слагают, и знаю я, что люди твои силой и храбростью славятся…
– Слово даю, что пока я жива, ратники русские против Византии воевать не будут, – поспешно сказала княгиня.
– Слову женскому я верю, – Константин на жену посмотрел, а потом к Ольге повернулся: – А как думает архонтиса русов, не могли бы воины ее, за хорошую плату, конечно, и в подтверждение добрососедства, на стороне Византии против врагов наших общих повоевать?
Настал черед княгини задуматься.
– Как считаешь, Добрын? – тихонько спросила она меня.
– Отец меня когда-то так учил, – сказал я ей. – «Ежели нужно – соври, ежели нужно – подольсти, ежели нужно – твердо на своем стой, хоть костьми ложись, только все это земле и народу твоему на пользу пойти должно…»
– Это я и сама знаю, – вздохнула княгиня.
– И что же ты скажешь, архонтиса? – спросил василис.
– Так ведь у тебя самого войска не сосчитать, – ответила Ольга. – Вон давеча целый день передо мной вышагивали. Неужто не хватит тебе силы, чтоб с врагами без моей помощи справиться?
– Силы хватит, – усмехнулся Константин. – Но я бы не отказался от таких храбрецов, как твои воины.
– Что ж… – Ольга повертела в руке золотую ложечку, полюбовалась на то, как лучик солнечный играет на гранях зеленого камешка, вделанного в ручку этой замысловатой диковины, отложила ложечку в сторону, на меня посмотрела, на Елену с Константином, а потом сказала:
– Видимо, тебе, Константин, и вправду русичи нужны, если ты всего мгновение назад воинов моих боялся, а теперь сам просишь о том, чтоб они в Царь-город пришли. Выходит, что доверие у нас с тобой намечается. Дорогого такой союз стоит. Так, может, еще теснее дружбу нашу сведем?
– Я дружбе такой только рад буду, – сказал василис.
– Вот и славно, – кивнула Ольга. – Тогда у меня к тебе еще одно предложение будет.
– Слушаю тебя, архонтиса.
– Сыну моему, Святославу, шестнадцатый год минул, а у тебя, я знаю, дочка красавица подрастает…
Поперхнулся я от таких слов. На княгиню изумленно уставился. Не ожидал я такого поворота. Представить себе не мог, что может Ольга такое коленце выкинуть.
– Что замолчал? – спросила она меня. – Переводи, давай.
– Ольга, – не сдержался я. – Так ведь…
– Переводи, – настойчиво повторила она. – Или зря я тебя в толмачи наняла? Помнишь, что за услугу твою обещала?
– Помню, – сказал я.
– Вот и трудись, коли хочешь отца на воле увидеть. Или не соскучился?
– А Малуша…
– Переводи! – перебила она меня.
Что же поделать? Коль груздем назвался, так в кузовок полезать надобно.
– Порфирородный император, – проговорил я, – Ольга, великая архонтиса русов, предлагает скрепить нерушимый союз между Константинополем и Киевом женитьбой сына своего, кагана Святослава Игоревича, на вашей младшей дочери Варваре Константиновне.
Певчие за занавесами как раз очередную хвалебную песнь Богу своему закончили, а следующую еще не затянули, и оттого в покоях повисла тягостная тишина. И в этой тишине я отчетливо услышал испуганный шепот августы Елены:
– Дочь! К язычнице?!
Не один я таким слухменным оказался, Ольга этот шепот тоже услышала. Встала она из-за стола и вдруг осенила себя крестным знамением.
– Господа нашего, – сказала она по-гречески, – сидящего одесную Отца Небесного, на меня благодать сошла. Больше года прошло, как крестилась я в Имени Его, и душа моя возрадовалась. Укрыл меня своими светлыми крылами ангел Господень, и верой, и надеждой, и любовью Божеской меня одарил.
Она бросилась в ноги августы, прижалась щекой к ее коленям.
– Иисусом Христом, Спасителем нашим, на меня имя Елены возложено, в честь святой матери равноапостольного Константина Великого, и теперь могу назвать тебя сестрой своей возлюбленной во Христе. – И слезы брызнули из глаз княгини. – Прими мя в объятья свои, любезная сестра, и пусть преданность моя тебе зароком будет.
Растроганная августа не выдержала нахлынувших на нее чувств, дрожащими пальцами легонько коснулась плеча княгини, и слеза умиления пробежала по ее щеке. И так уж случилось, что в этот момент за занавесами певчие затянули молитву, и ладные звуки их голосов разлились волной по покоям императора Византии, накрыв нас величавым покровом возвышенной мелодии.
Я вдруг понял, что стою, раскрыв рот, и, словно дитя неразумное, глупо смотрю на все происходящее. Взглянул на василиса – Константин, изумленный не меньше моего, растерянно озирался по сторонам, будто пытался найти поддержки у кого-то. Взгляды наши встретились, он смутился на миг, а потом быстро взял себя в руки, встал и сказал:
– То, что во Христе ты, сестра Елена, утешение нашла, это похвально. Однако, насколько я знаю, с патриархом Фокием у тебя размолвка случилась.
– Не у меня, брат мой возлюбленный, – ответила Ольга, руку августе поцеловала, с колен поднялась, платье свое отряхнула и слезы платочком промокнула. – У наставника моего теософский спор с патриархом вышел.
– А наставник твой не из богомилов ли будет? – Василис подошел к жене и руку ей на плечо положил, дескать, погоди умиляться да слезы лить.
– Из тех еретиков, что Болгарию против владычества нашего возмутили? – августа с недоверием посмотрела на Ольгу.
– Григорий во Христа искренне верует, любовь вселенскую в себе несет и людям раздаривает, – сказала та. – Учитель его, Андрей, на моих глазах мученичество во имя Христово принял, из моих рук душа его к Господу отлетела. И знаю я, что нет на свете людей более их сердцем чистых и Иисусу верных, а за кого считает их патриарх Фокий, мне не важно. В христианскую веру я крестилась, и Иисусу предана, что же вам еще надобно?*
