Крестоносец - Айснер Майкл Александр (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Франциско, — сказал я, — к тебе посетитель. Рядом со мной стоит Изабель Корреа де Жирона.
Франциско даже не обернулся и ничем не показал, что слышал меня.
— Франциско, — повторил я уже громче, — Изабель Корреа, твоя кузина, приехала к тебе из Жироны.
Опять никакого ответа. Очень странно.
Я отпустил руку Изабель.
Она медленно приблизилась и встала перед Франциско, а я последовал за ней. Франциско продолжал смотреть в окно, не обращая на девушку никакого внимания. Она коснулась его щеки, вглядываясь в его лицо. В конце концов чувства возобладали над холодной сдержанностью, и она упала на колени, положив голову на колени Франциско. При этом она крепко обвила руками его ноги, будто он был призраком и мог исчезнуть в любую секунду. Изабель тихонько всхлипывала, из ее носа текло прямо на свежевыстиранный плащ Франциско.
Франциско сжал кулаки и крепко зажмурился. Лицо его исказилось от боли, словно руки Изабель были сделаны из режущего стекла. Он поднял руки над головой, и мне показалось — он собирается ее ударить. Но вместо этого он отвернулся от нее, приняв неловкую позу.
Изабель почувствовала, что ему неудобно, ослабила объятия, смущенно подняла голову и взглянула на него беззащитными, полными слез глазами.
— Франциско, — заговорила она, — это я.
Ее голос только усугубил его состояние. Лицо Франциско снова исказилось. Она отпустила его ноги, но осталась стоять на коленях.
— Франциско, — сказал я, — неужели ты не поздороваешься с Изабель? Она проехала много миль, чтобы встретиться с тобой.
Он по-прежнему плотно сжимал губы.
— Она что, приехала посмотреть на мертвеца, брат Лукас?
— Франциско, — сказал я, — о чем ты?
— Скажите Изабель, брат Лукас, что Франциско де Монкада умер несколько лет назад в Сирии. Умер позорной смертью.
— Франциско, сейчас не время шутить.
— Согласен, брат Лукас, — ответил Франциско, — но Изабель должна знать правду.
— Изабель, — обратился я к ней, — не обращайте внимания на это временное помешательство. Исповедь Франциско продвигается довольно быстро. Уверяю, мы добились неплохих успехов в борьбе с демонами. Я надеюсь однажды сообщить барону Монкада о полном выздоровлении его сына.
— Брат Лукас, — вмешался Франциско, — я не Лазарь, а вы не можете воскрешать мертвых.
Иногда Франциско бывал таким неблагодарным. Я почувствовал, как кровь приливает к моим щекам.
— Милостью Божьего, Франциско, ты жив.
— Могу заверить вас, брат Лукас, что Господь не считает меня достойным своей милости.
— Божья милость, — возразил я, — дает надежду страждущему и веру сомневающемуся.
— Я потерял веру несколько лет назад, — сказал Франциско, — она утонула в детской крови.
— Человек может жить и без веры, — вмешалась Изабель.
Франциско резко повернулся к ней.
— Возможно, Изабель. Но без веры и без чести он жить не может.
— Однажды ты говорил о твоем брате Серхио, — сказала Изабель. — О том, что его душа находится в преддверии ада. Ты отправился в крестовый поход ради того, чтобы ее спасти. Разве это не делает Франциско чести, брат Лукас?
— Конечно, Изабель, — ответил я, — Франциско поступил весьма благородно.
— В убийствах нет ничего благородного, — ответил Франциско.
— Франциско, я выслушал твой рассказ о битве при Тороне. Я записал каждое слово. Действительно, рыцари переусердствовали. Однако поступки отдельных слишком рьяных христиан не могут запятнать твою почетную миссию, а также миссию всех христианских сил.
— Почетную? Я до сих пор ощущаю запах горелой плоти, который преследовал меня после нашей победы. Душ Серхио не могла вознестись на этом пепелище.
— Она вознеслась благодаря твоему служению Господу, — сказал я. — Святой Михаил, безусловно, оценил твою храбрость, вознеся душу твоего брата.
— Трус не может склонить чашу весов святого Михаила в свою сторону, — возразил Франциско.
— Трус, — ответил я, — не отправился бы за тысячу миль сражаться с врагами Христа. Ты был участником славного крестового похода, Франциско. Не понимаю, почему ты так строг к себе.
— Вы поймете, брат Лукас, все поймете. Приходите ко мне в келью завтра утром. Приглашаю и вас, кузина, с позволения брата Лукаса. Смерть вашего брата Андре станет темой завтрашней исповеди. Трагическая история, историю моей трусости и позора.
Изабель протянула руку и схватила Франциско за одежду.
— Ты лжешь, — сказала она.
Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, а потом рассмеялся. Или это был смех демона, такой резкий и неожиданный?
Изабель отпрянула и упала, словно ее ударили. Она прижала руки к груди.
— Завтра, Изабель, ты увидишь меня таким, каков я есть на самом деле, а не таким, как себе вообразила. И тогда ты убежишь отсюда и оставишь меня наедине с моими демонами.
Брат Виал говорил, что страдания другого иногда помогают преодолеть собственные невзгоды. Взглянув на распростертую на полу потрясенную Изабель, я отбросил свои тревоги за Франциско. Я собрал все силы, поднял девушку, забросил ее руку себе на плечи и вывел из кельи в коридор.
— Изабель, — сказал я, — не обращайте внимания на его слова. Его устами говорил демон.
По пути Изабель споткнулась, и мне пришлось призвать на помощь брата Доминика, чтобы свести ее вниз по узкой лестнице.
Проводив Изабель в ее комнату, я снова вышел на внутренний двор, и остаток дня провел в безмолвных молитвах и размышлениях. К тому времени, как я вернулся к себе, солнце уже село. В передней был накрыт к ужину стол, но есть мне не хотелось.
Мне не сиделось на месте и, сцепив руки за спиной, я принялся мерить шагами переднюю, пока не остановился перед осколком зеркала, укрепленного в оконной раме.
Иногда, одолеваемый сомнениями в выздоровлении Франциско, я рассматривал свое отражение и при виде знакомых черт, выражающих уверенность и решительность, при виде резкой складки на лбу успокаивался. Иногда я представлял себя в длинной малиновой мантии епископа или кардинала. Я вытягивал вперед два пальца, делая вид, что благословляю подданных. «Да, — думал я, — это мое будущее. Это я ».
Однако в тот вечер все было иначе. Собственное отражение казалось мне далеким, чужим, словно передо мной был незнакомец. Я отвернулся от зеркала и самоуверенно улыбнулся — той улыбкой, что всегда напоминала мне о моих планах, надеждах, амбициях. После этого я быстро повернулся к зеркалу — но ничего не изменилось. В глазах моих по-прежнему виделось нечто чуждое: тревожная неуверенность, смутный, неугасимый страх. Позади собственного отражения я видел в зеркале тот самый серый пейзаж — небо, кровь с которого текла в океан, черное, превращающееся в белое. Внутри меня все перевернулось, я встал на колени перед железным распятием на подоконнике и молитвенно сложил ладони.
«Помоги мне, Господи. Я совсем запутался».
Я уснул только перед утренней службой, и скоро меня разбудил громкий стук в дверь. Я попытался не обращать на него внимания, надеясь, что непрошеный гость уйдет, но стук только усилился.
Я зажег свечу у кровати и потащился к двери. Это был аббат Альфонсо.
— Можно вас на пару слов, брат Лукас? — спросил он.
— Да, аббат, — ответил я, — прошу вас, входите.
— В последнем письме принц Фернандо требует точной даты, — сказал аббат.
— Точной даты чего? — спросил я.
— Принц хочет знать, когда Франциско полностью исцелится. Он требует точно указать время. Ведь Франциско становится лучше, не так ли?
— Да, да, — поспешил я заверить аббата.
События вчерашнего дня казались сущим кошмаром. Я вовсе не готов был обсуждать неожиданную встречу Франциско с кузиной и влияние, которое встреча эта могла оказать на состояние одержимого.
— Принц, — продолжал аббат, — спрашивает, помнит ли Франциско свое пребывание в Леванте: подробности сражений и тюремного заключения.
