Крылья Киприды - Крупняков Сергей Аркадьевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Внезапно Сириск понял: взять на войну мальчика, лет четырнадцати, мог только один человек. И тут он заметил едва уловимое сходство.
— Ты — сын Агара? — неожиданно прямо спросил Сириск.
Мальчик резко отпрянул.
— Ну и зря. — Сириск внимательно всмотрелся в царевича. Выше среднего роста, нос с горбинкой, длинные светло-русые волосы, серые глаза и, вне всякого сомнения, царская осанка.
— Я тебе не враг, — Сириск снял скифею и перебросил мальчику на плечи. — А скрывать это ни к чему. Как только Агар узнает, что ты жив и в плену, он предложит за тебя выкуп. И ты будешь вновь на свободе. Так зачем же скрывать?
— Не велика честь, спастись за золото, — ответил Скилур.
— Ух, ты! — Сириск был искренне удивлен. — А что же, по-твоему, честь, коли ты в плену?
— Теперь, когда мы проиграли битву… каждый статер, каждый кизикин, — мальчик вдруг замолчал.
— Что же ты? Продолжай: каждый обол нужен теперь для новой войны. Так?
Скилур насупился и вдруг почти выкрикнул.
— А честь — сбежать из плена! — глаза мальчика восторженно блеснули. — Сбежать! Сбежать и отомстить за все, что…
— А кто вас звал к нам? — усмехнулся Сириск. — За что ты будешь мстить? Кому? Моей матери, мне, отцу моему? Или это они пришли к вам, в Неаполь, и разорили его? Или не мы, греки, помогли вам построить этот прекрасный город? Или не одним богам молимся? Посмотри, как украсили мы землю! Какие города выросли на еще вчера пустынной земле… Какие храмы возвысились на берегах Тавриды! Какие боги и герои, высеченные из мрамора, украшают наши площади! Херсонес, Керкенитида, Калос-Лимен! Разве это плохо?
— Для вас — это пустынная земля! — неожиданно резко крикнул мальчик. — А для нас — это наша вековечная родина! Для вас — это голая степь, а для нас — родные кочевья, где тысячи лет жили наши предки! Где каждый камень — живой! Где нам покровительствуют наши боги, скифские боги!
— Разве Папай и Зевс не одно и то же? — удивился Сириск.
Вопрос поставил мальчика в тупик. Он замолчал и насупился.
— А разве не от Папая и богини Апи родился Таргитай? А ваш Таргитай и наш Геракл — не одно и то же? — продолжал Сириск. — Разве дело в названиях? Из-за этого мы должны лить нашу кровь?
Скилур не ответил. Ему нечего было возразить, потому что все сказанное Сириском было чистой правдой.
— А как зовут твою маму? — неожиданно сменил тему Сириск.
— Арата, — почти грубо ответил мальчик.
— Она — гречанка?
Скилур промолчал, пытаясь вспомнить, чему учил его отец. Но возразить было нечего.
— Да, — наконец тихо сказал он, — гречанка. Ну и что из того? Все равно вы заняли все побережье! Так или иначе, а весь наш хлеб идет прежде к вам. За жалкие гроши! А вы продаете его втридорога в Грецию! Все прибрежные города принадлежат вам. А у нас нет ни одного города, ни одного порта! Так говорит мой отец Агар Второй, царь Тавроскифии. А кто ты, чтобы поучать меня, царского сына?
— Я? — Сириск улыбнулся. — Я просто человек, гражданин Херсонеса. И меня, судя по всему, скоро казнят.
— За что? — до мальчика вдруг дошла ужасающая реальность его слов. Он испуганно уставился прямо в глаза Сириску и, не мигая, смотрел так и молчал.
— Мой друг Тимон считает, что один человек не должен отбирать у людей всю власть над ними. Подобно нашему правителю Эвфрону. И твоему отцу Агару. Он считает, что люди должны всем миром решать наиболее важные вопросы. У нас это называется демократией. Греческий язык ты, я вижу, знаешь. А значит, понимаешь значение этого слова. Наш правитель Эвфрон силой захватил всю власть в городе. Вот за это-то Тимон и напал на него с ножом. И ранил его.
— Ну и глупец! — Скилур гордо поднял голову. Он произнес эти слова тихо и уверенно. — Глупец! Ибо нет человека без головы. И нет стрелы без наконечника. И нет табуна без вожака. И нет народа без царя!
Взрыв гнева взметнул Сириска на ноги. Рука сама поднялась для удара. Но Скилур даже бровью не повел. И рука сама собой медленно опустилась на скамью.
— Прости, — наконец медленно проговорил мальчик. — Он был твой друг… Он отдал жизнь за то, во что верил. Я поступил недостойно.
Сириск вновь сел на скамью, они долго молчали.
— Ты не по годам умен, — тихо сказал Сириск, когда оба успокоились.
— Все так говорят. — Скилур встал, отошел в свой угол. — Иди сюда, тут есть солома, — сказал он тихо.
— Спасибо. — Сириск вдруг понял, что время, отпущенное ему, быстро уходит. Он взял стиль, открыл пиксиду, расправил пергамент. И написал своим четким каллиграфическим почерком:
«Верховному правителю Евфрону Сириск шлет привет!
Мы учились с тобой, Евфрон, у одного учителя. И если ты помнишь, он учил нас многому. Но главное, что он повторял всякий раз, были слова: „Человек — не зверь. Это нечто, совсем отличное от волков, тигров и гиен. Человек — это нечто совсем иное по своим качествам. А значит, и жизнь его, и логика дел его, и ход мысли его, человеческие“. Неужели ты, Евфрон, заставишь этих палачей бить меня? Чтобы я из страха и из-за боли оговорил невинных людей? Ты знаешь и меня, и Тимона. Жив ли он? Понимаешь ли ты, что его поступок — это дань его личной убежденности, что не может один человек управлять всеми. Это — тирания. Это делает людей жвачными животными. Это убеждение не только его, но и большинства херсонеситов. Всем понятно: сейчас идет война, и демократия не уместна. Она даже опасна. Но разве ты сам веришь в то, что власть, сладкий вкус которой имеет привкус крови, можно вернуть народу? Тем более что мир со скифами далек, как никогда. И наступит ли он когда-либо? Тебя, наверное, поразил мой поступок — отказ от почетного золотого венка победителя? Но пойми, ты же умен. И не можешь не понять, что чем более мы будем бить скифов, тем сильнее будет подниматься на нас вся степь! Скифы, сираки, меоты, сарматы, меланхлены, тавры! Я уже не говорю об андрофагах. И сколько их еще? И сколько надо пролить крови, чтобы понять: все усилия надо приложить для мира, для торговли, для взаимопонимания, для уважения. И это — возможно и достойно. Ты скажешь, это смешно. Ты скажешь все скифы — воры, убийцы, кочевники. Но знакомство с некоторыми из них убедило меня, что они такие же, как и мы. Они также любят своих жен, также лелеют своих детей, также жаждут добра и мира. А может быть, причина в том, что как их, так и нас кто-то или что-то натравливает друг на друга. Кто вспомнит, кто более виноват в этой войне? А когда пролилась кровь — за этой гранью месть и хаос. И уже ничего нельзя изменить. Как же быть в этом мире человеку разумному? Если ты не будешь воевать — ты прослывешь трусом и изменником. А убивая врагов, ты рискуешь убить столь же прекрасного человека, как твой лучший друг.
Конечно, родина превыше всего. Все мы обязаны тушить огонь войны и убийства. И лишь тот, кто раздувает этот огонь, и должен быть убит. Впрочем, эти люди всегда и везде у власти. И чем больше они убивают, тем больше власти приобретают над людьми. Но даже они должны понять, что все люди — братья. Греки, скифы, тавры, сарматы. И даже боги у нас очень похожи. После знакомства со скифами, я узнал, что скифское верховное божество Папай не что иное, как наш Зевс. И все, что мы знаем о Зевсе, знают и скифы о Папае. Именно от Папая и богини земли Апи родился их предок Таргитай. Но все, что мы знаем о Таргитае, мы знаем и о нашем Геракле. Значит, Таргитай и Геракл — одно и то же. Так не глупо ли воевать людям, имеющим одних и тех же богов? Не братья ли мы?..»
Сириск так увлекся писанием, что не заметил, как подошел Скилур и осторожно положил руку на его плечо.
— Что?..
Мальчик не успел ответить. Грохот колесницы усилился. Потом стало тихо, и лишь фыркающие кони напоминали о том, что кто-то подъехал к тюремным воротам.
— Что случилась, Папия? — услышали они голос стражника. — Колесо? Помочь Папии и Хелене? Сочту за удачу.
Шаги стражника удалились.
Сириск и Скилур подошли к решетке вплотную. Смех Папии и Хелены доносился все громче. Неожиданно в темном коридоре мелькнул розовый хитон. И нечто стукнулось о плечо Скилура и упало к их ногам.
