Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1 - Рошфор Бенджамин (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
- Но мсье, - сказал Фанфан, с которым лейтенант поделился своими соображениями на прошлой неделе, - как я слышал, троих наших зарезали на Корсике!
- Разумеется, - вздохнул де Шаманс. - Я и не говорю, что те убийцы были правы, но правы ли и мы, находясь на Корсике? Смотрите, никому об этом ни слова, я это только вам! - добавил он смеясь. - Идеи Монтескье, Дидро и Руссо в армии не приветствуются!
- Поскольку такова воля короля, - сказал Фанфан, душа которого от столь неожиданных высказываний пришла в смятение, - нам нужно выполнять свой долг!
- Ну разумеется, мсье Тюльпан! - с улыбкой ответил лейтенант.
И они молча зашагали дальше. Хоть время ещё было не позднее, улицы в Аяччо совершенно опустели, видны были только французские патрули. Уже два дня - то есть со дня высадки французских войск - тут действовал запрет выходить из дому после четырех часов.
Палило солнце. Белые фасады домов, по большей части с закрытыми ставнями, пышели зноем.
- Во всяком случае, климат тут прекрасный! - заметил Фанфан. - Мсье, я не хотел бы неучтиво подвергнуть сомнению слова мсье де Рампоно, сказанные нам в Тулоне, но неужели в самом деле люди здесь питаются одними каштанами?
- Живут они здесь очень бедно, - лаконично ответил де Шаманс.
- Ваши друзья, к которым мы идем - тоже корсиканцы?
- Да.
- Рад буду познакомиться, - заявил Фанфан, перекладывая с плеча на плечо жестяной кофр с подарками друзьям, к которым лейтенант де Шаманс собрался с визитом. Фанфан, встретив лейтенанта в порту, предложил ему помочь с багажом. Фанфану нравился лейтенант, который приносил им в лазарет шоколад и который его и остальных друзей, пока ещё не поправились, разместил в повозке. И Фанфан чувствовал, - симпатия эта взаимна.
- Они не совсем обычные корсиканцы, - сказал лейтенант. - Я с ними познакомился в шестьдесят девятом. Хозяин дома - тех же лет, что я, сейчас ему тридцать два, и - как бы это сказать - ну, он перешел на сторону Франции.
- Но корсиканцы все бунтовщики!
- Нет. Некоторые из них считают, что в интересах Корсики - дружба с Францией. Такого же мнения мой приятель. Поэтому в 1771 году его назначили председателем суда в Аяччо - судьей на нашей службе!
- Ну, это не прибавляло ему популярности у соседей!
- Пожалуй, нет! - согласился де Шаманс, засмеявшись меткому замечанию Фанфана. Потом, указав на довольно симпатичный дом, к которому они как раз подошли, взял у Фанфана свой кофр.
- Мы уже пришли, это дом Бонапартов! Спасибо, приятель!
Следя, как лейтенант проходит в дом, Фанфан огорчился, что не был приглашен внутрь, чтобы взглянуть вблизи на этих странных существ, именовавшихся корсиканцами. Потом повернул назад, в порт, где часть полка жила ещё на кораблях - недоставало мест для размещения.
- Эй, ты француз?
Тюльпан обернулся, ища глазами, кто его окликнул - судя по голосу, какую-то девчонку! Но нет, то был маленький мальчик, он как раз вышел из калитки сбоку от дома Бонапартов.
- Да, - ответил Фанфан, - я французский солдат.
- А ружья у тебя нет?
- Я его оставил на корабле. Ты что, не знаешь, что уже нельзя ходить по улицам?
- Маленьким детям можно!
- Твои родители об этом знают?
Вопрос был столь неинтересен, что карапуз даже не счел нужным на него ответить!
- Сегодня вечером я буду драться! - заявил он, гордо ударив себя кулаком в грудь. - Знаешь, что мне сказали Паоло Чекильди и Нино Бастоне? Что я генуэзец и что мой папа получает жалование от Бурбонов!
- Жалование?
- Да!
- И ты будешь драться с ними обоими?
- Да!
- Сколько тебе лет?
- Пять.
- Ну, ты тогда бесстрашный малыш! Как тебя зовут?
- Наполеон! - гордо ответил карапуз. - Наполеон Бонапарт!
- А, ты значит из этого дома! - протянул Тюльпан. - Послушай, Наполеон, сейчас ты вернешься в дом, или я тебе всыплю как следует, понял? Сейчас уже запрещено выходить на улицу, ты, хвастун!
- Но у меня сегодня вечером поединок! - ответил ему мужичок-с-ноготок, открывая дверь родного дома.
"- Ну, вот я и познакомился хоть с одним корсиканцем!" - сказал себе Фанфан.
Когда пришел в порт, там только что прибыл бриг, полный солдат. Сбегая по двум сходням, те строились в шеренги, а с соседних кораблей другие солдаты кричали им слова привета, или отпускали шуточки, а то и награждали неприличными словами.
Те, кто прибыл вчера-позавчера, уже чувствовали себя ветеранами, которым все ни по чем. Стоя у сходен, спрашивали вновь прибывших, не понаделали ли те в штаны, пока плыли. Нужно признать, вид у тех был не из лучших.
- Кажется, это шестой пехотный! - Да нет, олух, посмотри на форму, это Ройял Бургонь! - Они пять дней плыли из Марселя в шторм! - То-то из трюма пахнет ладаном! - прыснул от смеха Фанфан, который уже протиснулся сквозь толпу солдат в первые ряды.
- А ну-ка повтори, и я это проверю твоим носом! - пригрозил ему здоровенный парень, только что сошедший на твердую землю.
- Но почему? Тебе так нравится этот запах? Это твой ладан? - не отступал Фанфан.
- Мсье! Мсье! Освободите круг! - вскричал невесть откуда взявшийся Пердун. - Увидим поединок между вояками из "Ройял Бургонь" и из "Ройял Берри"!
Гигант сбросил на землю мешок, до этого момента скрывавший его лицо, замахнулся на Тюльпана, успевшего встать а стойку - и тут ко всеобщему удивлению издал ошеломленный вопль, напоминавший трубный вопль слона: это был Гужон-Толстяк!
- Привет, папашин поденщик! - вскричал Фанфан, швыряя в воздух треуголку.
- Так вот ты где! - орал Гужон-Толстяк, приятельски похлопывая Фанфана по спине. - Ты в армии стал совсем взрослым!
- Мсье, - кричал Фанфан, смеясь при этом до слез, - представляю вам человека, который печет лучшие земляничные торты в Париже и который умеет сказать "мадам" на шести языках!
- И который умеет пердеть громче всех! - Гужон-Толстяк смеялся так, что даже сложился вдвое.
- Ну уж нет, это я! - протестовал Пердун.
- Гужон-Толстяк, мой самый старый друг, - представил всем Фанфан. - Мы вместе буйствовали на улицах Парижа, когда ещё молоко на губах не обсохло!
- Это Пердун, - представил Фанфан своего соратника. Тем временем подтянулись и прочие члены "батальона смерти", - так теперь именовали приятелей Фанфана.
- Жюль Брак, Альберт Драйн, Скакун - мы все едва неделю назад не отдали Богу душу, и то, что теперь видишь - это они и есть.
- Прекрасные души, мсье! - захохотал Гужон-Толстяк. - И в хорошей упаковке! Друзья моих друзей - мои друзья, так что я угощаю!
Через десять минут они уже сидели в таверне. В Аяччо, разумеется, все таверны были уже закрыты, но положитесь на французскую находчивость - и вы получите бокал вина хоть посреди Сахары! Припоминаете сержанта Анонциада, который в Бордо ведал размещением на постой? Этот блондин - настоящее чудо: едва сойдя на берег, уже устроил тайную кантину, поскольку знал, что нужно для солдата! Кантина помещалась в бревенчатом сарае в конце причала, заваленного чем попало: палатками, орудиями, бочками с амуницией, одеялами и всем таким прочим; хибара заросла терном и олеандрами. Вокруг неё Анонциад нагромоздил бревен, которые саперы привезли на случай постройки мостов, так что сарая и видно не было. Внутри горела свечка, поскольку тем временем уже настала ночь, а солдаты, рассевшись на земле, наслаждались вином - вином, доставленным из Бордо!
Каким же образом? А это уже секрет Анонциада и военная тайна. Зато вино великолепное! Его пригубливают, пробуют на язык, им ополаскивают горло - и Фанфан, который кое-что теперь в вине знает и понимает, определяет, откуда оно, с каких лоз и какого года хорошее, а какого - ещё лучше.
- Так что видишь, Гужон, - заметил он, закончив свой ученый доклад, то, что я здесь - отчасти и твоя вина! В один прекрасный день у печи твоего папаши ты убедил меня в том, что и сам я чувствовал - что жизнь нужно прожить на коне, пусть даже и в пехоте!
