Розеттский ключ - Дитрих Уильям (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Вашей винтовки?
— Я помогал делать ее в Иерусалиме. А потом этот бандит украл ее.
— Я обезоружил вас. Вы же попали ко мне в плен!
— А теперь мы вновь стали союзниками, хочу я того или нет. Так что пора отдать ее обратно.
— Будь я проклят, если вы получите ее!
— Я не буду помогать, если вы не вернете мне оружие.
Бонапарт выглядел очень довольным.
— Будете, Гейдж, еще как будете. Вы сделаете это ради той женщины, и, более того, будучи азартным игроком, вы не сможете отказаться от шанса удачной разгадки тайны. Нажак по-своему прав, ведь он взял вас в плен. Ваше ружье стало его трофеем.
— Да не так уж она и хороша, — добавил этот мерзкий тип. — Палит, куда попало, мажет почище дряхлых мушкетонов.
— Точность стрельбы зависит от умения стрелка, — ответил я, отлично зная, что она стреляет дьявольски точно. — Что вы понимаете в ее оптическом прицеле?
— Дурацкое приспособление. Я снял вашу подзорную трубку.
— Мне ее подарили. Если мы собираемся искать сокровища, то подзорная труба мне просто необходима.
— Это справедливо, — рассудил Наполеон. — Отдайте ему трубу.
Нажак неохотно выполнил распоряжение.
— И мой томагавк тоже.
Я знал, что он должен быть у него.
— Этому американцу опасно доверять оружие, — предупредил Нажак.
— Это не оружие, а орудие.
— Верните ему топорик, Нажак. Если вы с дюжиной людей не уследите за нашим американцем из-за одного топора, то мне придется отправить вас обратно и сдать в руки полиции.
Нажак скривился, но выполнил приказание.
— Этот инструмент подходит скорей дикарям, чем ученым, — проворчал он. — С ним вы выглядите как неотесанный мужлан.
Я взвесил на руке приятную тяжесть томагавка.
— А вы выглядите как грабитель, ни черта не понимающий в достоинствах чужой винтовки.
— Как только мы найдем ваш треклятый секрет, Гейдж, я разберусь с вами раз и навсегда.
— Поживем — увидим.
На моей винтовке уже появились грязные пятна и зазубрины — неряшливость Нажака распространялась не только на одежду, но и на оружие, — но тем не менее она еще не потеряла исходной гладкости и изящества линий. Я соскучился по ней, почти как по женщине.
— Сделайте мне одолжение, Нажак. Сопровождайте меня на расстоянии, чтобы мне не приходилось вдыхать исходящую от вас вонь.
— Но учтите, вы постоянно будете в пределах дальности выстрела.
— Объединения всегда чреваты некоторыми сложностями, — саркастически заметил Наполеон. — Однако Нажак теперь распоряжается винтовкой, а вы, Гейдж, — подзорной трубой. Объединив усилия, вы попадете точно в цель!
Раздраженный шуткой генерала, я счел нужным ответить ему тем же.
— И я полагаю, вам необходимо, чтобы мы вернулись как можно скорее? — сказал я, махнув в сторону больных.
— С чего вы взяли?
— Чума. Она должна посеять панику в ваших войсках.
Но мне никогда не удавалось вывести его из равновесия.
— Она придает решительность их натиску. Но не стоит переживать по поводу сроков моей кампании. Грядут куда более важные события. От ваших поисков зависит судьба не столько Сирии, сколько Европы. А моего скорейшего возвращения ждет сама Франция.
ГЛАВА 16
Мне казалось, что мы с головорезами Нажака отправимся прямиком к горе Нево, но он рассмеялся, когда я высказал такое предположение.
— Тогда нам пришлось бы отбиваться от половины оттоманской армии!
После вторжения Наполеона в Палестину Блистательная Порта в Константинополе сразу набрала новых рекрутов в свои войска, чтобы остановить французов. Галилея, сообщил мне Нажак, кишит отрядами турецкой и мамелюкской кавалерии. Святая земля восприняла галльскую свободу с тем же «воодушевлением», что и Египет. Сейчас дивизии генерала Жана Батиста Клебера, высадившейся около года тому назад вместе с Бонапартом на берега Александрии, предстояло избавиться от этих мусульман. А нашей поисковой группе надлежало проследовать вместе с его войсками на восток до реки Иордан, что течет на юг от Галилейского моря, или Тивериадского озера, в сторону Мертвого моря. После чего мы могли продолжить поход самостоятельно и, проехав по берегам легендарного Иордана, достичь в итоге подножия горы Нево.
Мухаммеда и Неда не порадовала перспектива путешествия с французской дивизией. Клебер был известным командиром, но также славился и горячей головой. Однако выбирать нам не приходилось. Путь наш проходил по дорогам, контролируемым оттоманской кавалерией, совершенно не склонной делать различия между теми или иными отрядами европейцев. Мы положились на то, что грозная сила Клебера послужит нам хорошей защитой.
— Гора Нево! — воскликнул Мухаммед. — На ней водятся одни призраки да козлы!
— И сокровища, насколько я понимаю, — проницательно добавил Нед. — Иначе зачем же наш колдун вновь сговорился с лягушатниками? Там спрятан клад Моисея, верно, мистер?
Для сельского увальня он проявил чудеса дальновидности.
— Там состоится встреча людей, изучающих древнюю историю, — сказал я. — И там меня ждет одна знакомая египтянка. С ее помощью мы найдем тайные сокровища, которые пропали из подземелья Иерусалима.
— Да, а я слышал, что ты уже завладел одной хорошенькой безделушкой.
Я стрельнул взглядом в Мухаммеда.
— А что тут особенного, эфенди? — пожав плечами, спокойно сказал он. — Естественно, этому матросу не терпелось узнать, чего можно ждать от нашего похода.
— Тогда уж узнайте, что такая безделушка приносит несчастье. — Я вынул из кармана кольцо. — Оно украдено из гробницы покойного фараона, и проклятия будут преследовать любого его незаконного владельца.
— Проклятия? Да такого богатства не заработать за целую жизнь, — в изумлении произнес Нед.
— Но ты же видишь, что я не ношу его, верно?
— Тебе не идет такой цвет, — согласился Нед. — Он и правда ярковат, слишком бросается в глаза.
— Короче, мы будем следовать за этими французами, пока нам не представится возможность вырваться на свободу. Вероятно, нас ждет парочка потасовок. Вы согласны?
— Для потасовок у нас нет даже толкового оружия, не считая твоего хилого топорика, годного разве что для нарезки колбасы, — сказал Нед. — К тому же, мистер, ты подобрал неважнецкий эскорт. У этого типа, то бишь Нажака, чисто людоедский вид, по-моему, он сварил бы даже собственных детей, если бы выручил шиллинг за такую похлебку. И все-таки мне нравится, что мы вырвались из крепости. Там я чувствовал себя как в тюрьме.
— А теперь ты увидишь настоящую Палестину, — посулил Мухаммед. — Весь мир стремился завладеть ее богатствами.
В том-то и состояла проблема, насколько я мог судить.
Считались мы союзниками или пленниками французов? Мой томагавк был нашим единственным оружием, и, охраняемые с двух сторон отрядом егерей и бандой Нажака, мы не имели никакой свободы передвижения. Однако нам выдали добрых лошадей, а Клебер прислал бутылку вина и прочие подарки из своих личных запасов, и в походе с нами обходились как с гостями, мы ехали во главе колонны, избавленные в основном от вздымаемой дорожной пыли. Нас охраняли, держа на поводке, как призовых собак.
Нед и Нажак сразу невзлюбили друг друга. Матрос не забыл перестрелку, в которой погиб Тентуистл, а Нажак завидовал силище английского парня. Приближаясь к нам, этот бандит распахивал плащ, показывая заткнутые за пояс пистолеты и явно намекая, что с ним шутить не стоит. В свою очередь Нед громогласно заявлял, что родню такого уродливого лягушатника он видел лишь раз, за грязнейшим из борделей Портсмута, в частном пруду, где квакали чудовищно уродливые жабы.
— Если бы хилый размер твоего мозга достигал хоть половины размера твоего бицепса, — парировал Нажак, — то, может, я и поинтересовался бы, что ты хотел сказать.
— А если бы хилый размер твоей мужской подвески достигал хоть половины размера твоего пустомельного языка, то ты не выглядел бы таким перепуганным всякий раз, как спускаешь штаны, — не замедлил ответить Нед.
