Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры (сборник) - Шебаршин Алексей Леонидович
– И я слышал об этом, – согласился Читу. – Подумать только, до чего же неблагодарны бывают люди. Мы с ним были друзьями с самого детства, и я помог ему подняться от никому не известного солдата до командира отряда в три тысячи сабель. Хорошо же он отблагодарил меня.
Таким образом завершилось дело с Гафар Ханом; на нас не упало и тени подозрения. Все считали, что Хан подался в Хайдарабад, где у него было много друзей, и лишь мы одни доподлинно знали его судьбу.
Бегство
Начав с Гафар Хана, мы решили не останавливаться на достигнутом: не проходило и ночи, чтобы не исчезали бесследно два-три пиндари (с нашей помощью, конечно). Нам благоприятствовало то, что пиндари частенько тайно покидали лагерь, особенно если войско шло неподалеку от их родных мест, и поэтому никто не придавал особого значения их исчезновению.
Все же мне не было суждено закончить этот поход так, как хотелось, ибо благосклонная до сих пор к нам Кали внезапно отвернулась от нас. Среди людей, которые приехали со мной из Джалоне, был молодой человек по имени Хидаят Хан. Я никогда до того не встречал его, однако он был знаком Пир Хану, который считал его опытным тхагом и посоветовал взять Хидаят Хана с нами. Не зная его хорошенько, я не доверял ему особенно, хотя Хидаят Хан, несомненно, был прекрасным всадником, ловко владел оружием и показал себя удачливым воином в войске пиндари. Через много дней после смерти Гафар Хана, когда оставалось лишь несколько переходов до конечного пункта нашего похода, ко мне как-то вечером пришли Пир Хан и Моти. На их лицах были написаны беспокойство и тревога.
– Клянусь благословенной Бховани! – воскликнул я. – Что такое случилось с вами? Чем вы так взволнованы? Говорите, братья: нас обнаружили?
– Увы, я боюсь, что нас предали, – сказал Моти. – Мы начали в последнее время сомневаться в верности Хидаят Хана, потому что он все чаще старался уклониться от нашего общего дела. Мы решили на всякий случай последить за ним и приметили, как он несколько раз встречался и подолгу говорил о чем-то с одним из помощников Читу. Сегодня ночью, как мы узнали, его примет сам Читу. Что делать?
– Надо немедленно бежать! Этот Хидаят Хан и у меня никогда не вызывал доверия! Кони оседланы?
– Да, и мы все готовы немедленно уйти отсюда, – сказал Пир Хан.
– Хорошо! Все же мне хотелось бы удостовериться в справедливости моих подозрений, и сделаю я это прямо сейчас.
– Не надо! – вскричали мои друзья. – Зачем подвергать себя опасности? Чего мы достигнем? Лучше скорей сесть на коней и бежать, бросив палатки здесь.
Почему я не послушался тогда своих друзей? Все было бы не так, как потом получилось, но мне в голову запала мысль немедленно убедиться в предательстве Хидаят Хана, а Пир Хан и Моти Рам не смогли переубедить меня.
– Неужели среди вас нет никого, кто пошел бы со мной? – сказал я в негодовании. – Нам нечего бояться, ночь темная, и мы проберемся к шатру Читу незамеченными. Мы всего лишь послушаем, о чем они будут говорить. Если произойдет худшее и мы будем преданы, то у нас останется достаточно времени, чтобы уйти.
– Я пойду с тобой! – сказал Пир Хан. Остальные промолчали, скованные страхом.
Мы вышли из палатки и осторожно пробрались к шатру Читу, который, к счастью, был неподалеку. Мы смогли рассмотреть в тусклом свете лампы, освещавшей шатер, три фигуры, которые о чем-то оживленно разговаривали, и прислушались.
– Вот это да! – услыхал я голос Читу. – Ты утверждаешь, что это он убил Гафар Хана? Он сам, своими руками?
– Провалиться мне на этом месте, если я лгу! – узнал я голос Хидаят Хана. – Именно он! Он, Пир Хан и Моти Рам напоили Хана вином до изумления, задушили его и закопали, а потом Амир Али убил его лошадь и столкнул ее в пропасть, чтобы не оставлять следов. Если ты не доверяешь мне, то прикажи схватить Пир Хана – он взял себе меч Гафар Хана и носит его на своем поясе.
– Я не сомневаюсь в твоих словах, – сказал Читу и вздохнул. – Значит, я понапрасну оскорбил память моего честного друга Гафар Хана, сочтя, что он бросил меня. Так ты говоришь, что потом они убивали и других?
– Да, нескольких человек. Например, всего лишь три дня назад они покончили с одним моим знакомым по имени Хабибулла.
– Я его знал, – сказал Читу. – Он был достойный человек. Его тоже убил Амир Али?
– Своими руками, господин, причем ему помогали Пир Хан и Моти Рам, поскольку Хабибулла был очень силен.
– Подумать только! – воскликнул Читу и, вскочив на ноги, ударил себя ладонью по лбу (я успел аккуратно проковырять отверстие в стене шатра и отлично видел, что происходило внутри). – Ведь это Амир Али – спокойный, тихий, милый Амир Али, который всегда был против насилия и так протестовал против грабежей, что мне самому делалось стыдно! Кто бы мог подумать, что он – отъявленный тхаг-душитель! Кстати, как ты оказался в их компании?
– Я мирно жил в своей деревне, когда ко мне пришел Пир Хан и предложил присоединиться к его джемадару, то есть Амиру Али, который собирался поступить на службу к тебе, Читу. Я и думать не думал, что они – тхаги. Кто бы мог заподозрить в этом Амира Али или его отца, который пользуется таким уважением у местного раджи?
– Ладно, будем действовать, – сказал Читу и обратился к другому человеку, в котором я узнал одного из младших командиров. – Твои люди готовы?
– Да! Они готовы вскочить в седло и по твоему приказу обрушиться на тхагов. Никто из них не уйдет!
– Ступайте! – приказал Читу и спросил Хидаят Хана: – Что ты хочешь в награду?
– Я хотел бы получить седло Пир Хана, и ничего более!
– Ай, подлец! – тихо прошептал мне Пир Хан. – Ведь в него зашиты все мои деньги! Пусть попробует! Нам пора бежать, Амир Али, они уходят!
Страх прибавил нам прыти – в мгновение ока мы добежали до нашей палатки и быстро собрали вещи. Сделав это, мы бросились к нашим коням и рванулись с места во весь опор, однако, увы, мы опоздали. Из темноты на нас с дикими криками налетел отряд всадников, и нам пришлось вступить в жестокий бой. Я зарубил одного всадника, опрокинул другого и вместе с Пир Ханом умчался в ночную мглу, которая скрыла нас от преследователей.
Через некоторое время я сбавил ход и увидел, что за мной скачут несколько моих товарищей. Из лагеря, оставшегося позади нас, доносились крики пиндари и выстрелы из мушкетов, но за нами никто не гнался. Мы долго ждали, не появится ли еще кто-нибудь из наших, но так и не дождались. Постепенно шум и крики в лагере пиндари стихли, и лишь непогасшие костры выдавали присутствие огромного войска. Иногда слабый ветер доносил до нас оттуда лошадиное ржание, а затем ночь опять погружалась в тишину. Ждать дальше не было смысла, и я нарушил тягостное молчание.
– Сколько осталось наших? – спросил я Пир Хана.
– Одиннадцать, – ответил он. – Остальные, видимо, погибли.
– Дай бог, если так, – вздохнул я. – Лучше им умереть от меча или копья, чем попасть в руки пиндари, которые подвергнут их немилосердным пыткам. Кто не вернулся? Моти, ты здесь?
– Увы, нет, Амир Али. Моти выбили из седла. Я попытался на скаку зарубить пиндари, который ранил Моти, но было темно и плохо видно, и мой удар прошел мимо.
– Кого еще нет среди нас? – спросил я, подавив в себе горе, ибо Моти Рам был мне за родного брата. – Отзовитесь, пусть каждый назовет себя.
Выяснилось, что несколько самых лучших из наших людей, а также наши слуги погибли в лагере. Помолясь за них, мы отправились домой, в Джалоне. Путь был трудный, дорога длинная, и, кроме того, нас много раз останавливала полиция и стражники, подозревая в нас пиндари. Впрочем, благодаря моему красноречию и разрешению на проезд через английские владения, которым я смог заручиться у одного знакомого, мы благополучно миновали все препятствия и через много дней пути прибыли в родной Джалоне.
Лишь через несколько лет я узнал, какую страшную кару наслала Кали на Читу за пытки и казнь наших товарищей, не успевших тогда бежать вместе с нами. Об этом поведал мне один из тхагов, Бальрадж, которого я встретил позже, уже после смерти Читу. Надо пояснить, что вскоре после того, как я попал в число близких людей Читу, я послал гонца за Бальраджем, который мирно жил в своей деревне, велев ему прибыть в лагерь пиндари и тайно встретиться со мной. Зная его за расторопного, ловкого и, когда надо, услужливого человека, я приказал ему войти в доверие к Читу и постараться стать его слугой, чтобы через него я мог бы лучше знать, о чем Читу разговаривает с другими командирами и каковы его замыслы. Читу многое рассказывал мне и частенько советовался со мной, однако я решил, что лишняя пара ушей в его шатре нам никак не помешает. Я устроил, чтобы Бальрадж попался на глаза Читу при благоприятных обстоятельствах и понравился ему. Проделал я это так, чтобы Читу и в голову не пришло, что Бальрадж – мой человек. Замысел оказался весьма удачным: Читу назначил Бальраджа на важнейшую должность хранителя кальяна, а я стал узнавать заранее многие помыслы Читу. Я постоянно напоминал Бальраджу, чтобы он вел себя крайне осторожно и ни малейшим намеком или неосторожным словом не открыл особую связь между нами. Мы виделись с ним с глазу на глаз только тогда, когда я был абсолютно уверен, что нас никто не заметит. О Бальрадже не догадывался и ни один из моих людей, а гонца, который ездил за ним, я немедленно отправил домой, сказав, что вызову его в свое время.
