Храм Фортуны - Ходжер Эндрю (читать полную версию книги .TXT) 📗
Друз брезгливо оглядел свою ладонь, на которой после прикосновения к панцирю. Сабина остался грязный след дорожной пыли.
Заметив это, трибун смутился.
— Прости, — сказал он неуверенно. — Я так спешил доставить письмо, что не успел привести себя в порядок.
— О, пустяки, — небрежно ответил Друз. — Это мы мигом исправим. Сейчас приготовят баню, и мы освежимся. Я ведь тоже купался уже целых два часа назад.
"Он не спрашивает, ни откуда я приехал, ни о письме, — подумал Сабин, — хотя тут и дурак бы догадался, что оно крайне важное, раз уж цезарь не мог подождать два дня и отправил курьера. Похоже, сына Тиберия совершенно не интересуют государственные дела. Что ж, это приятно. Значит, мне не придется все время быть настороже, и можно немного расслабиться. "
Друз тем временем раздраженно поворачивал голову из стороны в сторону.
— Где же эти проклятые слуги, чтоб их Цербер разорвал? — с гневом вопросил он. — Ни одного не видно.
Они стояли в длинном, отделанном мрамором и деревом коридоре дворца. Действительно, кроме статуй античных героев у стен тут никого не было.
— Ладно, пойдем, — потерял терпение Друз. — Сейчас я им устрою. Только бы мне теперь не нарваться на мою достойную супругу, и я обещаю тебе, что мы отлично проведем день, — добавил он озабоченно.
Как только он произнес эти слова, в коридоре послышались шаги, и из-за поворота показалась небольшая процессия. Впереди шел раб-номенклатор — степенный седовласый мужчина в дворцовой ливрее; за ним следовали две молодые женщины в расшитых золотом роскошных патрицианских столах, а замыкали поход несколько девушек-служанок в легких разноцветных греческих хитонах.
— Так я и знал, — буркнул Друз себе под нос. — Никуда от нее не спрячешься.
При виде мужчин раб-номенклатор остановился, поклонился дамам и исчез; женщины подошли ближе.
— Вот ты где, — надменно произнесла одна из них, высокая, стройная, лет двадцати пяти.
Ее густые черные волосы были уложены в искусную прическу и переплетены жемчужными нитями. Холодные серые глаза с неприязнью смотрели на Друза, мелкие зубы хищно выглядывали из-под коралловых губ, высокая грудь чуть подрагивала под легкой тканью столы.
Она была очень красива, но это была скорее красота мраморной статуи, а не женщины из плоти и крови.
— Я заходил к отцу, — хмуро ответил Друз. — Когда я проснулся, тебя уже не было дома, и я не мог предупредить.
— Еще бы, — фыркнула женщина. — Ты же пропьянствовал всю ночь, а потом спал до полудня. О, боги, ну и мужа вы мне подарили!
— Боги тут ни при чем, — буркнул Друз. — Благодари нашу достойную бабушку.
— Ой, Ливилла, да не злись ты так, — вмешалась вторая девушка, кокетливо строя глазки Сабину. — Чем тебе плох твой супруг? Молод, красив... Мне вот вообще хотят подсунуть какую-то старую развалину.
Друзу явно нетерпелось поскорее уйти.
— Это трибун Валерий Сабин, — показал он рукой. — Он прибыл с письмом от цезаря. Отец поручил его моему попечению, так что сейчас мы пойдем купаться, а потом...
— О, какой ты бессовестный, Друз, — томно вздохнула девушка. — Только появляется новый человек, да еще такой мужественный в своих доспехах, как ты тут же уводишь его. Давайте хоть немного посидим, поболтаем, трибун расскажет, что делается в чужих краях. Мне уже так надоели эти придворные хлюпики, хочется пообщаться с настоящим храбрым воином.
Друз досадливо крякнул. Сабин был смущен. Он не привык к такому обхождению, и чувствовал себя крайне неловко. Хотя, конечно, приятно услышать от красивой, благородной патрицианки, что ты храбрый и мужественный.
Девушка действительно была красивая. Ее пышные, с легкой рыжинкой, волосы были расчесаны по последней моде, шею украшало бриллиантовое ожерелье, на тонких запястьях поблескивали ажурные золотые браслеты. Она была невысокая, подвижная, с хорошей аккуратной фигуркой и маленькими ножками, обутыми в невесомые, отделанные электроном, сандалии.
Веселые карие глазки игриво блестели в оправе из густых ресниц; маленький носик, пухлые губки и нежная молочно-белая кожа дополняли картину. Было девушке на вид лет двадцать.
Друзу явно не по вкусу пришлось ее предложение. Он открыл было рот, но жена властно перебила его:
— Послушай, дорогой, — сказала она. — Не так уж часто я тебя о чем-то прошу. Сделай милость, после купания приведи этого доблестного воина в мою экседру. Поговорим немного, выпьем вина. В конце концов, ты мой муж, и нас должны хотя бы изредка видеть вместе.
Друз кивнул с неохотой.
— Ладно, только ненадолго. Трибун устал, ему надо отдохнуть.
— Да, с тобой он хорошо отдохнет, — язвительно сказала женщина. — Представляю себе.
Потом она взглянула на Сабина, уже более приветливо.
— Мы ждем тебя, Валерий Сабин, — произнесла она мягко. — Пожалуйста, не обмани наших надежд и приходи поскорее.
— Конечно, госпожа, — запинаясь, ответил Сабин. — Это будет честью для меня. Я...
— Ладно, пойдем уже, — Друз потянул его за руку. — У тебя еще будет возможность полюбезничать с ними.
Мужчины быстро прошли по коридору и свернули за угол. Сабин чувствовал себя настоящим варваром посреди этого дворцового великолепия и изящных манер. Но — делать нечего, надо привыкать. Ведь скоро его ждет жезл префекта претория, а это уже должность, которая просто обязывает держаться на высоком светском уровне.
— Это была твоя жена? — вежливо спросил Сабин. — Очень красивая женщина.
— Красивая... — буркнул Друз, — Что ж, и Эринии могут кому-то показаться красивыми. У тех, правда, змеи на голове, а у Ливиллы в душе.
— Ее зовут Ливилла? Она, что, родственница императрицы?
— Естественно. Мы тут все, по сути, занимаемся кровосмесительством. Простым людям за это рубят головы, но семья цезаря стоит над законом. Ливилла — моя двоюродная сестра и родная сестра Германика.
— Ах, вот как, — глубокомысленно заметил Сабин.
— Именно, — хмуро ответил Друз. — Ну где же эти слуги? Такой бардак в нашем дворце.
— А кто вторая девушка? — с любопытством спросил Сабин. — Такая веселая.
— Недолго ей уже осталось веселиться, — ухмыльнулся Друз. — Август выдает ее замуж за какого-то старого эквита, своего приятеля. Ее зовут Домиция, она родная сестра Гнея Домиция Агенобарба. Наверное, ты встречал его в Германии.
— Нет, — отрицательно качнул головой Сабин.
— Когда-то она была обручена с Агриппой Постумом, — с грустью добавил Друз. — Вот был парень. С ним можно было отлично позабавиться. Не то, что остальные.
Тут он прервался и принялся орать на не вовремя подвернувшегося раба из дворцовой службы. Тот низко поклонился и на трясущихся ногах помчался распорядиться насчет бани.
— Ну, порядок, — расслабился Друз. — Сейчас отдохнем, потом посидим немного с этими сороками, а после я отведу тебя в одно местечко, где можно чувствовать себя совершенно свободно.
— Спасибо, — неуверенно сказал Сабин. — Я благодарен тебе за заботу, но мне завтра утром нужно отправляться в путь. Боюсь...
Друз расхохотался и снова хлопнул его по плечу.
— Да ты мужчина или нет? Ничего, выдержишь.
Термы в Палатинском дворце были оборудованы скромно, но со знанием дела. Август не любил излишней роскоши и неоднократно выступал с речами, порицая граждан, которые позволяли себе излишества в еде, одежде или домашней обстановке. Да и Ливия всячески подчеркивала, что ведет сама и требует от своих родственников вести «старый добрый римский образ жизни», без всяких там греческих или восточных выкрутасов.
Но хотя купальные помещения дворца не блистали золотом и янтарем, тут было все, что требуется для того, чтобы очистить тело, освежиться, набраться сил. Здешняя прислуга — банщики, массажисты, гардеробщицы — знали свои обязанности и старательно их выполняли.
Друз и Сабин прошли в прихожую и разделись. Трибун с удовольствием отстегнул тяжелый нагрудник, сбросил пропыленную форменную тунику и, раздувая ноздри, втянул божественный запах чистой свежей воды, долетавший из соседнего помещения.
