Лесной кавалер - Фланнеган Рой (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Но губернатор заявил Элизе Бэкон, что повесит ее мужа!
— Он был ослеплен яростью, дорогая. Кроме того, Бэкон будет избран в парламент от округа Энрико и получит право неприкосновенности. Беркли придется простить его.
— А ты… ты тоже бунтовщик, Усак?
— Я? — рассмеялся он.
Он рассказал ей о войне, об авторитете Бэкона среди фермеров, о битве с саскеханноками и взятии форта окканичей.
— Губернатора не любят на границе, — закончил он. — В минуту опасности люди становятся откровенными и говорят то, что думают.
— Я боялась не увидеть тебя больше. Прошло столько месяцев! — И она дотронулась до него, как бы проверяя, существует ли он на самом деле.
— А ты, дорогая? — спросил Усак. — С тобой ничего не приключилось?
Она покачала головой.
— Нет. Правда, устала от поклонников. Знаешь, мне даже сделали предложение.
Он закусил губу и промолчал.
— Ты сердишься, Усак?
Он снова не ответил.
— Это был твой знакомый, Ланс Клейборн. Я отказала.
Опять не дождавшись ответа, она заговорила быстро и путанно, стремясь сломить его молчание:
— Я никогда не выйду за него, Усак. Он опасен, его ненавидят в половине магистратов колонии. Да, я знаю, он хорошо одевается и умеет себя подать, но… У него самые роскошные парики в Виргинии, однако не думай, что я… Я совсем не знаю его, Усак. И видела его лишь раз после моего возвращения из Англии. Я…
Юноша в индейской одежде продолжал молчать.
— Со стороны сэра Мэтью было непростительной дерзостью являться с таким предложением. Я уверена, что это его идея. Он просто хочет женить сына, а на ком — неважно.
— Не забывай, что я неплохо знаю Ланса Клейборна, — заговорил наконец Усак. — Я видел его рядом с Джоном Вашингтоном в Потомаке. Он участвовал в обоих сражениях на Роанок-ривер. Да, он тоже был с Бэконом. И он не мальчишка, который…
Истер Уокер высвободилась из его объятий и отвернулась.
Словно ледяной занавес опустился между ними. Она впервые поняла, что перед ней живой мужчина, а не порождение ее мечтаний. В его голосе прозвучали стальные нотки, от которых по коже пробежал холодок. Он не герой из мечты, а просто человек, мужчина, такой же, как и прочие мужчины, как и Ланс Клейборн, возможно… Это имя разрушило все очарование их встречи.
— Ланс Клейборн — мой товарищ, — продолжал Усак. — Он мой друг, враг, брат… Он мой злой гений!
Она вздрогнула.
— Почему вы говорите это так, Усак? Почему вы вообще говорите со мной о… о Лансе Клейборне?
Минуту она слышала лишь его дыхание. Из дома донесся голос тетушки Люси. Истер не ответила.
— Потому что я не могу не говорить о нем! — сказал он. — Потому что… ДА ПОТОМУ ЧТО Я И ЕСТЬ ЛАНС КЛЕЙБОРН!
Она в ужасе отшатнулась.
Он снова было заговорил, стараясь найти нужные слова, успокоить ее… Но тут в нем проснулась гордость, и он замолчал.
Она бегом бросилась к дому.
Он не стал ее догонять.
Ланс нашел отца на поляне рядом с замком Клейборна. Он сидел в большом дубовом кресле, вытянув ноги так, что шпоры его высоких сапог глубоко вошли в поросшую молодой травой землю.
Когда Ланс спешился, старый рыцарь поднялся ему навстречу, и они крепко обнялись. Грум отвел лошадь юноши на конюшню, а сам он устроился у ног отца и принялся задумчиво жевать стебелек сорванной травинки.
— Откуда ты на этот раз?
— Я ездил чуть дальше Роки-Ридж, сэр.
— На западную плантацию?
— Пео все еще там. Он женился на вдове Дика Поттса. Дела идут неплохо, лишь один негр сбежал.
— Пео занимается расчисткой участков?
— Да. Предстоит еще кое-что сделать, но сажать в этом году мы будем не много. Границу все еще лихорадит.
— А я-то думал, твой приятель Бэкон-младший проучил индейцев.
— Все верно, — вздохнул Ланс. — Урок, полученный на Роанок-ривер, они запомнят надолго. Но люди хотят теперь раз и навсегда покончить с проблемами, связанными с индейцами, и отбросить всех их за горы. Даже деревни мирных памунков встали им поперек горла. Для западных фермеров урожай все равно уже утрачен безвозвратно, вот они и хотят довести дело до конца.
— Они восстали?
— Восстали? Нет, сэр. Они просто сильно встревожены. И если губернатор приедет на границу, он найдет там достаточно лояльных людей. Но если он оставит их сейчас без внимания, то им волей-неволей придется поверить в самые мрачные слухи и сплетни. Но в любом случае его пушная торговля временно приостановится.
Сэр Мэтью испытующе посмотрел сыну прямо в глаза и сказал:
— Слухи и до нас доходят, сын. Несколько человек, видевших на днях нашего хм… достойного губернатора, утверждают, что он недоволен тобой. Поговаривают даже, что ты, как и Бэкон, бунтовщик.
— И вы верите?
— Не знаю, не знаю, — ответил старик, не скрывая иронии. — Знаю только, что тебе и вправду пора осесть и жениться, а значит, и стать добропорядочным гражданином.
И в двух словах он пересказал Лансу о своем неудачном визите к отцу Истер Уокер. Тот долго думал, не желая обижать сэра Мэтью, но, посовещавшись с дочерью, пришел к выводу, что она еще не доросла до замужества.
Ланс долго сосредоточенно изучал жучка, забравшегося на самую верхушку травинки и не знавшего теперь, что ему делать, а потом с грустной улыбкой ответил:
— Это моя ошибка, отец. Я был просто самонадеянным дураком, но так или иначе я просто обязан заполучить Истер в жены.
— Но почему именно ее?
— Вы ее видели когда-нибудь?
— Да, сэр, — широко улыбнулся сэр Мэтью. — Недавно, в Джеймстауне. Она просто неподражаема.
— Тогда к чему спрашивать? Правда, меня немного беспокоят ее другие воздыхатели, например Хэнсфорд…
— Хэнсфорд — приятель Драммонда, и губернатор любит его еще меньше, чем тебя. Но знаешь что? Я пытался тебе помочь. Теперь постарайся добиться ее сам.
VIII. НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВЕСНА
Весна в тот год выдалась незабываемая. Однажды ночью в небе появилась огромная комета, огненное знамение беды. Затем было нашествие доселе невиданных во всей Америке гигантских стаи диких голубей. Днем целые тучи пернатых закрывали собой солнце, а по ночам лес наполнялся страшным треском — это ломались ветви деревьев под тяжестью устроившихся на них птиц.
Колонию била военная лихорадка. Индейцы разорили семьдесят одну ферму у границы. Их отряды грабили и сжигали дома и снова уходили в лес. Селения, не тронутые индейцами, отчаянно страдали от волков и разбойников. На побережье снова расцвело пиратство. Бездельники и бродяги повадились собираться большими толпами в тавернах и напиваться там до бесчувствия. Сборщиков налогов нещадно били…
Но юго-западный ветер становился с каждым днем все теплее, деревья оделись в свой обычный весенний наряд, а в небе по-прежнему, словно снежные горы, громоздились друг на друга белые облака.
В Джеймстаун часто приходили сообщения с границы, и были они по большей части неутешительны. Сэр Генри Чичерли во главе отборных частей губернаторской армии рыскал по всему Западу в поисках отрядов Бэкона, которые, по слухам, могли скоро напасть на восточное побережье. Устав преодолевать разлившиеся реки и сдерживать недовольство измученных полуголодных солдат и офицеров, Чичерли вернулся ни с чем. На Джорданс-Поинт Бэкона не оказалось, и никто не знал, где он стоит лагерем.
Губернатор Беркли вывесил очередную прокламацию. предупреждая, что каждый, взявшийся за оружие без ведома особой Королевской комиссии, будет повешен.
Но едва она появилась на столбах и дверях таверн, как была немедленно сорвана возмущенными горожанами, а по всему Джеймстауну, в том числе и на стенах здания совета, появились крупные надписи: «Да здравствует Бэкон!». В дома подбрасывались грубо отпечатанные листовки бунтарского содержания
Пошли разговоры о том, что фермеры не станут сажать табак до тех пор, пока не снизят налоги. Женщины наседали на советников и губернатора, требуя запретить питейным заведением торговать какой бы то ни было жидкостью, кроме эля, поскольку их мужья стали отчаянно предаваться пьянству. Повсюду слышались требования произвести проверку счетов государственной казны и пересмотреть систему пошлин и тарифов, обогащающую губернаторских любимчиков и разоряющую всех остальных, а также открыть земельную книгу и выявить людей, записывающих огромные участки на подставных лиц.
