Лютер - Дикман Гвидо (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Мартин удрученно молчал. Невольно ему пришла в голову мысль, что он действительно очень мало сделал для того, чтобы облегчить тяжкую участь людей. Но разве восставать против власти не считалось грехом? Он хотел объяснить крестьянину, что говорится об этом в Священном Писании, сказать ему, что накопление богатства не приведет душу к милосердию и миру. Но тот только пожал плечами и, не желая ничего слушать, исчез в темноте.
Путешествие продолжалось. Если Мартин и Ульрих не заглядывали в церкви и приходы, чтобы обогреться и поговорить с местными жителями, то они выбирали уединенные постоялые дворы, где могли углубиться в многочисленные письма и депеши, полученные Мартином еще до отъезда. Знакомясь с ними, они узнали, что не только все гуманисты империи более или менее сплоченно выступают в поддержку Мартина и его учения. Уважаемые всеми господа из числа дворянской знати, такие как рыцари Ульрих фон Хуттен и Франц фон Зикинген, давали понять мятежному богослову, что предоставят ему убежище в своих замках, если его положение после рейхстага станет слишком опасным. Ульрих фон Хуттен, который после своего бегства из монастырской школы и последовавшего за этим посещения Рима стал открытым противником папства, сообщал, что он тоже прибудет в Вормс, чтобы распространять там напечатанные на его средства листовки и таким образом поддержать Мартина во время рейхстага.
Улицы и площади Вормса были до такой степени переполнены людьми, лошадьми и скотом, что казалось, здесь не осталось ни единого свободного клочка земли.
Люди тысячами толпились на улицах. На любой, даже самой небольшой площади вырастали дощатые будки и ларьки, где продавались цепочки и платки, песочное печенье и жирные колбасы. Повсюду толпу развлекали музыканты и фокусники. Из пивных раздавались громкие звуки флейт и волынок Кузнецы и оружейники выставили перед своими мастерскими пылающие жаровни с углем. У всех на виду они подковывали лошадей знати, собравшейся в город на рейхстаг, или предлагали купить мечи, латы и шлемы.
Кутерьма царила и вокруг собора, где нескончаемые потоки ротозеев устремлялись по галереям и лестницам, соединявшим это монументальное сооружение в романском стиле с дворцом епископа. Казалось, весь город высыпал на улицу; никто не остался дома.
В этой неописуемой толкотне повозка Мартина и сопровождавшие ее всадники могли продвигаться лишь очень медленно. Лошадям то и дело приходилось сворачивать в сторону, обходя очередное препятствие. Десятки ликующих людей бежали рядом с повозкой этого удивительного монаха, бросая цветы в маленькие зарешеченные окошки. Одна женщина просунула в окно руку, чтобы прикоснуться к накидке Мартина. Мартин, которого смущали восторженные приветствия людей, покраснел. Такой встречи он никак не ожидал, особенно после того, как Спалатин, который вместе с курфюрстом вот уже несколько дней находился в Вормсе, отправил ему навстречу гонца с советом как можно скорее повернуть назад, в Саксонию. Секретарь считал возбуждение народа дурным знаком и придерживался мнения, что это настроение, представляющее собою смесь эйфории и раздражения, в любой момент может разрешиться кровавыми столкновениями. А для императора и представителей церковной власти достаточно искры этого пожара, чтобы объявить Мартина виновным в разжигании народных волнений.
Слова гонца настолько возмутили Мартина, что он, вспылив, велел ему отправляться восвояси и на прощанье сказал: «Передайте Спалатину, что даже если в Вормсе соберется столько чертей, сколько черепицы на всех крышах этого города, то я все равно туда приеду!»
Окольными путями герольд доставил наконец Мартина вместе с Ульрихом в епископский пфальц, внушительного вида здание посреди обнесенного каменной стеной двора, южной своей частью примыкавшего к территории собора. Несмотря на усталость, Мартин с любопытством выглядывал в окно, надеясь получить хоть какое-нибудь представление о том месте, куда его привезли. Массивные формы романского собора подавляли своей тяжеловесной мощью. Он разглядел четыре башни и два купола, столь высоко устремленные в небо, что тяжелые свинцовые облака, висевшие над городом, казалось, задевали их.
По другую сторону площади проезжая дорога сужалась, упираясь в стену со рвом и сторожевыми башнями. Вдоль рва, в котором квакали лягушки и пузырилась зеленоватая, подернутая ряской вода, выстроились, теснясь друг к дружке, двухэтажные домики с деревянными галереями, в которых, по-видимому, жили слуги епископа.
Перед порталом пфальца, искусно отделанным красным песчаником, собрались люди, которые поджидали Мартина. Среди них было двое советников магистрата города Вормса и приор ближнего монастыря, который с удрученным лицом сообщил ему, что из-за многочисленных протестов его монахов он, к сожалению, не может предоставить собрату по ордену из далекой Саксонии приют в своем монастыре.
Мартин устало улыбнулся приору. Хотя пропотевшая ряса липла к телу и мысль об отдыхе в тиши и благолепии монастыря всю дорогу грела ему душу, он все же обрадовался, что в Вормсе ему не придется все время жить под контролем монашеского ордена. Предусмотрительный Каспар Штурм снял для него неподалеку от подворья мальтийского ордена две комнатки, в которых он спокойно мог провести время в ближайшие дни, набираясь сил перед допросом.
Некоторое время спустя Мартина в сопровождении брата Ульриха через открытые ворота впустили во внутренний дворик пфальца, весь увитый виноградом. Из глубины двора доносился плеск воды, льющейся по каменным уступам в чашу колодца, какие обычно встречаются на больших площадях. Хотя Мартина мучила жажда и языку него буквально присох к гортани, он не решился подбежать к колодцу, потому что не хотел привлекать к себе излишнее внимание придворных. Он осторожно осматривался. Обилие вооруженной стражи беспокоило его. Как будто ненароком они следили за каждым его движением. Мартин задавал себе вопрос, не получили ли они распоряжение ни на секунду не выпускать из виду его самого и его спутников. Ответ на этот вопрос он получил очень скоро.
— Взгляни-ка наверх, — тихонько прошептал ему брат Ульрих и указал глазами на окно, под которым располагался балкон, опиравшийся на стройные колонны. — Священник, который так угрюмо глядит на нас оттуда… Это случайно не тайный советник кардинала Каэтана?
Мартин насторожился. Украдкой посмотрел он туда, куда едва заметным жестом указал ему Ульрих, и действительно заметил долговязую фигуру папского легата. Там, опираясь широко расставленными руками на перила балкона, стоял Алеандр и внимательно смотрел на него. Посланник казался утомленным и каким-то хилым. Хотя он был старше Мартина всего на несколько лет, но выглядел человеком, жизнь которого давно уже начала клониться к закату. На его бесстрастном мрачном лице виднелись следы недолеченных ран; от правого угла рта к подбородку тянулся уродливый шрам. Мягкие складки его красной шелковой мантии отчетливо выделялись на фоне серой каменной стены.
Взгляды Мартина и Алеандра на мгновение встретились. Мартин подумал, не стоит ли поднять руку в знак приветствия, но весь вид Алеандра говорил о том, что он не ждет подобного жеста. Так что Мартин воздержался. В следующий же момент его отвлек вооруженный бородач в развевающемся плаще, который спешил к нему и к Ульриху из боковых ворот пфальца. Он, по-видимому, был важной птицей, потому что по его знаку оба молодых стражника, охранявших ворота, схватили свои копья и без промедления последовали за ним. Мартин в замешательстве обернулся. Бросив взгляд на балкон, он увидел, что Алеандр исчез.
— Доктор Лютер? — Начальник стражи епископа хмуро окинул взглядом сначала Ульриха, потом Мартина. Мартин вежливо кивнул. После восторженного ликования людей у городских стен и на рыночной площади злобное лицо этого стражника и постные физиономии его подчиненных он воспринимал чуть ли не с благодарностью. Во всяком случае, их поведение возвращало Мартина к суровой действительности.
