Лесной кавалер - Фланнеган Рой (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Да кто я такой, чтобы меня боялся губернатор? Я, простой плантатор? Бессмыслица какая-то!
Бэкон еще раз пробежал глазами письмо.
— Хитрец он, этот Лоренс! — сказал он. — Мягко стелет, да жестко спать! Сначала ловко подбирает доводы, прямо как торговец-шотландец, а потом заявляет, что мои друзья в Джеймстауне в опасности и только я могу спасти их. Ха! Можно подумать, что здесь нет индейцев, а я по совету врача уехал на воды!
Ланс даже не улыбнулся.
Бэкон с удивлением взглянул на него.
— Что, все действительно так серьезно?
— Да, — ответил Ланс. — И Лоренс имеет в виду лишь то, что написал. Тебе опасно находиться в Джеймстауне, даже если после выборов ты станешь членом парламента.
— Опасно?
— Не стоит забывать о страхах старого, раздражительного губернатора. Беркли отлично помнит и изгнание виргинцами Харви, и диктатуру Кромвеля. Кроме того, он вряд ли простил королю его нерешительное поведение с убийцами Карла I. Он остро завидует твоему влиянию и популярности.
— Завидует? Мне? Ха! Кромвель так напугал его, что ему теперь за каждым кустом мерещится бунтовщик. Где же подлинный Беркли? Где тот стойкий, мужественный герой, о котором я столько слышал в Англии? Беркли, восставший против Кромвеля и кровавого английского парламента? Непревзойденный Беркли, победитель индейцев? Где, наконец, галантный Беркли, любимец всей колонии? Его нет, он испарился, а на его месте возник старый, злобный, завистливый брюзга! Будь свидетелем моих слов, Ланс: если он не услышит с Запада вопль о помощи, если так и не санкционирует нашу кампанию, я не могу обещать, что сумею сдержать своих людей. Предупреди его, что восстание против индейцев может перерасти в революцию.
Бэкон повернулся к окну и подозвал Ланса:
— Смотри!
На молодой зеленой траве стояли ряды молодых рекрутов. Их муштровал закаленный в боях сержант. На первый взгляд его команды выполнялись безукоризненно, но он каждый раз недовольно качал головой, заставляя повторять все снова и снова.
— Смотри, — повторил Бэкон. — Когда-то виргинцы были детьми губернатора и не могли без него обойтись, нуждаясь в защите, крове и пище в этой дикой стране. А что ты видишь сейчас? Это взрослые, решительные люди, способные сами добиться всего, чего пожелают. Губернатору остается только признать их и жить с ними в мире, а что он делает? Объявляет их бунтовщиками! Бунтовщики! Потому что осмелились бросить вызов индейцам и заменяют собой его игрушечные форты! Потому что ценят жизнь выше бобровых шкурок! Неужели он всерьез надеется запугать их своими прокламациями? На Виргинию распространяется власть короля, а на виргинцев — все права его подданных. Неужели наместник Беркли забыл об этом?
Почти неохотно возвращался Ланс в Джеймстаун, с новостями для Лоренса и Драммонда. Официальное письмо Бэкона должен был передать губернатору полковник Крю.
Бунтовщик или нет, но Бэкон решительно собирался присутствовать на июньской ассамблее в качестве члена парламента от округа Энрико; Впрочем, об этом он сэру Вильяму не писал. В уважительном тоне он сообщал, что ни он сам, ни кто-либо из его людей не нарушил закона, выступив против дикарей, и в любой момент по приказу губернатора они готовы прекратить войну. Он также отвергал обвинение в нелояльности короне и колонии. Письмо отнюдь не являлось просьбой о прощении, напротив, со всей четкостью хорошего адвоката Бэкон давал понять, что прощать здесь нечего. Заканчивалось же послание традиционными уверениями и пожеланиями.
Сообщение для Драммонда и Лоренса было более откровенным. Он предлагал тайно собраться в доме Драммонда за два дня до начала ассамблеи и, принимая во внимание последние новости и факты, спланировать свои действия.
Джеймстаун кипел. Таверна Лоренса была переполнена, и Лансу пришлось делить скамью в общей зале с каким-то морским волком, от которого удручающе пахло опиумом.
После наступления темноты он встретился с Лоренсом и Драммондом. Ланс рассказал им об отряде Бэкона и отвечал на вопросы до тех пор, пока в горле у него не пересохло.
— Он не послал нам даже записки? — не унимался Драммонд.
— Нет, — ответил Ланс. — Но он написал письмо губернатору и передал его через Крю.
— Он написал губернатору! — воскликнул Лоренс, многозначительно взглянув на Драммонда.
Шотландец мрачно кивнул и спросил:
— Почему Крю? Почему не Клейборн?
— Крю, как и Бэкон, теперь член парламента. И только логично, что письмо отправлено с ним, — ответил Ланс.
— Бэкон просто не хотел, чтобы губернатор догадался, чье поручение выполнял Ланс, — пояснил Лоренс.
— Видимо, так, — сказал Драммонд. — Слушай, парень, никому ни слова о твоей миссии, с которой ты столь блестяще справился. Ни слова о Бэконе и его планах. Поезжай домой и жди от нас известий. Ты еще понадобишься Бэкону. Ты еще понадобишься колонии.
Но на следующий день выяснилось, что Ланс не может сразу вернуться домой: юноша еще не успел закончить свой завтрак, как в таверну явился дворецкий губернатора Уорд и передал ему приглашение от его превосходительства.
Сэр Вильям принял Ланса в восточной зале здания совета.
— Здравствуй, здравствуй, лесной бродяга! — весело приветствовал он юношу. — Ну, как дела на Западе?
Тщательно подбирая слова, Ланс рассказал о брошенных плантациях и о панике, еще не прошедшей, несмотря на разгром саскеханноков. А потом, как бы вскользь, он упомянул о Бэконе:
— Мой добрый сосед, Бэкон-младший, возглавил небольшую мобильную армию, без которой форты никогда бы не сумели сдержать индейцев.
Беркли насторожился.
— Индейцам никогда не застать его врасплох, — продолжал Ланс, — и вы смело можете на это рассчитывать. Он поставил на место южные племена, да и западные дикари серьезно напуганы. Они не решаются атаковать его форпосты, а для переговоров с монаканами разведчикам Бэкона приходится проходить не менее двадцати миль.
— Его лагерь укреплен?
— Нет, сэр, он обходится обычными пикетами и часовыми. Там, на Западе, не очень-то верят в эффективность фортов.
Как Беркли ни пытался держать себя в руках, его лицо побагровело, а пальцы нервно хватали воздух. Ланса поразила эта внезапная перемена. Дважды старый губернатор пытался заговорить, но не смог. Он был очень зол, но не хотел, чтобы юноша принял это на свой счет. Наконец, справившись с собой, он неожиданно спросил:
— А как дела у полковника Хилла в гарнизоне Энрико? Я приказал ему привезти молодого Бэкона в Джеймстаун, дабы тот ответил за свое непослушание.
— Кто ответил, сэр? Бэкон?
— Да, черт возьми, Бэкон! Почему Хилл его до сих пор не арестовал?
— Не знаю, ваше превосходительство. Я не видел полковника Хилла. Но почему вы хотите арестовать Бэкона?
— Ты, никак, решил учинить мне допрос, мальчишка?
— Простите, ваше превосходительство.
Губернатор отбросил приличия и дал волю гневу:
— Слушай меня внимательно! Я себя дурачить не позволю! Ты прекрасно знаешь, что мои офицеры повсюду ищут Бэкона. Кроме того, мои бедный барашек, мне прекрасно известно твое участие в этом заговоре. Можешь пойти и передать своему отцу, что он глупец, да-да, жалкий глупец! Почему, спросишь ты? Да потому, что ему не стоило позволять тебе так часто шляться на Запад!!!
Ланс едва не задохнулся от ярости, но промолчал.
— Так-то, парень! — продолжал Беркли. — Верховный суд определит поведение Бэкона как бунт. Тебе знакомо это слово? Бунт! Предательство! Я — губернатор, я, и только я, определяю политику вверенного мне штата, и мне, а не Бэкону, отвечать перед советом и его величеством! И пока я губернатор, я не позволю какому-то бездельнику с Запада путать мне карты. Я пущу в ход виселицы! Как здесь, так и на Западе!
Если губернатор рассчитывал запугать Ланса, то он ошибся. Внешне молодой человек слушал его с полным почтением, но на самом деле он просто изо всех сил пытался подавить свой гнев. Беркли перевел дыхание и уже более спокойным тоном добавил:
