Чернильный орешек - Хэррод-Иглз Синтия (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Из передних рядов врага появилась группа конников, мчавшаяся легким галопом и на скаку палившая из пистолетов в землю. На них были оранжевые кушаки, яркие и сразу бросающиеся в глаза, и тут как раз головной всадник стал стягивать с себя кушак, делая это неуклюже, одной рукой, так как другой он держал поводья. Кушак на какое-то мгновение застрял у него возле уха, а потом он нетерпеливо высвободил его сильным рывком и предоставил ветру отбросить в сторону. Остальные проделали то же самое – и что все это могло бы означать? Но времени на размышление не было: они уже добрались до противника. С яростным кличем Кит следовал по пятам за принцем и капитаном, вздымая ввысь саблю. Шеренги неприятеля дрогнули. Перед Китом возникло перепуганное, болезненно побелевшее лицо с открытым ртом. Заметив слабый отблеск чужой сабли, он сокрушительным ударом опустил свою между шеей и плечом. Кит почувствовал толчок и упругость тела, увидел, как поразительно яркая краснота, внезапно возникнув из ничего, изверглась струей на его ладонь и руку, ощутил столкновение плеча Оберона с другой лошадью. Ну а потом этот человек исчез, и впереди образовалась брешь, в которую и прыгнул Оберон, расширив ноздри от отвращения и гнева при запахе крови.
А вот и еще одно лицо, на сей раз искаженное в бешеном крикс, еще одна сабля, но теперь уже занесенная для удара. Кит высоко поднял свою саблю, почувствовал, как неприятная дрожь от столкновения клинков побежала вниз по руке, едва оба лезвия соприкоснулись. Оберон попятился, с интуицией доброго жеребца энергично выбросив перед собой передние ноги. Лошадь противника резко отскочила, и Кит со своей удобной позиции снова взметнул саблю. Рука и сабля показались ему налившимися свинцом, всадник успел проткнуть ему руку, прежде чем Кит нанес удар. Свист и рев в его ушах смолкли, когда он следил, как его клинок взмывает к солнцу и опускается, безжалостно врубаясь в плоть. Противник свалился вбок со своей лошади, но лицо у него не изменилось от гнева, словно он вовсе не почувствовал удара. Тишина в голове Кита снова взорвалась шумом, и Оберон прыгнул вперед.
А между тем, передние ряды противника дрогнули, заколебались, и теперь, когда на них обрушились всей своей тяжестью огромные кони, они развернулись и обратились в стремительное бегство. Это произошла медленно и вместе с тем внезапно, словно прорыв плотины: поначалу сдвигается дерево перемычки, а потом наступает короткая пауза, прежде чем рушится все сооружение и вода вырывается наружу. Победа! Они прорвали шеренги врага. Уголком глаза Кит заметил Малахию, лицо которого было перекошено от пронзительного крика, а глаза дико сверкали. Кит пришпорил Оберона, чтобы держаться рядом с Малахией. Они мчались быстро, быстрее ветра, их обезумевшие лошади неслись галопом, словно за ними гнались все силы ада. Лошади противника были слишком медлительны. Кит и Малахия мгновенно настигли их и зарубили седоков. Теперь повсюду вперемешку с атакующими неслись галопом беспризорные лошади, пока им не предоставлялась возможность отбежать в ту или иную сторону.
Противник, спасаясь бегством, растекался в разных направлениях, рассеиваясь веероподобно, а королевская кавалерия растягивалась в ходе преследования. Воины Морлэндов по-прежнему держались вместе… те, которые остались в живых. Гамиль теперь был рядом с Китом, что-то отчаянно крича, впереди летел принц Руперт с поднятым клинком, голова его была повернута назад, к всадникам. Копыта звенели на твердой почве, вот уже пошел и булыжник, и дома по обе стороны от них. Они домчались до Кайнтона, что был в двух милях от поля битвы, удиравшее от них «воинство» парламента проскальзывало между домами и разбегалось по боковым улочкам. Гамиль настойчиво призывал своих людей остановиться. Кит натянул поводья Оберона, и конь послушно замедлил бег. Принц Руперт разворачивал своего жеребца на дороге впереди них, явно пытаясь прекратить атаку. Кит остановил Оберона, и со всех сторон от него лошади тоже начали останавливаться. Они тяжело дышали, бока их вздымались, а ноздри растягивались до красноты. Внезапная тишина после шума битвы резала уши.
Рука Кита была красной и липкой. Лицо Малахии было испещрено пятнышками цвета ржавчины, наподобие веснушек. Кит заметил у него на бедре довольно глубокую сабельную рану, хотя, похоже, Малахия о ней пока и не подозревал. Он улыбнулся Киту и тыльной стороной ладони, такой же красной, как у кузена, откинул прочь волосы, налипшие на вспотевший лоб. А сам Кит неожиданно почувствовал тошноту от резкого расслабления. В воздухе пахло кровью, и лицо его густо покрывала пыль.
– Капитан Гамильтон, задержите свой отряд здесь, чтобы останавливать каждого, кто попытается преследовать неприятеля. А сами затем следуйте за мной. Мы должны собрать остальных и вернуться на поле битвы, – строго приказал Руперт.
Битва? Кит в недоумении посмотрел вокруг, и тогда медленно до него стал доходить шум, который он перестал замечать. Где-то позади него, на равнине, пониже Эджхилла, сошлись в бою две пехоты, там под лучами заходящего солнца сражались и умирали люди. Это был какой-то странный шум, единый звук, сотканный из множества звуков: из человеческих голосов и нечеловеческих криков, из лязга металла о металл и орудийного огня… Это был звук, которого он никогда прежде не слышал, но теперь вот узнал его, и знание это было куда глубже того, что дает разум. Кит понимал, что отныне никогда не забыть ему этого голоса битвы.
Глава 11
Эдмунду так и не пришло в голову поинтересоваться мнением Амброза и Мэри-Элеоноры о предстоящем браке и переселении на другой край света. Впрочем, скажи он им заранее, это отнюдь не означало бы, что молодые люди воспротивились бы воле отца. Амброз всегда сознавал свое положение младшего сына, а имея двух старших братьев, у каждого из которых уже был наследник мужского пола, у него оставалось мало шансов унаследовать имение. Был еще, разумеется, и Лисий Холм, но Эдмунд считал это несущественным, что подтверждалось отправкой им туда Фрэнсиса, а не Амброза.
Да, в Англии с землей дело обстояло неважно, а вот в Новом Свете ее было в изобилии, бери – не хочу. Там у Амброза будет возможность стать крупным землевладельцем, на что он никогда не мог надеяться дома. Что касается Мэри-Элеоноры, то выбор ее был еще скромнее. Если она не хотела всю жизнь пробыть никчемной иждивенкой, ей предстояло выйти замуж, а брак будет зависеть от ее приданого. А исходя из размеров того приданого, которое, по всей вероятности, смог бы Предоставить ей Малахия, никакого землевладельца Мэри-Элеоноре, уж конечно, не досталось бы. В любом случае Амброз был для нее лучшей партией, на которую она могла бы рассчитывать, и отказаться от такого брака было бы с ее стороны просто наивным.
Да и в качестве супружеской пары они хорошо подходили друг другу: темперамент у них обоих позволял из любой ситуации извлекать пользу, так что, едва поженившись, они уже были совершенно готовы влюбиться друг в друга. Мэри-Элеонора, хотя и не отличалась большой красотой, однако была куда привлекательнее своей сестры Руфи. Это была миниатюрная, бледная, болезненного вида девушка с темными волосами и пугливыми голубыми глазами, а еще Мэри-Элеонора имела привычку нервно переплетать и крутить пальцы рук. Она редко разговаривала в обществе, всегда предпочитая держаться в тени, но Амброз, прилагая усилия получше узнать ее, нашел, что Мэри-Элеонора обладает живым воображением и набожностью, и это его весьма восхитило.
Для Мэри-Элеоноры эта задача оказалась проще: Амброз был красив, обаятелен, настоящий джентльмен! Из детей Эдмунда он больше всех походил на него. Не такой высокий, как Эдмунд, юноша унаследовал от отца точеные черты лица, серебристо-светлые волосы и спокойные серые глаза. Веселый, добродушный, несколько легкомысленный, он без труда поддавался чужому влиянию, был непостоянен, и, честно говоря, любой мог вертеть им как хотел. Мэри-Элеонора сумела убедить себя, что это все из-за его мягкого нрава. А когда ей все же пришлось признать, что это было в нем изъяном, она вполне могла утешить себя тем, что он так же легко может находиться под ее влиянием, как и под чьим-либо другим.
