Сокровища поднебесной - Дженнингс Гэри (читать книги бесплатно .txt) 📗
Там были также пирог и блюдо из квашеной капусты, такой мягкой, что я похвалил ее — и все надо мной засмеялись. Сотрапезники сообщили мне, что на самом деле это крестьянская еда, которая впервые была приготовлена много лет назад как дешевая и доступная кормежка для строителей Великой стены. Однако другое блюдо с поистине звучавшим по-крестьянски названием, «рис попрошайки», похоже, не было доступно большинству крестьян, потому что оказалось приготовлено из кусочков и остатков пищи на кухне, перемешанных вместе. Однако это придворное risotto выглядело богато и изысканно. Рис был всего лишь связывающим веществом для разного рода моллюсков, кусочков свинины и говядины, трав, побегов бобов, бамбука и кусочков различных овощей. Мало того, все блюдо было желтого цвета — благодаря лепесткам гардении, а не шафрана. Торговый дом Поло еще не начал торговлю в Манзи.
Там были рассыпчатые хрустящие весенние рулеты из яиц, заполненных приготовленными на пару головками клевера и маленькими золотыми рыбками zu-jin, целиком поджаренными; рулеты эти можно было съесть в один прикус. Там были вермишель, приготовленная разными способами, и сладкие кубики из охлажденной гороховой пасты. Стол был уставлен подносами с местными деликатесами, в конце концов я попробовал все — сначала я пробовал, а уж потом интересовался, из чего это сделано, поскольку названия блюд испортили бы мне аппетит. Сюда входили языки уток в меду, кубики змеиного и обезьяньего мяса с подливкой из чабера, копченые морские личинки, голубиные яйца, приготовленные с гарниром, выглядевшим как серебряная паста (в действительности это было блюдо из сухожилий плавников акул). На десерт нам подавали большие ароматные плоды айвы, золотистые груши величиной с яйцо птицы Рухх и ни с чем не сравнимые дыни hami, а еще слегка замороженные мягкие конфеты, как сказал слуга — из «снежков и абрикосовых цветков». Запивали все это вином kao-liang, по цвету напоминающим янтарь, другим вином — розовым, совсем как губы Ху Шенг, и самой лучшей разновидностью местного чая, который носил название «драгоценный чай грома».
После того как мы закончили ужин супом, настоящим бульоном приготовленным из зрелых слив, из кухни появился повар. Мы выказали ему нашу благодарность и перебрались в другой зал, чтобы обсудить там наши дела. Нас было приблизительно около дюжины человек или около того: ван и его министры (все они были хань, но лишь немногие находились на этой должности во времена империи Сун). Большинство из них прибыли из Катая и поэтому умели говорить на монгольском языке. Все они, включая Агячи, носили длинные, до пола, прямые, изящно расшитые халаты, с просторными рукавами, в которые можно убирать руки. Первым делом ван заметил, что я могу носить любой костюм, какой пожелаю, — в тот день я был одет в любимый мною персидский наряд с аккуратным тюрбаном на голове и блузой с узкими манжетами на рукавах; для улицы у меня имелся плащ. Однако ван сказал, что для официальных встреч я должен сменить тюрбан на ханьский головной убор, какие носили он сам и его министры.
Это было что-то вроде неглубокой цилиндрической коробочки для пилюль, с пуговицей на верхушке, именно эта пуговица и была отличительным знаком для определения положения присутствующих в комнате. Там находились, как я выяснил, девять разных министров, но все они были одеты столь богато и выглядели так величественно, что о скромных значках в виде пуговиц не стоило и говорить. Только пуговица на головном уборе Агячи представляла собой рубин. Он был довольно большой и стоил целое состояние, но обозначал всего лишь самый высокий здешний титул — ван — и был намного меньше, скажем, золотого мориона Хубилая или scufieta венецианского дожа. Я был удостоен головного убора с коралловой пуговицей, которая обозначала следующий по значимости пост — куян. У Агячи уже был приготовлен для меня головной убор. Остальные министры носили различные пуговицы — символы должностей, которые были ниже рангом: сапфир, бирюза, хрусталь, перламутр и так далее. Однако мне понадобилось довольно много времени, чтобы научиться определять их с первого взгляда. Я развернул свой тюрбан и надел на голову коробку для пилюль. Все заметили, что я очень похож на куяна, только один старый хань пробормотал:
— Вам надо бы потолстеть.
Я спросил почему. Агячи рассмеялся и пояснил:
— Манзи полагают, что дети, собаки и правительственные чиновники должны быть толстыми. Они опасаются, что худые чиновники будут злыми. Но не обращайте внимания, Марко. Считается, что толстый чиновник не станет красть из казны или брать взятки. Любой правительственный чиновник — толстый или худой, уродливый или красивый — все равно всегда является объектом ругани.
Тот же старик снова пробормотал:
— Еще, куян Поло, вам следует покрасить волосы в черный цвет.
Я снова спросил почему, потому что его собственные волосы были седыми. Он ответил:
— Все манзи питают отвращение и боятся kwei — злых демонов, — и все манзи верят, что у kwei такие же светлые рыжеватые волосы, как у вас.
Ван снова рассмеялся.
— Боюсь, тут виноваты мы, монголы. У моего великого прадеда Чингиса был орлок по имени Сабатай. Сей монгольский полководец много чего уничтожил в этой части мира, поэтому именно его больше всех ненавидели хань, у него как раз и были светлые, с рыжеватым отливом волосы. Не знаю, как выглядели kwei прежде, но со времен Сабатая они стали выглядеть как он.
Другой мужчина хихикнул и сказал:
— Оставьте свои волосы и бороду, как у kwei, куян Поло. Вне зависимости от того, чем вам придется здесь заниматься, вам наверняка поможет, если вас будут бояться и ненавидеть. — Он говорил по-монгольски довольно хорошо, но было видно, что он лишь недавно выучил этот язык. — Как уже заметил ван, все равно люди бранят всех правительственных чиновников. Представьте, из всех чиновников к сборщикам налогов питают самое сильное отвращение. Надеюсь, вы понимаете, как отнесутся к сборщику налогов — чужаку, который вдобавок забирает все для правительства завоевателей. Предлагаю распространить повсюду слухи, что вы и правда демон kwei.
Я удивленно взглянул на говорившего. Это был пухлый, приятной наружности хань средних лет; изящная золотая пуговица на головном уборе свидетельствовала, что он относится к седьмому рангу.
— Судья Фунг Вей Ни, — представил его Агячи. — Уроженец Ханчжоу, замечательный юрист и человек, народ глубоко почитает его за честность и ум. Мы рады, что он согласился остаться работать в том же суде, в котором заседал и во времена Сун. А я лично благодарен ему, Марко, за то, что он согласился стать вашим помощником и советником, пока вы пребываете при этом дворе.
— Я тоже очень рад, судья Фунг, — сказал я, и мы, сложив руки, слегка поклонились друг другу, как это было принято среди равных по положению, вместо того чтобы сделать ko-tou. — Я буду рад любой помощи. Взвалив на себя миссию по сбору дани в Манзи, я оказался совершенно невежественным всего в двух вещах. Я вообще ничего не знаю о Манзи. И я также совершенно не знаю, как собирать налоги.
— Ну! — проворчал седоволосый мужчина, на этот раз без всякой лести. — Ну, откровенность и отсутствие чванства, по крайней мере, являются какими-то новыми чертами, присущими сборщику налогов. Сомневаюсь тем не менее, что это поможет вам в вашей миссии.
— Да уж, — сказал судья Фунг, — это поможет вам не больше, чем если бы вы потолстели или выкрасили в черный цвет волосы, куян Поло. Буду откровенен тоже. Я не вижу способа, с помощью которого вы сможете собрать с манзи налоги для ханства, если только не обойдете сами каждый дом или не пошлете делать это целую армию людей. Но армия, даже если держать ее на голодном пайке, обойдется вам дороже чем дань, которую вы сможете собрать.
— В любом случае, — заявил Агячи, — у меня нет армии, чтобы отправить ее вместе с вами. Но я предоставил — для вас и вашей дамы — прекрасный дом в лучшем квартале города, вместе с целым штатом слуг. Когда вы будете готовы, мои слуги покажут вам, где он находится.
