Дорогой богов - Балязин Вольдемар Николаевич (читать книги без сокращений txt) 📗
С рассветом буря прекратилась. Ваня и Сиави, голодные и озябшие, бегали по берегу небольшого скалистого островка. Когда наконец взошло солнце и оба они немного согрелись, каждый из них почувствовал сначала нестерпимую жажду, а затем голод. В надежде найти что-нибудь съестное Ваня и Сиави медленно бродили по островку, внимательно глядя себе под ноги.
Но на островке ничего не было. К тому же с пакетбота не выкинуло ни одного фунта провизии, ни одного бочонка воды. Хуже всего было то, что они не обнаружили никаких источников. Взобравшись на самую вершину скалы и пристально вглядевшись в даль, Ваня и Сиави увидели далекую темную полосу.
— Нусин-дамбу, — проговорил Сиави, показывая пальцем в сторону острова, — так малагасы называют свою страну, которую вы, белые, зовете Мадагаскаром. «Нусин-дамбу» означает «Остров Диких Свиней». Их много водится в наших лесах. — Королевич бецимисарков смущенно улыбнулся и добавил: — Только Сиави не знает, как теперь добраться до них.
Не знал этого и Ваяя. Он бродил по вершине скалы и до боли в глазах всматривался в океан, надеясь заметить хоть какой-нибудь парус. Но, кроме моря и далекой полоски берега, ничего не было ВИДЕО…
Избавление пришло на следующий день, когда голод и особенно жажда казались непереносимыми. Около полудня Ваня заметил небольшую шлюпку, шедшую на веслах к островку. Шлюпка шла с веста — от Мадагаскара. Ваня различил в ней трех человек. Со шлюпки их заметили тотчас же, как только Сиави качал размахивать белой Ваниной рубахой. Когда шлюпка приблизилась, мальчик и Сиави узнали в отчаянных мореходах членов экипажа и капитана затонувшего пакетбота. Встреча была бурной и радостной. Капитан обнял Ваню и даже одобрительно хлопнул Сиави по спине. Оказалось, что все пятеро моряков успели спустить на воду шлюпку и благополучно добрались до Мадагаскара. Капитан Жорж считал, что они высадились на мысе Святой Марии — самом южном мысе Мадагаскара. Ваню и Сиави они посчитали погибшими, а сюда решили пойти в надежде подобрать на месте гибели пакетбота какие-нибудь товары или провиант. Через два часа все они вышли на песчаную отмель мыса Святой Марии. Там их ждали двое других моряков с затонувшего пакетбота, которых капитан Жорж оставил на острове. Собрав всех в тесный кружок, капитан Жорж сказал:
— Я знаю, что в ста десяти милях к северу отсюда, у залива Галеоне, расположена туземная деревня сафирубаев, а еще в тридцати милях к северу от нее находится французское поселение форт Дофин. Но пройти через земли сафирубаев будет нелегко, потому что сафирубаи известны своей воинственностью и ненавидят европейцев, пожалуй, больше, чем какое-либо другое племя Мадагаскара. Но другого выхода у нас нет, — сказал капитан Жорж, — и, если фортуна нам улыбнется, через неделю-полторы мы, может быть, и доберемся до форта Дофин. — Оглядев свой маленький отряд, капитан Жорж улыбнулся: — Ну, теперь, кажется, все в порядке. Я рад, что теперь все мы вместе и все обошлось не так уж плохо.
Не удержавшись, Ваня спросил жизнерадостного капитана:
— Неужели, капитан, вы и вправду считаете, что все в порядке?
— Разумеется, — ответил капитан.
— А то, что наш корабль погиб, и все мы находимся неизвестно где, и нас ожидает тысяча опасностей? — спросил Ваяя.
И капитан Жорж, сверкнув из-под черных усов белыми фарфоровыми зубами, ответил:
— Где мы находимся — известно, бояться опасностей — не наш удел, мальчик, а что касается утонувшей «Жанны», значит, судьбе было угодно, чтобы «Жанна» утонула, а Жорж выплыл. — И, чуть помедлив, капитан Жорж добавил: — Когда-то я был в Алжире, и один араб-лоцман рассказал мне притчу, которую с тех пор я всегда вспоминаю, когда попадаю в какую-нибудь передрягу вроде вчерашней. Лоцман сказал мне: «Я не жаловался на судьбу и не роптал. Но один раз, когда я много дней шел босым по каменистой дороге и мне не на что было купить обувь, я возроптал. И с тяжелым сердцем я вошел в мечеть, которая попалась мне на пути. И, войдя в мечеть, вдруг увидел человека без ног. И я возблагодарил аллаха за то, что у меня не было только башмаков». Запомни это, мальчик. И когда у тебя не окажется башмаков, благодари судьбу за то, что она не отняла у тебя ноги!
Не теряя времени, маленький отряд двинулся на север, и вскоре густой тропический лес окружил путешественников со всех сторон.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
знакомящая читателя с рыжеволосым, голубоглазым негром и его товарищами, с воззрениями командора Джона Плантена Третьего по целому ряду проблем и о его полном несогласии с воззрениями господина губернатора, а также о товарищеской трапезе у костра, во время которой становится понятно, почему зана-малата не испытывают сыновних чувств по отношению к Ост-Индской компании
…Стрела ударилась в дерево прямо над головой шедшего впереди капитана Жоржа. И тут же раздался властный и громкий окрик на чистейшем французском языке:
— Не шевелиться! Стоять спокойно, тысяча чертей!
Капитан Жорж остановился как вкопанный, замерли и его спутники. Навстречу им из зарослей шагнул огромного роста огненно-рыжий негр с голубыми глазами. В одной руке он держал боевое копье, в другой — старый жестяной рупор, в какой во время бури капитаны парусников подают команды экипажу. И хотя у каждого путешественника, кроме Сиави, было по ножу, а у капитана Жоржа еще и пистолет, никто из них даже не прикоснулся к оружию. Между тем негр без тени страха подошел вплотную к капитану Жоржу. Ловким и быстрым движением он вырвал из-за пояса француза пистолет и нож и, окинув коротким цепким взором всех остальных, приказал:
— Оружие положить к ногам! — И когда команда была исполнена, негр добавил: — Отойти от оружия на пять шагов!
Негр оглушительно свистнул, заложив в рот два пальца. И тут же из зарослей вышли рослые полуголые мужчины. Их было десятка два. Трудно было представить все многообразие оттенков кожи, лиц и глаз лесных обитателей Мадагаскара. Здесь были мужчины с кожей, черной как сажа, но с белесыми волосами и глазами василькового цвета: были желтолицые, зеленоглазые парни, скуластые, как японцы или малайцы; были белокожие — с жесткими курчавыми волосами негров к черными миндалевидными глазами.
Необычный вид лесных жителей и то, что все они переговаривались друг с другом на французском языке, мало похожем на колониальный негритянский жаргон, бытовавший среди аборигенов в колониях Франции, напугали путешественников больше, чем их боевые топоры, копья и луки.
Рыжий голубоглазый негр подал команду, и всех пленников обвязали вместе одной длинной и крепкой веревкой. Им оставили свободными и руки и ноги, накинув веревку на шею каждому. За начало и конец веревки ухватились два воина, и никто из связанных после этого не мог и подумать, чтобы не только резко рвануться в сторону, но и пошевелиться. Только Сиави не стали связывать. Его отвели в сторону, и предводитель стал о чем-то его расспрашивать, время от времени поглядывая на связанных белых пленников, вокруг которых молча стояли воины, ожидая команды предводителя. Однако, прежде чем процессия двинулась дальше, предводитель подошел к Ване и снял веревку с его шеи.
— Иди сюда. Ты пойдешь с нами, — сказал голубоглазый негр и приказал Ване идти рядом с Сиави в самом хвосте отряда.
Ваня — да и все другие — тотчас же поняли, что произошло, и мальчик, с благодарностью посмотрев на Сиави, молча встал рядом с бецимисарком.
— Что это за люди? — спросил Ваня у Сиави, как только отряд тронулся в путь.
— Зана-малата, — ответил Сиави. — Мой отец рассказывал мне, что, когда мой дед был таким, как я сейчас, зана-малата пришли на наш остров. Их было не очень много: три или четыре сотни, но каждый имел оружие, какого не знал ни один из малагасов. На нашем острове они построили деревни, взяли себе в жены дочерей и сестер самых знатных малагасов и стали жить на Нусин-дамбу, не подчиняясь нашим королям и не признавая ничьей власти. В то время когда зана-малата пришли сюда, среди них было немного негров. Почти все они были вазаха — белыми, — такими, как ты, с кожей, подобной речному песку, и с глазами, как озерная вода. Но многие их сыновья и дочери походили на своих матерей, а теперь уже и внуки зана-малата стали мужчинами и воинами. Поэтому у них теперь такой вид. Оли унаследовали черты своих белых, черных и желтых дедов и бабушек, матерей и отцов, но язык дедов они сохранили в чистоте, хотя каждый из них знает и языки малагасов. Среди зана-малата есть люди, которые говорят по-французски, однако есть и такие, которые говорят и на других языках белых людей, но только я не знаю, как эти языки называются.
