Цветок с тремя листьями (СИ) - Фламмер Виктор (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Нагамаса выпрямился и покосился на Юкинагу, слегка прищурив глаза:
— Я бы хотел просить вас, господин Иэясу, чтобы Хидэтада приглядывал за моим сыном. Ваш сын умен не по годам, кроме того, Юкинаге было бы неплохо поучиться у него хорошим манерам.
— О, несомненно, Хидэтаде это общение тоже пойдет на пользу. И, полагаю, мальчикам не слишком интересно слушать стариковские разговоры, вы согласны со мной? — Иэясу повернулся в сторону беседки и махнул рукой: — Мы ведь можем вдвоем посидеть на мягких подушках и предаться отдыху души и тела? А юношам по сердцу более активные развлечения. Хидэтада явно едва не заснул, пока мы обсуждали цветы, верно?
— Я счастлив слышать любое слово из ваших уст, отец, — Хидэтада поклонился, — но не согласиться с вами не могу. Я хотел бы показать Юкинаге конюшню и тренировочную площадку, если на то будет ваша воля.
— Конечно, это великолепная идея! Вы согласны со мной, господин Нагамаса?
— Разумеется, — Нагамаса кивнул и повернулся к сыну: — Юкинага, отправляйся с Хидэтадой, развлекитесь как следует.
Юкинага только стоял и хлопал глазами. И это все? Он ожидал, что извинения будут простой формальностью, но не думал, что все закончится вот так, просто. И, когда почувствовал, что напряжение покинуло его окончательно, громко и шумно выдохнул. И тут же услышал смешок за спиной. Резко обернулся — Хидэтада улыбался все так же, и только сейчас Юкинага понял, что эта улыбка — искренняя. И что с самого начала Хидэтада прекрасно все знал и все это время пытался таким образом его ободрить и успокоить.
— Пойдем, я покажу тебе свою лучшую лошадь. И даже позволю сесть на нее, если у тебя получится.
Словно по молчаливому уговору они не касались темы, на которую сейчас могли беседовать их отцы. Хидэтада уже знал, насколько для отца важна эта встреча, и ничуть не удивился, что он и его гость уединились в беседке, — там было гораздо сложнее подслушать разговор. Хидэтаду терзало легкое беспокойство, но, давно привыкший доверять отцу, он не давал этому чувству превратиться в тревогу. Если будет нужно — ему все расскажут. А если нет — значит, лучше ему и не знать. Он внимательно перечитал свой договор с Като Киёмасой, уже без лишних эмоций, и понимал теперь, насколько далеко Токугава Иэясу заглядывает даже в мелочах. Между отцом и его светлостью шла сложная и напряженная игра. Впрочем, она ведь и не прекращалась ни на минуту, сколько Хидэтада вообще помнил себя.
«Ты уже взрослый, Хидэтада, — сказал ему отец. — И должен продолжать свой путь с открытыми глазами. Я знаю, как ты привязан к господину тайко и его сыну, и не корю тебя за это — это правильно и хорошо. Но не о них ты должен думать и даже не обо мне. Ты обязан думать о том, что произойдет, когда Хидэёси покинет этот мир. А это вопрос года, может быть, пары лет. Старая Обезьяна взвалила на себя очень тяжелый груз — спина человека не может нести его слишком долго. Достойного наследника он за это короткое время воспитать уже не успеет. Многие думают что власть — это площадка наверху смотровой башни. Но это ошибка. Площадка — это страна, а сама башня — правитель. Одна трещина, одна подгнившая балка — и все рухнет. Именно мне придется стать этой башней, хочу я этого или нет. А тебе — тебе нужно стать несущими балками. Как я уже сказал, одному человеку не под силу нести этот груз. Поэтому ты должен быть прочным и твердым как камень. Но это еще не все. Ты должен сам со временем стать горой, на которой люди построят свои дома и распашут поля. Башня — слишком непрочная конструкция».
Всю ночь Хидэтада думал над этими словами. И мысленно непрестанно благодарил отца за откровенность. О чем сейчас думает Юкинага? Может, о том же самом?
Хидэтада повернул голову и посмотрел на молча едущего рядом Асано. Они с этим человеком должны стать хорошими друзьями, это очень важный союз.
Юкинага поймал его взгляд и улыбнулся. Но тут же слегка смущенно отвел глаза:
— Как твоя рана?
Хидэтада едва успел прикусить кончик языка и не спросить в ответ: «А твоя?» — по скуле Юкинаги расплывался очень хорошо заметный и уже желтеющий синяк, а когда младший Асано садился на лошадь, Хидэтада заметил, что он бережет спину и левую ногу. Но сейчас был не самый подходящий момент для насмешек, поэтому Хидэтада слегка дернул головой и тоже улыбнулся:
— Отлично. Я не врал, говоря, что это всего лишь царапина, ну, почти не врал, — он рассмеялся. Сейчас он тоже почти не лгал.
— А знаешь, — задумчиво проговорил Юкинага, — я много думал о нашем с тобой поединке. Всю ночь думал. Если хочешь — я скажу тебе, в чем заключалась твоя ошибка. Твоя техника безупречна, ты в отличной форме и даже — быстрее меня. Полагаю, если бы мы сражались на турнире — ты выиграл бы без сомнений.
Хидэтада хмыкнул на эту явную лесть, а потом с недовольством в голосе произнес:
— Ты сказал: «ошибка». Про нее и говори. Есть множество людей, которые не поскупятся на похвалы. Но друзья ведь не для этого, так?
— Конечно, — Юкинага придержал лошадь, — но я вовсе и не думал тебя хвалить. Я имел в виду, что твое мастерство хорошо для турнира и несомненно зажгло бы огонь в сердцах юных девиц, но на войне тебя убьют. Причем одним из первых.
— Мы все же решили поспорить на эту тему, пусть хоть и задним числом? — рассмеялся Хидэтада.
Юкинага расхохотался:
— Зато теперь никто не посмеет назвать тебя лжецом.
— Ты говорил об ошибке, — напомнил Хидэтада. — Звучит так, словно она одна.
— Да, так и есть. Одна. Ты защищал свою жизнь, но при этом не хотел моей смерти.
— И это ошибка? Я уже говорил тебе: ты мне нравишься, ты мой друг.
— Хидэтада… как только желание убить тебя покинуло мое сердце — я опустил меч. Не обнажай меч, если у тебя нет намерения убить человека.
Хидэтада снова хмыкнул:
— Мудрые слова.
— Не смейся, я и сам только сейчас окончательно понял их смысл. Ты думаешь, я всю ночь только о тебе думал?
Они рассмеялись оба, однако Хидэтада быстро оборвал смех и нахмурился:
— Мой наставник говорит, что не нужно много ума, чтобы разрубить человека пополам, — достаточно широких плеч и острого клинка. А мой отец считает, что лучшая победа — это вообще не вступать в сражение.
— И как? Сильно помогли тебе эти мудрые наставления, когда я на тебя напал?
— В этом была моя вина.
— Это не важно. Есть вопросы, которые не решить словом. Будь господин Като на моем месте — тебя бы не спасли ни слова, ни искусство владения мечом. Если он взялся за меч — он убивает.
— Я… понял, о чем ты, — еще сильнее нахмурился Хидэтада, — иногда бывают случаи, что битвы не избежать.
— Именно. На симпатию к врагу у тебя будет полно времени, когда ты победишь. Оплачешь его, если он мертв, или протянешь руку, чтобы помочь подняться, если жив. На ненависть — тоже. Я ведь совершил не меньшую ошибку, вступая в поединок в ярости.
— Так что же мне делать?
Юкинага остановил коня, перекрывая Хидэтаде дорогу.
— Скажи мне: ты когда-нибудь кого-нибудь убивал?
— Нет… — Хидэтада смущенно потупился.
— Я так и думал, — на лице Юкинаги появилась та же легкая полуулыбка, от которой Хидэтаду едва не бросало в дрожь во время их поединка.
— Завтра с утра приготовь неброскую одежду и шляпу. Я тебя отведу в одно очень интересное место.
Юкинага появился с первыми проблесками рассвета. Хидэтада не любил так рано вставать, но его настолько разбирало любопытство, что он проснулся еще затемно, а к приходу товарища успел уже умыться и даже позавтракать.
Юкинага осмотрел его с ног до головы и махнул рукой:
— Пойдет. Главное, чтобы мы не выделялись на фоне остальных горожан: сплетни нам ни к чему.
— Надеюсь, мы не собираемся делать ничего противозаконного? Нападать на стражу, например? Или грабить торговцев сакэ? — спросил Хидэтада, стараясь придать своему голосу шутливый тон.
— Нет, конечно, все вполне законно. Но потерпи, сам все увидишь.
