Дон Карлос. Том 2 - Борн Георг Фюльборн (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Впрочем, неразбериха продолжалась недолго; не успел генерал Павиа, подойдя к президенту, объяснить ему ситуацию, а в зале уже разнеслось известие о военном бунте и о том, что Серрано просят взять власть в свои руки.
Кастелар объявил, что отказывается от президентства, что он не хочет управлять страной хоть один день против ее воли, это было бы противно всем его убеждениям.
Итак, хватило часа, чтобы совершить государственный переворот, совершить мирно, без всякой борьбы.
Серрано, явившись в собрание, изъявил готовность принять бразды правления и сейчас же назначил министров, на которых мог положиться.
Вечером из газет народ узнал, что маршал Серрано принял исполнительную власть в республике.
Герцог де ла Торре встал опять во главе испанского правительства и вступлением своим на этот пост обязан был только влиянию и деятельности Мануэля, преследовавшего одну цель — благоденствие Испании.
Какая благодарность его ожидала за эту самоотверженную, воодушевленную деятельность, мы увидим впоследствии.
Серрано прежде всего обратил внимание на странную войну, происходившую на севере; он немедленно занялся увеличением армии, объявил дополнительные наборы, образовал новые полки, окружил себя своими старыми товарищами, лучшими испанскими генералами, чтобы с их помощью избавить, наконец, Испанию от войны, грозившей ее вконец разорить.
Даже старый Конхо, испанский маршал, маркиз дель Дуэро, изъявил готовность стать главнокомандующим армией, а одно это уже служило залогом победы правительственных войск над карлистами, так как Конхо был не только отличным полководцем, имя которого было известно всей Испании, но он был еще и чрезвычайно любим солдатами, которые, узнав, что пойдут на войну под его началом, пришли в такой восторг, как будто им предстояло идти на торжественный пир, а не на поле битвы.
Прежде чем продолжать наш рассказ, считаем не лишним познакомить читателя хотя бы отчасти с биографией этого знаменитого испанского полководца.
Дед Конхо был поляк, уроженец Ковенской губернии, имя его было Фортунат Консца. До сих пор еще в Польше живут потомки этого рода. В прошлом столетии Консца отправился во Францию, оттуда перебрался в Испанию и там женился. После него остался один сын, поселившийся в Мадриде и имевший двух сыновей, один из них был тот самый Конхо, старый маршал, который принял на себя командование республиканской армией, отправлявшейся на север воевать против войск дона Карлоса, брат же его, другой Конхо, стал генералом на Кубе.
Маршал Конхо родился и вырос в Мадриде. Он принимал участие в войнах, которые Испания вынуждена была вести за свои южно-американские колонии. За храбрость он был очень скоро произведен в бригадиры, а во время первой войны против карлистов был уже дивизионным генералом. Серрано только начинал карьеру, когда Конхо был уже маршалом.
Город Кадис избрал его своим депутатом в кортесы, там он состоял в партии умеренных, был приверженцем королевы Христины и ее дочери Изабеллы, сторонником Эспартеро, а позднее горячо поддерживал энергичного Нарваэса и был его твердой опорой.
Он подавил восстания в 1843 и 1844 годах в Валенсии, Мурсии и в Сарагосе. Во время столкновений между Испанией и Португалией он командовал корпусом и занял тогда Опорто. За это он получил титул маркиза дель Дуэро. В 1849 году он был послан в Италию с испанскими войсками на помощь прежде высланной туда армии для водворения Папы в его владения. В 1853 году он издал вместе с Донелем, Гонсалесом, Браво и другими тот манифест, который вызвал в 1854 году бунт, вследствие чего он вынужден был уехать во Францию.
Узнав о падении министерства Нарваэса и о возвышении опять Эспартеро, он вернулся на родину, чтобы принять участие в происходящих там событиях. Королеве Изабелле он оставался верен до ее побега; вообще, это был человек чести, с открытым, прямым характером. Он вполне заслужил то уважение, ту любовь и благодарность, которые питали к нему соотечественники. Никогда за время своей долгой жизни не прибегал он ни к каким интригам для достижения честолюбивых целей.
Патриотизм и военное искусство маршала были настолько известны, что его назначение главнокомандующим армией было встречено с восторгом не только войсками, но и народом.
Серрано убил двух зайцев одним ударом: поставив Конхо на этот важный пост, он исполнил желание войска и приобрел доверие народа.
Вообще, правление его начиналось счастливо; вслед за назначением Конхо, получившим горячую поддержку, в Мадрид пришло известие, что старый генерал карлистов Карбера, храбрейший из полководцев дона Карлоса, открыто объявил, что не намерен сражаться за нынешнего дона Карлоса. И еще один успех ожидал Серрано, успех, который можно назвать торжеством: все европейские державы признали его законным правителем Испании.
Конхо немедленно после своего назначения отправился на север, чтобы встать во главе республиканской армии, которая теперь могла смело продолжать войну с карлистами. Вслед за старым маршалом отправились Мануэль Павиа и другие генералы, чтобы принять командование над своими отрядами.
Все они ехали с радостной надеждой положить конец бесчинствам карлистов и с каждым днем возрастающей власти дона Карлоса. Грустную мрачную картину представляли собой северные провинции, разоренные, опустошенные, жители которых страдали от убийств, грабежей и насилия, совершаемых открыто этими разбойничьими бандами претендента на испанский престол. Пора было, наконец, искоренить все это зло.
С ужасом смотрел весь мир на эту страшную междоусобную войну и на ее зачинщика, пытавшегося, не гнушаясь ничем, проложить себе дорогу к престолу, законными правами на который он хвалился.
Завязалось, наконец, сражение, сражение страшное с обеих сторон; убитых и раненых было не счесть, города и села горели, земля дрожала от пушечных выстрелов. О подробностях этой битвы мы будем говорить в следующих главах.
XXI. Прощание
— Сеньор маркиз, — произнес метис Алео, стоя у дверей и обращаясь к своему господину, маркизу де лас Исагасу, сидевшему спиной к двери; на столе перед ним лежало начатое письмо. — Сеньор! — повторил Алео.
Горацио обернулся.
— Это ты, Алео? Что тебе нужно? — спросил он.
— Ах, сеньор маркиз, у меня к вам просьба!
— Говори, Алео, о чем ты хочешь еще просить? Я тебя отпустил, жалованье тебе выдал.
— Я уходил, да вернулся назад, так и тянет сюда! Что я буду делать? Куда мне деваться? За что взяться?
— Я ведь тебе сказал, чтоб ты нашел себе другое место, а я завтра ухожу с полком, где мне не нужно слуги!
— Я все это знаю, только уж очень не хочется мне от вас уходить, противно и думать, чтоб к другому господину поступить! Я вот и пришел просить вас, будьте милостивы, оставьте меня у себя, — говорил Алео, наблюдая исподлобья, какое действие производят на маркиза его слова. Он знал причину, почему тот его отпустил, знал, что маркиз разорился и не мог держать прислуги, но, разумеется, Алео не хотел показать, что догадывается об этом, и продолжал, как будто ничего не подозревая: — Во время моей службы у господина маркиза я скопил порядочную сумму денег, поступи я на другое место, у меня, пожалуй, украдут их! Дурных людей на свете больше, чем хороших, всякий норовит стащить, украсть, как только видит у другого деньги, так вот я и пришел просить господина маркиза взять мои деньги и оставить меня у себя.
— Да ведь ты знаешь, что завтра я ухожу с полком, следовательно, не могу я взять ни твоих денег, ни тебя самого! Ступай!
Алео замолчал на минуту.
— Господин маркиз! — начал он опять. — Мне бы очень хотелось попасть в солдаты и отправиться на войну!
— Как! Ты хочешь на военную службу?
— Нынче же хотел поступить, чтоб завтра выступить! Если бы вы изволили дать мне маленькую записочку, чтоб меня приняли в ваш полк, тогда я ведь могу остаться при господине маркизе!
— Добрый ты малый! — сказал Горацио, протягивая руку Алео и вставая со своего места. — Хорошо, я исполню твою просьбу и возьму тебя с собой! Ступай и запишись у капрала Тринко в мой эскадрон, скажи, что я тебя прислал!
